Пьер Шоню - Цивилизация Просвещения

• Название: Цивилизация Просвещения
• Автор: Пьер Шоню
• Издательство: У-Фактория; АСТ
• Жанр: Культурология
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-9757-0332-3; 978-5-9713-8358-1

Пьер Шоню, историк французской школы «Анналов», представляет уникальную в мировой культуре эпоху европейского Просвещения, рожденную из понятия прогресса (в сфере науки, технике, искусстве, общественных структур, философии) и приведшую к французской революции. Читатель увидит, как в эту эпоху повседневность питала дух творчества, открытий и философских размышлений и как, в свою очередь, высокие идеи претворялись на уровне обыденного сознания и мира материальных вещей. Автор показывает, что за великими событиями «большой» истории стоят не заметные ни на первый, ни на второй взгляд мелочи, играющие роль поистине пусковых механизмов исторического процесса. Попробуйте задуматься, каким образом завезенная англичанами из колоний привычка пить чай привела к увеличению продолжительности жизни европейцев и возможности получить лучшее образование, или, например, поразмышляйте, какая связь между «Энциклопедией» просветителей и заменой в домах XVIII века сундуков шкафами.

---

Вернемся к следующему событию: путешествие М. де Мариньи; в 1749–1750 годах поколение художников узнает Италию в необычном свете — в состоянии разрыва с традицией. Открытие, а затем распространение в архитектуре античных вкусов, древностей, дорического стиля Великой Греции ошеломляет. Это примитивное откровение, возвращение к источнику, который пропагандировали со времен итальянского Ренессанса, дает возможность оценить эволюцию или расшатывание недавней традиции. Так начинается классический процесс: новая, актуальная, активная традиция тянется к традиции древней. Mutatis mutandis возникают тексты, направленные против традиций, разум восстает против основ.

В 1749 году Авель Пуассон, молодой брат маркизы Помпадур, отправляется с официальной миссией в Рим. К тому времени, в двадцать четыре года, он занимает пост руководителя строительного управления, который прежде занимал Антен. Он уже выучился изящным искусствам у Леблана, автора «Письма о салонах 1747 года», его окружали мэтры. В Рим молодого человека сопровождал отряд избранных: в нем был и Кошен, который девять лет спустя напишет свое знаменитое «Путешествие в Италию», и Суффло. Эта поездка спровоцировала во Франции эволюцию вкусов. Франция готовилась к воссоединению с Англией — это было, можно сказать, объединение Европы Просвещения.

М. де Вандьер не прожил в Риме и года (с 17 марта 1750 по 3 марта 1751 года), часть посланцев задержалась дольше и дальше продвинулась на юг. В начале XVIII столетия историческое знание, скромный, но примечательный рост которого мы отметили в 1680—1700-е годы, обеспечивает данные для более объективного видения Античности. К сожалению, в «Объясненной Античности» Монфокона были слишком плохие иллюстрации, взятые из более ранних произведений де Спона, Бартолии Беллори; граф деКелюс, посетивший в 1716 году Малую Азию, с 1752-го начал печатать свое «Собрание египетских, этрусских, греческих и римских древностей». Влияние Келюса было значительным, о чем свидетельствует его полемика с зачинщиками рокайльной «потасовки». Из Рима, нарастая, идет лавина безупречно гравированных рисунков и сангин.

К 1750 году легко насчитать заглавий пятьдесят многочисленных и познавательных путеводителей по Риму для иностранцев начиная от увесистых in-folio. Самой значительной работой следует, по-видимому, считать книгу Пиранезе, выпущенную Бушаром и Гравье. Сильна была тенденция преувеличивать влияние Помпей и Геркуланума. Приказ короля Обеих Сицилий действительно долгое время делал руины недоступными. Большая научная коллекция «Antichita d’Ercolano» выходит с 1757 по 1792 год, и эти тома имеют выдающуюся ценность. «Письма о фресках Геркуланума» Кошена (1751), гравюры Беликара и рисунки Келюса весьма посредственны. Кроме того, следует хорошо представлять себе, как проходила работа. Раскопки только-только начались. В 1750 году в Геркулануме Суффло с трудом смог установить, что театр имел полукруглую форму. В Помпеях амфитеатр был открыт лишь в 1755 году, казарма гладиаторов — в 1766-м, храмы Исиды и Зевса Мейлихия — в 1767-м, вилла Диомеда — в 1771 году. Архитекторы могли изучить дорические колонны, менее массивные, чем в Пестуме, снять план древних зданий, которые вдохновят Клериссо и Лекё. Публикация огромного труда Сильвана Марешаля, в котором лишь «Древности Геркуланума» насчитывают 11 томов, начинается лишь в 1781 году. Но не будем путать слои: потрясение приходит из Рима, и именно на римской волне возникает интерес к Помпеям, не наоборот.

Поистине революционная находка ожидает чуть южнее: храмы греческой архаики в Пестуме. Первым их описал в 1745 году Д. Антонини в своем «Trattato della Lucania». Суффло посетил Пестум вместе с Натали, Дюмоном и несколькими неаполитанскими архитекторами. Суффло был потрясен до глубины души, особенно поразило его неожиданное открытие неизвестной до тех пор дорики без основания, настоящей архаической дорики, с ее удивительной мощью и величественной непосредственностью: это была греческая Античность, впервые увиденная не через призму римской Античности или итальянского Ренессанса. Поэтому корпус публикаций, посвященных Пестуму, сыграл важную роль. Он был внушителен: первый том Дюмона (1764), толстые тома Беркенхаута и Мажора (Лондон, Париж, 1767–1768) возглавили длинную серию. Ожесточенная дискуссия о дорическом ордере без базиса разгорелась еще до того, как публика познакомилась с отдельными произведениями, — ее открыли записки Бартелеми и Винкельмана. Сосредоточение на Пестуме открывает дорогу бесценным археологическим находкам на далекой Сицилии, велик соблазн сказать сит gra.no salis[99] «неолитической Сицилии», которую лишь увлечение археологией неожиданно связало с Европой Просвещения. Здесь заправляет Англия, которая без колебаний распространяет свои поиски на Агригент, Сегест и другие живописные «острова Сицилии». Начиная с 1773 года, еще до Сэн-Нона и его пяти in-folio, вышедших в 1781 году, об этом пишут Патрик Брайдон, Бора, Суинберн. Тогда появляются Хакерт, Дюкро и Беллизар, и, наконец, содействие начинают оказывать власти Обеих Сицилий: Неаполь начинает понимать, какую экономическую выгоду несет подобное увлечение. А за Сицилией последовала и Греция: превосходство греков над римлянами становится с XVII века излюбленной темой коллежей и академий как во Франции, так и в Англии — Келюс и президент де Броссэ, в свою очередь, в XVIII веке высказывают абсолютно теоретическое предположение о том, что между Грецией и Европой Просвещения стоит Турецкая империя. Однако оказывается, что турецкий заслон становится все тоньше благодаря впечатляющей сети французских консулов, благодаря грозному могуществу англичан в Средиземном море, благодаря австрийскому давлению в долине Дуная. Первая значительная публикация — на английском. Ричард Далтон в 1749 году выпускает «Antiquities and views of Grece and Egypt»[100], а в 1751–1752 годах — «Series of engravings representing views in Sicily, Grece, Asia minor and Egypt»[101]. С этого момента начинается конструктивное соперничество между Лондоном и Парижем, из года в год выходят и привлекают к себе внимание публикации на английском и французском языках, в среднем по публикации в год начиная с середины столетия. За Далтоном следуют Стюарт и Реветт, Леруа, Шандлер, Парс, Уорсли. Вокруг этих иллюстраций и обзоров разворачивается интенсивная полемика относительно двух разновидностей Античности, и Европа, оказавшись против Пиранезе, единодушно провозглашает превосходство греков.

Однако важен вопрос ордеров. Главная проблема, главная сложность заключается в непривычности архаических дорических и ионических форм, особенно дорических. Роберт Вуд в 1753 года констатирует, не без сожаления, что дорический ордер Парфенона не соответствует нормам Витрувия. Суффло и Гёте еще в 1787 году с трудом мирились с приземистой, безбазисной дорикой Пестума. Давиду Леруа принадлежит честь создания исторической классификации, которая в конце концов станет общепринятой. Леруа различает три ордера и, соответственно, три периода: «первый, когда колонна насчитывает четыре диаметра, как, например, в храме в Коринфе; второй, с пропорциями, более устремленными вверх (храм Тесея, Парфенон); и наконец, третий, когда колонны имеют до семи диаметров (храм Августа в Афинах)». Классификация Леруа, с тех пор как ее в 1760 году принял Винкельман, стала авторитетом. То же касается и ионического ордера. На археологических иллюстрациях появляется ионика, отличная от той, что была канонизирована итальянским Ренессансом и известна по произведениям Виньоля, Скамоцци, Микеланджело. Переход от знания к практике осуществляет Англия. Подготовленная палладианской традицией, стоящая во главе археологических исследований Средиземноморского бассейна, она первой делает решительный шаг. В первый раз архаическая безбазисная дорика появляется в Англии в 1759 году: это круглый храм Стоу. Италия отказывается от подобных экспериментов, но Франция сдается. Первым был Ж. Д. Антуан (1733–1801) со своим порталом госпиталя Шаритэ в Париже, затем Броньяр с монастырем Капуцинов на Шоссе-д’Антен и Шальгрен с ложами театра Брюнуа. Как Антуан, так и Броньяр многого не достигли, и эти французские попытки на 20–30 лет отстают от английских экспериментов.

Новые формы приходят из Египта. Свои первые нетвердые шаги египтология делает в кризисные для общественного сознания 1680-е годы; публикации появляются по нарастающей, первый сдвиг происходит в 1700 году. М. де Шазель измерил пирамиды, а Пушар в 1701 включил в «Записки Академии надписей» свой труд об обелисках. Второй перелом наступает в 1750-е годы — «после 1750 года больше путешествуют», — в это время только и разговоров что о пирамидах. Знаменательная дата: с 1774 по 1780 год переводятся на французский, то есть получают широкое распространение, четыре тома «Путешествия в Аравию и соседние страны» Нибура. Египетские реалии проникают в Европу, путешественники, консулы их вывозят, любители устраивают выставки. Следует ли напоминать о записках Катрмера де Кенси, за которые он в 1783 году был награжден Академией надписей и изящной словесности? Ну и третий переломный момент — это, конечно же, экспедиция в Египет, следствием которой стало засилье мотивов египетского декора в тяжелом неоклассицизме.