Татьяна Янковская - Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени

• Название: Детство и отрочество в Гиперборейске, или В поисках утраченного пространства и времени
• Автор: Татьяна Янковская
• Жанр: Историческая проза

Татьяна Янковская – прозаик и эссеист, живет в США. Ее первая книга «ММ. Роман в историях» была тепло встречена критиками и читателями России и русского зарубежья. Тема новой повести – драма и радость детства, соблазны и разочарования, дружба и влюбленности, ежедневные маленькие открытия, определяющие судьбу и характер. Эпизоды складываются в мозаику, воссоздающую картину 1950-60-х годов. В текст включены отрывки из дневников автора, которые помогают прочувствовать атмосферу тех лет и связь настоящего с прошлым.

---

– Не-a. А мама тоже еврейка?

– Нет, мама русская.

– А я?

– А ты и еврейка, и русская.

– А разве так можно?

– Можно. Бывает и больше национальностей в человеке намешано. А в шестнадцать лет выберешь, какую национальность себе в паспорт записать. Но это не значит, что от другой половины надо отказываться. Это твои корни.

– Ну, давай дальше. Сашка Гольдман?

– Еврей.

– А вот и нет, немец! Он сам сказал, что его папу зовут Адольф, как Гитлера.

Дедушка качает головой.

– Как это печально. Еврейский ребенок готов демонстрировать родство с Гитлером, лишь бы его не считали евреем.

– А что плохого, если он еврей?

– Понимаешь, есть люди, которые не любят евреев, – это называется антисемитизм.

– Ну и что? Татар тоже не любят, и немцев тоже. Их все дразнят.

– С евреями это немного иначе, потому что они почти две тысячи лет были рассеяны по всему свету. Во многих странах им не разрешалось владеть землей, но разрешалось заниматься торговлей, давать деньги в долг, а отношение к торгашам и ростовщикам у многих традиционно отрицательное.

– И что же, меня тоже не будут любить?

Дед обнимает Аню.

– Будут. Хорошие люди всегда тебя оценят.

– А плохие?

– Ну, законченных подонков не так уж много, хороших людей больше. Вот вдова моего друга Екатерина Ивановна Левитина, русская, записала своих детей евреями, настолько ей противен антисемитизм, стыдно за антисемитов. Хотя знала, что из-за этого жизнь ее детей будет труднее.

Наверно, Екатерина Иванована очень хорошая, думает Аня, но зачем делать жизнь своих детей труднее? Правильно ли это?

В этом году в школе стало меньше учеников. Все немцы, которые плохо говорили по-русски, как Катька Редлер и Витька Випф, у них уже не учатся. И даже отличница Валя Копф из соседнего дома переехала куда-то с родителями и младшим братом. Теперь у них в школе две смены, и есть большая перемена, когда девочки ходят хороводом и поют. Девочки из старших классов знают столько песен! Аня быстро запоминает их и поет вместе со всеми: «Чайка крыльями машет, за собой нас зовет», «Коричневая пуговка валялась на дороге» о том, как мальчик Алешка помог задержать шпиона, песня первых пионеров «Буль-буль-буль, баклажечка походная моя», «К солнцу флаги подняли, смело входим мы в жизнь, нам отцы счастье дали и открыли пути в коммунизм».

Вскоре в классе они должны были говорить на уроке, кто какой национальности. Дети по очереди встают, откидывая крышку парты.

– Украинец! – говорит Пферд.

– Русский! – говорит Цыбуля.

– Смесь, – говорит Хромаева.

– Тихо! – стучит указкой по доске Нина Алексеевна. Дети перестают смеяться. – А кто твой папа по национальности?

– Осетин.

– Значит, ты осетинка.

– А мамка у нее русская! – кричит Овчинников.

– Все успокоились! Продолжаем. Гольдман?

– Я еврей, но я не хочу быть евреем.

Все затихли. Вот это да! Значит, дед был прав. А ей что сказать? Сказать, что у нее мама русская, а папа еврей, и она выберет, кем быть, когда вырастет? Но когда до нее доходит очередь, говорит, что она русская, и видит удивленный взгляд учительницы.

15

На день рождения Аня пригласила нескольких девочек из класса и со двора. Они с мамой заранее налепили больше двух сотен пельменей, выставляя их на дощечке в форточку, чтобы замерзли, а потом вынесли готовые на балкон. Еще к столу подали квашеную капусту – в этом году мама с папой сами засолили целую бочку, которая стоит на балконе. Так вкусно, как у них, с клюквой, никто больше не делает. Вообще у мамы много оригинальных рецептов – например, она варит брусничное варенье с яблоками и грецкими орехами. М-м-м! А когда она выходила замуж, то даже манную кашу не умела варить. Ну, манную кашу уметь варить не обязательно, Аня ее не выносит, особенно с комками.

Перед тортом с чаем был сюрприз: папа принес пузатую зеленую бутылку с горлышком, обернутым серебряной фольгой, выстрелил пробкой в потолок под визги и ойканье девочек и налил всем понемножку пузырящейся, как шипучка, жидкости. Он сказал тост, как обычно делают взрослые, и девочки чокнулись, как большие, и впервые в жизни попробовали шампанское. Вкусно! Нечто среднее между лимонадом и шипучкой.

В январе папа едет в командировку, и на этот раз мама едет с ним. Из шубы своей Аня выросла, и на зиму мама сажает зеленое демисезонное пальто на ватин и пришивает мутоновый воротник от папиного старого пальто. А зима выдалась лютая. Вышло из строя паровое отопление, и целую неделю дед днем топил печь, и они ночевали на кухне при включенных электроплитках, Аня на раскладушке, дед на полу. Наверно, на полу неудобно, но дед говорит, что ему все удобно. «Главное требование – ближе к двери», – загадочно говорит он. Говорит, что ко всему привык, когда жил в Казахстане. В эту зиму у Дворца культуры калийщиков слева от ступенек, ведущих к главному входу, построили из снега огромную горку. Да не простую: наверху ее гигантская снежная голова богатыря в шлеме, как в «Руслане и Людмиле», в которую можно сзади войти, поднявшись по ступенькам ДК, и скатиться из-под богатырских усов вниз по длинной бороде. В ДК столько интересного! Кружки всякие, а сзади кинотеатр. Первый раз в Гиперборейске Аня ходила в кино, смотрела «Кнопка и Антон» и «Ты молодец, Анита!». Но вообще родители говорят, что слишком много в кино ходить не надо, лучше книжки читать.

Аня записалась в хореографический кружок. Так интересно! Все эти позиции рук и ног, выворотность стоп, за которой надо следить, занятия у станка, но интереснее всего сами танцы – вальс из балета «Коппелия», «Итальянская полька» Рахманинова, вальс Штрауса «Весенние голоса». Для выступления в конце года им сошьют костюмы цветов. Есть кружки и для взрослых, например, татаро-башкирский. Ходят туда только татары и башкиры, а ведет его Бибинур Хасановна, красивая, как на картинке. Вообще интересно ходить в ДК после школы, там бывают конкурсы, решают занимательные задачи, Аня это очень любит. Как-то был конкурс, где надо было сочинить стихотворение о зиме. Аня легко сочинила и получила в награду деревянный грибок для штопки. Он как шкатулка: красная шляпка отвинчивается, и внутрь толстой ножки можно положить нитки, иголки, наперсток. Хотя Аня не любит шить с наперстком. Даже если он красивый, с позолотой и цветной эмалью, как у мамы ее соседки Тани Рогачевой.

Зима, зима на улице, зима!

И шапки белые надели все дома.

И шубку снежную надела ель в лесу.

У зайчика – снежинки на носу.

Зима пришла в деревню, в город, в лес,

И каждый в шубу, в валенки залез.

На улице зима дерет за нос,

Но нам не страшен ветер и мороз!

Пустили в ход мы лыжи и коньки,

И с горки мчимся наперегонки.

И всем нам очень нравится зимой.

Никто не сможет нас загнать домой!

Мама с папой похвалили ее за стихи и сказали, чтобы она послала их дедушке Рафаилу, который уже вернулся в Ленинград, и бабушке с дедушкой на Украину. Особенно всем понравился зайчик со снежинками на носу. Во дворе у дома тоже есть горка на расчищенной площадке и много снега, почти вровень с забором. Можно лечь на чистый нетронутый снег, раскинуть руки и ноги, а потом бить ими по снегу, постепенно сводя вместе – тогда, если осторожно встать, на снегу остается отпечаток, похожий на бабочку. Снег во дворе такой глубокий, что на лыжах, а тем более на коньках-снегурках, привязанных веревками к валенкам, ребята катаются вокруг дома, где снег убирают и дорожки утоптанные. Зимой рано темнеет и холодно, поэтому больше времени приходится проводить дома – читать, играть с девочками из класса и соседкой Таней. А еще Аня решила вести дневник, как Марина Петрова в ее любимой книжке. Тетрадь выбрала в клетку, чтобы не думать о почерке, перевернула обложку шиворот-навыворот, и на чистой стороне красиво написала: «Дневник “Интересные дни” ученицы 2 класса Хазановой Анны».

2 марта 1957 г. Сегодня в школе было особенно интересно. Но на уроке чтения случилась неприятность. Третий ряд, все, кто там сидит, получили двойки. Они не выучили маленького-премаленького стихотворения. Поленились, а его можно было один раз прочитать и сразу запомнить (конечно, кроме Макарова, он двоечник). А позавчера, после того как мы закончили тему «Советская Армия», Суллу спросили, как называлась война с Гитлером (его спрашивают, если нужно посмеяться, он ничего не знает). Он ответил: «Эта война называется Советская армия». Все в классе захохотали. А Сулла потому ничего не знает, потому что он лентяй и двоечник. Еще у него плохое поведение. Всё. Уже надо делать уроки.

4 марта Сегодня вечером я позвала к нам Галю. Мы очень хорошо играли. Сначала в Марину Петрову. Я была Алексей Степаныч, а Галя – Семен Ильич. Остальными (конечно, не всеми) были куклы. Потом нам надоело, и мы стали играть по-другому. Сначала класс Алексея Степаныча поехал на концерт. Потом мы придумали Балтушевскую страну. К куклам в школу приехали из Балтушевской страны гости. Они показывали всякие фокусы. Потом смотрели мои старые рисунки. Там был один рисунок, который рисовал Витька Кольченко. Там наш танк палил по немцам. Немецкие самолеты загорелись. Оттуда со знаками умножения выскочили немцы. А внизу взорвались бомбы, все немцы взлетели на воздух. У одного руки и ноги оторвались, а один шлепнулся, и на него с неба слетел пулемет.