Николай Романецкий - Бегство из одержания

• Название: Бегство из одержания
• Автор: Николай Романецкий
• Жанр: Научная Фантастика

---

Нава ничего не поняла. И спросила, чтобы молчанием не выдать свою тупость:

- А чем отличается дерево от Славной подруги?

Усмешка сползла с Ритиного лица, как туман с Холма.

- Ничем! - сказала Рита. И ушла.

Она была странной, но именно от нее поступала информация о "биостанции", одном из лесных форпостов, организованных людьми Белых скал. Именно из-за нее Нава в первый раз вспомнила о Молчуне - она неоднократно слышала от бывшего мужа слово "биостанция", хоть и не понимала тогда его значения.

Чуть позже девушка познакомилась и с Б-Алей. Б-Аля сумела проникнуть в самое сердце Белых скал, оседлав тело одной из местных женщин. Время от времени резидентша появлялась в лесу. Впервые Нава увидела ее в сопровождении М-Али и была потрясена внешним сходством женщин. Позже ей объяснили, что внешнего сходства никакого нет, просто это одна и та же Аля, живущая в разных условиях. А когда Нава заявила, что не понимает, как такое может быть, признались, что и сами не понимают. Есть М-Аля и есть Б-Аля - так решил демиург, создавший мир, к нему и обращайся с вопросами...

Информации, которую приносила в лес Б-Аля, цены не было. Резидентша делила постель с Директорами Управления (так люди Белых скал называли свое сообщество). Неудивительно, что все решения Директоров сразу становились известны Славным подругам, и те встречали козликов во всеоружии, обращая любые Искоренения, Изучения либо Инженерные проникновения в Разрыхление, Спокойствие и Слияние.

Слушать Б-Алю было интересно. В ее устах деятельность Управления была покрыта мистической тайной, которая к концу рассказа оборачивалась непроходимой тупостью и абсолютной бесполезностью, чего только и можно было ожидать от Белых скал с их распутством и привнесением порядка...

От Б-Али же Нава узнала, что значит - делить постель с Директором. Оказывается, проделывать это можно было, как правило, с козликом (хотя и не обязательно); все прочие деления Б-Але не нравились, хотя в "недрах Управления" и существовали...

Тогда Нава вновь вспомнила Молчуна. Правда, в деревне деление постели называлось по-другому.

...Ты почему не рожаешь? - спросил тогда старик. Сколько с Молчуном живешь, а не рожаешь. Все рожают, а ты нет. Так поступать нельзя...

Б-Аля тоже не рожала. Вместо нее детей вынашивала М-Аля. Как это происходило и почему - тоже никто не знал. Спроси у демиурга, милая!

За три года М-Аля родила трех дочерей - козлики у Славных подруг не зачинались - и ходила с четвертой.

Потом Нава вдруг поняла, что детей вынашивают и другие подруги, те, кто никак не мог попасть на Белые скалы.

- Они что? - спросила Нава М-Алю. - В деревни ходят? Или к ворам?

- Ты хочешь ребенка, милая? - спросила подруга.

- Да.

Созидалище было еще более теплым, чем в первый раз. Теплым и упругим. Таким был Молчун, когда Нава спала у него под боком в деревне, а старик сидел за столом и ждал, пока они проснутся и накормят гостя...

На этот раз Нава даже не скидывала привычного желтого одеяния, улеглась на поверхности и закрыла глаза.

Вначале ничего не происходило. Потом погруженные в Созидалище ушные раковины стали вдруг различать невнятный шорох. Будто кто-то нашептывал Наве что-то ласковое и необходимое. Как теплый дождь после Разрыхления...

Вновь вспомнилась деревня. Там Наве никогда ничего не нашептывали - что возьмешь с Молчуна, который ее за дочку считал, а не за жену!.. Но теперь ей было ясно, что жизнь ее была лишена главного.

От мысли этой - и от теплоты снаружи - родилась теплота внутри, внизу живота, там, где сходятся бедра и куда открывается лоно.

Было странно, однако восхитительно. И всецело-восторженно. Это был не тот восторг, когда из ее рук впервые вышел полноценный рукоед, - это было нечто, сравнимое с тогдашним чувством по сути, но несравненное по глубине. Все равно что матерый прыгун рядом с грибом-мизинчиком...

А потом Нава почувствовала, как внешняя теплота проникла внутрь лона, соединилась с теплотой внутренней. Нельзя сказать, чтобы это было приятно. Во всяком случае, по рассказам Б-Али, с козликами получалось до наслаждения, до бурного содрогания, до растворения друг в друге... Здесь же если и было растворение, то сродни поливанию зеленого ползуна бродилом.

Потом все кончилось.

А через месяц дочь впервые шевельнулась у Навы под сердцем.

Когда раздался первый крик, Нава наконец расслабилась и затихла. Измученная плоть отдыхала. Но оказалось, что душе не до отдыха.

Оказалось, невозможность прижать ребенка к собственной груди доставляет не меньше страдания, чем сам процесс рождения.

- Дай мне ее! - прошептала она.

- Нет! - сказала Кормилица твердо. - Ты свою задачу выполнила. Теперь моя очередь, во славу демиургу!

Ротик обмытого ребенка уже терзал ее левый сосок.

Кормилица была права - дочь отныне матери не принадлежала. И лет через пятнадцать, встретившись, они даже не узнают друг друга. Каждый должен заниматься своим делом: одни рожать, другие выкармливать, третьи воспитывать. Так устроен мир, и все претензии, пожалуйста, к демиургу.

Наву закачали легкие волны - Кормилица уносила ребенка.

- Подожди! - прошептала Нава. - Дай мне посмотреть на нее...

- Нет, милая! - сказала Кормилица. - Дольше прощаться, больше плакать.

Она скрылась в тумане, и покачивающие родильницу волны постепенно угасли. Потом на свет явился послед, и ласковая теплота проникла в ее лоно, залечивая травмированную плоть. Ведь через неделю Наве предстояло снова погрузиться в Созидалище, а еще через девять месяцев сегодняшний процесс должен был повториться. Для освоения мира требуется много подруг...

Потом Навино тело всплыло, улеглось на поверхности, и это означало, что теперь можно выйти из озера.

На берегу ее встретила М-Аля.

- Поздравляю с первенцем, милая! Во славу демиургу!

В ее голосе не было радости и восхищения.

Нава не ответила. Она думала о том, что в деревне бы травмированную родами плоть залечивало время. Но зато можно было бы кормить ребенка собственной грудью. А Молчун, уже впущенный повитухой в дом и успевший взглянуть на сморщенное личико ребенка, суетился бы вокруг Навы, радуясь и восхищаясь.

Через три дня Нава ушла от Славных подруг.

Оранжевый серв нес ее на руках, оставляя за собой белесые полосы остывающего пара.

Вокруг шла обычная лесная жизнь. С гудением проносились мимо рои ос и пчел. Перебирая шестью лапами, проскочил голубой паук. В передних он нес личинку изварочника. Где-то ревел гиппоцет, отпугивал от творильницы кого-то из лесовиков. Через некоторое время путь пересекли ее питомцы. Цепочка белесых созданий, перебирая ложноножками, колонной направлялась к ближайшему озеру. Люди с Белых скал почему-то называют питомцев щенками. Как некоторых из своих детей...

А затем лес вокруг начал трансформироваться.

Со всех сторон серва обступили неактивные прыгуны. Обычные звуки затихали, сменялись негромким шелестом, но это шелестели не деревья. Потом шелест тоже увял, взамен донеслось однотонное гудение. Впереди справа возникло вдруг облако лилового тумана. Из него выросли бурые лианы толщиной с человеческую руку, переплелись, протянулись поперек дороги. Это было похоже на забор, созданный людьми с Белых Скал в том месте, где дорога, сбегающая от Управления, достигала леса...

Одну такую лиану серв разорвал бы легко, но их было пять.

Пришлось повернуть серва налево и заставить его перейти на скольжение.

Однако лианы были быстрее. Они умчались вперед, достигли высоченного крапоида, обвились вокруг ствола и поменяли направление роста под прямым углом.

Тогда Нава остановила серва, спустилась на траву и поднырнула под нижнюю лиану.

Тут же сзади послышался скрип. Прыгуны начали корчиться, собираясь перескочить вперед.

Нава заставила их утихнуть.

Тогда среди деревьев замелькали голубые, лиловые, алые фигуры. Скользящие сервы приблизились к Наве, взяли ее в кольцо. Она переключилась на управление, превратила в исходную протоплазму одного серва, второго, третьего... Но разноцветных фигур становилось все больше. В плотных облаках пара скрылись деревья и лианы, исчез родной оранжевый серв. С таким количеством противников не справилась бы и М-Аля.

И Нава сдалась, позволила ближайшему серву взять себя на руки.

Ее встретила не только прямая руководительница. Здесь же оказалась мама. И Рита с биостанции. И даже Б-Аля - наверное, на Белых скалах тоже была ночь, и очередной Директор спал.

- Что случилось, милая? - спросила М-Аля. - У тебя нет никаких заданий в районе Паучьего бассейна. Как ты там оказалась?

- Онм часто оказываются не там, где надо, - сказала Рита, ни к кому не обращаясь.

Не будь здесь мамы, Нава бы соврала. А так - просто промолчала.

- Оставьте нас с нею наедине, - попросила мама, когда стало ясно, что ответа не дождешься.

Обе Али и Рита удалились в сторону Созидалища, скрылись в тростниках.