Александр Сорочинский - В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски

• Название: В таёжных дебрях Подкаменной Тунгуски
• Автор: Александр Сорочинский
• Жанр: Путешествия и география

В представленной читателям повести рассказывается об одной из геологических экспедиций, отправившейся на поиск тяжёлых углеводородов (нефти и газа) в которой посчастливилось участвовать автору. Партии работали в среднем течении реки на участке в 150 километров между факториями Ошарово и Куюмба в уже далёком 1978 году. К тому времени в бассейне Подкаменной были разведаны лишь небольшие залежи нефти (в районе Куюмбы), и ещё не было и речи об их промышленной разработке. Показана дикая первозданная красота таёжной природы в долине реки и самой Подкаменной Тунгуски, её коварство (особенно для новичков), увиденные глазами участника этой экспедиции. Автор повествует о необычных судьбах встреченных людей, о тайге, о зверях, обитающих в ней, о своём отношении ко всему увиденному и услышанному.

Думаю, что читателю будет интересно побывать и провести целый полевой сезон вместе с участником таёжной полевой экспедиции на удивительной и легендарной Подкаменной Тунгуске. Доставит удовольствие промчаться на лёгкой моторной лодке по нескольким её порогам и шиверам, пробороздить вдоль и поперёк её просторы на довольно значительном участке, порыбачить в реке и на притоках, походить по окрестной тайге, поохотиться и просто посмотреть на местных зверей. То есть узнать то, что оказалось, если не скрытым, то значительно притушеванным феноменом Тунгусского метеорита, являясь более красивым, а зачастую, и не менее интересным, чем нашумевший взрыв космического пришельца.

---

Вторая повариха – Нина Пантелеевна приехала сюда вместе со своим великовозрастным сынишкой – Витенькой. Его она устроила сезонным рабочим, а привезла с целью, наконец-то, женить. При каждом удобном случае, если рядом находилась возможная кандидатка на роль её невестки, Нина Пантелеевна начинала нахваливать сына: «Витька-т у меня удался: кудрявый красавец, умный, деловой, надёжный. Вот повезёт девке, котора будет его женой!».

Претендентки потихоньку, чтобы не обидеть повариху, прыскали в кулак, слушая перечисления достоинств Вити. При этом всем сразу вспоминался постоянно слюнявый рот и слегка выпученные глаза «красавца» с многого недопонимающим взглядом и отвратительным гыгыкающим смехом взахлёб, которым он пользовался всегда невпопад. Даже новый, «с иголочки» противоэнцефалитный костюм, выданный из жалости завхозом, Витя так ловко надевал, и так щёгольски, носил, что уже через час тот смотрелся на нём мятой засаленной грязной тряпкой. Поистине у Вити был талант придавать отталкивающий вид всему, к чему он даже случайно прикасался. Вот только почему-то этот талант не привлекал к нему людей, хотя и был оценен народом по достоинству ещё при жизни «героя»!

К отличительным внешним признакам нельзя было не отнести его большую, выдающуюся вперёд нижнюю челюсть, придающую его облику вид некоторой недоразвитости. Рыжая курчавая борода с бакенбардами ничего не могла изменить в восприятии его образа. Вот уж чьё лицо не было отмечено печатью благородства! Витя представлял собой образец человека, внешний облик которого находился в полной гармонии с его внутренним содержанием.

Однако эта абсолютная гармония ни в коей мере не способствовала повышению его привлекательности, особенно в глазах прекрасной половины человечества. Витеньке было уже около сорока лет. Желание найти невесту и вступить, наконец, в законный брак было его хрустальной мечтой. Но удачное сочетание неряшливого придурковатого вида, непроходимой глупости и завистливого мелочного характера, не позволили согласиться составить его счастье, ни одной из девушек, которым Витя предлагал руку и сердце.

Бедной матери ничего не оставалось, кроме как опекать его все прошедшие четыре десятка лет. Она начала догадываться, что Витя будет её крестом до конца дней, но всё-таки не теряла призрачной надежды, сплавить своё неразумное, неудавшееся чадо какой-нибудь другой женщине, будущей жене её великовозрастного недотёпы. Что же касается самого Вити, то вообще было непонятно, как он умудрялся предлагать то, чего у него нет, и никогда не было и вряд ли уже может быть в обозримом будущем. Имеются ввиду не его жадные, загребущие руки, а отсутствующее сердце! Витя был курьером в течение всего сезона. Он постоянно развозил на моторной лодке «Прогресс» необходимое оборудование и продовольствие для всех отрядов.

Партия была немногочисленной. В нашем отряде числились шесть человек: трое мужчин и три женщины. В других отрядах работало чуть больше людей. Всего же в экспедиции числилось немногим более двадцати пяти человек.

Утренняя рыбалка

Мне рассказывали, что рыба здесь клюёт на почти голый крючок. Как человек любящий рыбалку, поспешил это проверить в первое же раннее утро после прилёта. Накопать червей оказалось очень трудной задачей, потому что прямо под слоем мха, практически везде начиналась вечная мерзлота. И всё-таки мне удалось найти несколько проталин и выкопать из них трёх червей.

Быстро, чуть ли не бегом пошёл на берег реки. И дело было не только в том, что я хотел как можно быстрее приступить к ловле рыбы. Мне не терпелось взглянуть на легендарную Подкаменную Тунгуску, о которой я много слышал. В день приезда не получилось дойти до реки, так как прилетели мы поздно, а потом до темноты занимались получением первоочередных бытовых вещей, парились в бане и устраивались с жильём.

В районе фактории по берегам реки росла хорошая тайга с кедрами, высокими лиственницами и соснами. В ней почти не было бурелома, хотя в первый день я обратил внимание именно на него. Однако всё познаётся в сравнении. Походив по сплошь заваленной упавшими подгнившими деревьями и ветками низкорослой тёмной, как в сумерках тайге четвёртой (низшей) категории, когда приходилось долго искать проходы среди завалов бурелома, я понял, какая чистая и светлая тайга окружала Ошарово!

К берегу вела широкая, неправильной формы просека, больше похожая на обширную поляну неправильной удлинённой овальной формы. Береговой откос был песчаным. Метрах в пяти от уреза воды начиналось каменистое, галечниковое ложе реки. Всё дно реки было каменистым, и только кое-где – песчаным с галькой. В промежутках между отдельными береговыми камнями пробивалась редкая травяная растительность. Галька кремнистого состава была довольно хорошо окатана рекой, почти округлой формы. Среди неё встречались и агаты – красивые поделочные камни, состоящие из разноцветных слоёв.

Рассвет на реке © фото автора

Пришёл на берег ещё затемно. Чуть только забрезжил серый рассвет, начался безудержный клёв. Это был рай для любителей рыбной ловли!

Промежутков между поклёвками почти не было. Если вдруг поплавок больше минуты оставался неподвижным, то я точно знал, что крючок на моей удочке абсолютно голый. Сначала шёл за удочкой, плывущей по небыстрому течению вдоль берега, как делал на реках европейской части России. Затем понял, что здесь это совершенно излишне, и дальнейшую рыбалку провёл стоя на одном месте и, время от времени, перебрасывая удочку вверх против течения. Складывалось впечатление, что вся рыба с ближайшего участка Подкаменной Тунгуски ринулась к изысканному лакомству, находящемуся на моем крючке. Впрочем, наверное, так оно и было, рыба здесь не пугана и не избалована деликатесами.

Между тем становилось всё светлее. Видны стали не только контуры прибрежных кустов, но и отдельные листья, и травинки под ногами.

Рыбалка с каменной гряды © фото автора

Вдоль реки поползли первые серые клочья тумана. Их становилось всё больше, они собирались вместе, постоянно увеличиваясь в размерах. Вот уже над поверхностью реки повисли клубы водяного пара, лениво проползая над водой вдоль русла и постоянно меняя свою форму. Некоторые сгустки тумана были настолько плотными, что на время закрывали и делали невидимым поплавок моей удочки, находившийся буквально в двух-трёх метрах от меня.

Климат здешних мест резко континентальный, и между дневными и ночными температурами постоянны большие перепады. К утру, температура воды в реке всегда намного выше температуры окружающего воздуха. Вследствие этого в такое время суток Подкаменная Тунгуска всегда была покрыта густым туманом. Рассветало здесь гораздо быстрее, чем в европейской части России. Вместе со стремительно наступавшим рассветом, столь же мгновенно менялся и облик тумана, который сначала обволакивал всю реку сплошным покрывалом, так что не только противоположного берега, но и предметов, находящихся в нескольких метрах от меня, не было видно.

Иногда туман двигался над рекой, обычно со стороны верховьев, сплошным плотным, без просветов фронтом. Он очень напоминал снежную лавину и её движение: имел конечную высоту и довольно быстро покрывал поверхность реки множеством плоских округлых языков. Когда реку накрывал такой густой туман, то не видно было даже собственных сапог, а от людей рядом видны были только бюсты или головы над волнующимся, проплывающим белым покрывалом. Картина была весьма забавной. Затем всё происходило в обратном порядке: туман постепенно редел, делился на бесформенные облака с рваными краями, а затем и вовсе исчезал под лучами восходящего солнца.

Над рекой стояла полная тишина, лишь изредка прерываемая резкими неприятными криками летучих стражей тайги птичьей породы – кедровок, всплесками играющей рыбы, да лёгким шуршанием воды на ближайшем перекате. На реках европейской части России такая тишина летом бывала очень редко: обязательно разъезжали моторные лодки, проходили и перекликались люди, да и других посторонних шумов всегда хватало. Здесь же можно было насладиться почти полной тишиной, почувствовать себя частью природы, раствориться в ней, слиться, стать единым целым.

После Москвы, с её улицами, заполненными множеством автомобилей, отравляющих воздух выхлопными газами, прохладный воздух над Подкаменной Тунгуской поражал своей чистотой и свежестью. Казалось бы – воздух, он и есть воздух, его не едят, не пьют, ведь мы чаще всего и не замечаем, как и чем дышим. Однако здесь в первые дни постоянно чувствовал этот насыщенный хвойным ароматом воздух, как что-то вполне осязаемое, и дышал этой смесью благовоний и свежести так, как будто ел или пил её. Через короткое время привык к природному незагрязнённому воздуху (человек так быстро привыкает ко всему хорошему!) и воспринимал его кристальную чистоту уже как должное.