Сбоник - Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I

• Название: Антология восточно–христианской богословской мысли, Том I
• Автор: Сбоник
• Издательство: «Никея» — РХГА
• Жанр: Религия
• Год: 2009

Антология представляет собой первое в России издание, в котором сведены под одну обложку сочинения православных и «еретиков», охватывающие почти полтора тысячелетия. Многие тексты, вошедшие в Антологию, на русский язык переведены впервые, а сопровождающие их статьи написаны с учетом последних достижений современной патрологической науки.

В первый том вошли сочинения более чем двадцати пяти авторов II‑VI вв. Проблематика тома охватывает полемику с гностицизмом, формирование основ церковного вероучения, оригенизм, триадологические и христологические споры, формирование христианской антропологии и другие вопросы, ключевые для понимания мира восточно–христианского богословия и культуры.

Антология восточно-христианской богословской мысли. Ортодоксия и гетеродоксия. В 2-х т. / Под науч. ред. Г. И. Беневича и  Д. С. Бирюкова; сост. Г. И. Беневич. – М., СПб.: «Никея»-РХГА, 2009. (Smaragdos Philocalias; Византийская философия: т. 4-5)

Исходный Djvu - http://mirknig.com

---

…божественного ума[1488], о том противодействии, которое воздвигает на него враждебная природа, а также о поражении могущественной природы[1489] враждебных сущностей. Итак, мы говорим, что исполнением служения и полнотой труда умов [выступает] славное восхождение[1490]. Ибо Бог, благой и управляющий живущими, как разумными, так и не имеющими разума, не позволяет уму пасть, но призывает [его] обратиться, приближает и принимает [его]. Те же, кто принял в себя славные блага, утверждаются в стремлении идти к Благу. Тогда они оставляют ту работу, которая была у них, и устремляются, достойно и свято, в славный и божественный путь[1491], чтобы достичь единства, насколько возможно, с первым Благом, которое от начала, и осторожно продвигаются вперед, не останавливаясь, чтобы находиться с ним и в нем.

Глава тринадцатая. О единстве природы в [уме]

Тем, кто хочет возвыситься над нашим миром, необходимо объединить благую природу, которая в них, с ней самой. Ибо если они не устранят противопоставление из места [пребывания] ее, то она[1492], видимо, будет продолжать находиться в том месте, где нет противопоставления[1493]. Знай же, что тело — дом души, а душа — облачение для ума[1494]. Поэтому душе подобает украшать свой дом, а уму — свое место. Так она сможет взойти на небо, куда ради нас взошел Христос. Если же в нас будет обнаружено нечто от князя [мира], то как будем мы достойны того, чтобы созерцать Отца? Я видел многих среди умов, которые восходили ко Кресту, но падали, поскольку их одежды были нечисты. Одеждами нечистыми я назвал тело и душу, которые не очистились. Но мы оставим эти темы для рассказа об очищении[1495].

Ты же, сын мой, храни молчание об этом восхождении, ибо «кто поверит слышанному от нас», кроме того, кому «открылась мышца Господня» (Ис. 53,1)?[1496] Ибо когда происходит восхождение[1497], то тело немеет, словно мертвое, душа же тонет в уме. А он в действительности становится телом, ибо он умирает, как написано, что «он вновь будет жить для Бога»[1498]. Тело же, которое из земли, он оставляет на земле. И он простирается, божественно и свято, без изменений, вплоть до тверди [небесной]. Будучи вознесен, он оставляет и забывает все, что на земле. О том же, как он был вознесен, рассказывает нам апостол, когда говорит, что он «был восхищен до третьего неба», а также: «даже до рая» (2 Кор. 12, 2; 4). Он говорит «восхищен», но больше ничего не сообщает, в том числе о борьбе, в которую вступает ум перед твердью. Также написано: «знаю человека», который не вел такой борьбы. Потому как я видел многие умы, против которых не велась такая[1499] борьба. И других, которые очень много претерпели[1500], прежде чем миновать твердь.

Когда же ум подвигается к восхождению, те три сущности собираются[1501], чтобы одолеть его. Он же божественно укрепляется и чудесно получает силу, и «поражает своих врагов сзади, и сраму вечному предает их»[1502]. То есть он говорит: «Тогда в тесноте[1503] Господа я призову» (Пс. 17, 7[1504]). И еще: «Господь избавит меня от врагов моих»[1505]. И еще: «Ты не предашь разрушению душу, свидетельствующую о Тебе»[1506]. И тогда Он словно обращается к нему: «Я, Господь, отвечу ему»[1507]. И еще: «Во время тесноты Я отвечу тебе»[1508]. И: «Когда Я укреплю тебя, ты прославишь Меня»[1509]. И Господь прострет руку Своей благости и возведет ум к тверди [небесной]. Тогда же над ним исполнится, божественно и возвышенно, все то, что совершается для Господа нашего.[1510] И он увидит небо открытым[1511] и ангелов первой стражи, как будто говорящих ему: «Поднимите, врата, верхи ваши», — и будет ответ на это: «Чтобы вошел царь славы» (Пс. 23,9)[1512].

Глава четырнадцатая. О трещине в тверди

Твердь предстает уму в виде очень слабого света. Ибо ее природа была сгущена от излияния света[1513]. Эта твердь, что была «преградой посреди» (Еф. 2, 14), разрывается перед умами, первым же разорвал ее Христос[1514]. Когда же ум оказывается достойным того, чтобы взойти выше тверди, тогда он становится словно только что рожденный младенец, который переходит от тьмы к свету, и он видит тот слабый разлитый свет, который над твердью и который пророческим словом был назван «водами»[1515], а именно поскольку природа этого света так же чрезвычайно тонка и текуча, как чрезвычайно текуча природа воды, если сравнить ее с другими телами. Однако пусть никто не заблуждается, полагая, что сущность воды есть на небе.

Глава пятнадцатая. О несущих стражу у Дома Божиего

А те ангелы, которые обитают там, это те, как мне представляется, кто несет первую стражу у Дома Божиего[1516]. Они находятся там, словно у первых врат знания[1517]. Тогда божественный ум, который видит их в этом месте, испытывает сильное волнение и страх, говоря: «Это Дом Божий, здесь я буду жить вечно, там я пребуду в роды родов»[1518]. И он думает об этих ангелах, что это те, кто исполнились совершенного созерцания, и что в них также содержится, божественно и возвышенно, совершенная полнота, наполняющая все. Тогда те ангелы подвигаются к тому, чтобы передать уму тайну духовного созерцания и раскрыть ему, таинственно и божественно, значение[1519] их стражи и исполнение ими их первого священства[1520].

Глава шестнадцатая. О сильном желании

Большая усталость и труд [предстоят] умам на пути восхождения. Но в них крепнет некое природное желание, которое хочет обрести полноту, и их поддерживает и им помогает та сущность, которая их встречает, с помощью духовной пищи, которую она дает им. Поэтому они все[1521] собираются, славно и свято, к уму в необычной тайне.

Глава семнадцатая. О поклонении

Итак, то, что [пребывает] в них [в сущностях], подвигается к тому, чтобы свято и божественно [прийти] к уму и поклониться ему. Тайна[1522] же этого поклонения такова. Когда те ангелы видят сущность ума, тогда они понимают, таинственно и божественно, что та сущность выше, чем у них[1523]. Ибо они совершенно убеждены и знают, что каждой из сущностей надлежит оказывать честь той сущности, которая выше ее[1524], поскольку от нее она [низшая сущность] также, таинственно и божественно, получает помощь, очищение и освящение, а также через нее возрастает к созерцанию, которое выше ее, и к раскрытиям тайн[1525]. Они также исполняют для сущностей, которые над ними, назначение посланцев Дома Божиего[1526]. Тогда собираются славные и святые главы священства[1527] к уму, чтобы возрадоваться и возликовать вместе с ним как с тем, кто был воскрешен из Шеола[1528]. Об этом же говорит Господь наш: «У ангелов, что на небе, бывает великая радость даже об одном вернувшемся грешнике»[1529]. Говоря же таинственно и божественно: «об уме, который возносится».

Глава восемнадцатая. О главах священства, над которыми возносится [ум]

Итак, ты убежден и знаешь, что задачей глав священства является содействие в росте тех, кто приближается[1530], и очищение тех, кто очистился[1531]. Ибо не может быть единения без того, кто освящает и очищает[1532], убеляет и соединяет. Ум же, после того как он очищается и возносится, также приобретает то, что получает, и очищает[1533]. Тогда божественный глава священников из глав первого священства подвигается к тому, чтобы сделать ум причастником его совершенной цельности, так чтобы тот мог освящать и очищать те сущности, которые соединяются с ним. А божественный ум также приближается и преклоняет голову, таинственно и божественно, перед тем святым и славным возложением рук. Ибо в этой первой области[1534] над твердью божественный ум получает также первое причастие, после того как он оказывается достоин того славного возложения рук[1535]. Тогда он укрепляется, чудесно и божественно, и созывает тех ангелов в славной и божественной тайне, чтобы совершить с ними еще одно таинство причастия. И он раздает им живую и святую Евхаристию[1536]. Отныне ум — уже не получающий от них, но дающим им — после того, как он получает от них то божественное возложение рук. О значении же этого Хлеба мы собираемся сказать в другом повествовании[1537].

Таким образом исполняет божественный ум все это в том месте, которое над твердью. Тогда он отправляется в веселии, «радуясь в совершенстве [перед тем, как] пробежать путь свой»[1538]. И прощается с ними целованием святым, они же сопровождают его, возвышенно и божественно, вплоть до другой обители, которая над ними.

Когда ум достигает ее, то он видит чистое и яркое сияние, а также чистый и божественный свет. И он приходит в чрезвычайное изумление от силы славного света второй обители, получая, возможно, точно такое же видение ее[1539]. Встречает же [его] второй порядок ангелов, которые освящают в месте том, и они возливают на него от удивительных излучений их благости. Возможно, что некоторые из них даже совершают преклонение перед ним. И он получает там точно такую же Евхаристию. Вверяя [им] полностью свой разум[1540], он приобретает от них видение тайн[1541] посредством того духовного Хлеба. И поскольку чин [ума] вознесен и его умная природа[1542] прославлена[1543], те, кто встречают его, видимо, понимают его величие. Он же прощается с ними в любви при помощи целования, и тогда он божественно восходит и торжественно поднимается, чтобы вознестись к тому Благу, к которому стремится.