Альбер Робида - Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

• Название: Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)
• Автор: Альбер Робида
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1894

Без преувеличения можно сказать, что на небосклоне научной фантастики XIX века, даже рядом с великим своим современником и соотечественником Жюлем Верном, Альбер Робида (1848–1926) был звездой первой величины — удивительной и неповторимой.

В 1883 году в Париже вышла книга Робида «Двадцатое столетие», а затем — «Электрическая жизнь», которая через несколько лет была переведена на русский язык и вышла в России под названием «Двадцатое столетие. Электрическая жизнь».

Сами французы восприняли и ту и другую книгу как некую развлекательную, юмористическую фантастику. Но в России к прогнозам Робида отнеслись внимательно и серьезно. В них было то, что чрезвычайно интересовало русское общество: попытка заглянуть в таинственный XX век, предсказать манящее всех мыслящих людей грядущее.

Сюжет «Двадцатого столетия», разворачивающийся на фоне весёлой истории любви молодого инженера Жоржа Лорриса и очаровательной Эстеллы Лакомб, возможно, вызовет у современного читателя лишь улыбку. Но перелистывая страницы произведения сегодня, то и дело встречаешься с поразительными техническими и социальными предвидениями.

---

Жоржъ Лоррисъ отшатнулся съ выраженіемъ неподдѣльнаго испуга и, пытаясь прервать рѣчь своего родителя, принялся восторжепно описывать Эстеллу Лакомбъ.

— Вижу, что дѣвица Бардо тебѣ не нравится, — продолжалъ Филоксенъ Лоррисъ, не обращая вниманія на этотъ перерывъ. — Пусть будетъ по твоему. У меня имѣется въ запасѣ еще и другая невѣста, дѣвица Купаръ, сенаторъ отъ департамента Сарты. Ей только лишь стукнуло тридцать семь лѣтъ, а между тѣмъ она считается уже одной изъ самыхъ выдающихся современныхъ политическихъ дѣятельницъ и непремѣнно будетъ въ самомъ непродолжительномъ времени министромъ. Отца ея, Жюля Купара, гиганта революціи 1935 года, выбирали впродолженіе трехъ послѣдовательныхъ пятилѣтій въ диктаторы. Она доводится внучкой знаменитому парламентскому оратору, Леону Купару, участвовавшему въ восемнадцати министерствахъ. Бракъ твой съ нею былъ бы союзомъ научной и политической аристократіи, способнымъ открыть самыя блестящія перспективы для нашихъ потомковъ. Если ты женишься на сенаторѣ, дѣвицѣ Купаръ, мы будемъ вправѣ мечтать, что нашимъ правнукамъ суждено управлять народами, вліяя на судьбы человѣчества своею научной и политической энергіей!..

— Смѣю увѣрить, что ни сенаторъ Купаръ, ни докторъ Бардо не будутъ моими женами! Я женюсь вотъ на комъ! — заявилъ Жоржъ, подавая отцу фотографическую карточку Эстеллы.

— Имѣю честь представить вамъ дѣвицу Эстеллу Лакомбъ, живущую теперь при родителяхъ, на Лаутербрунненской станціи. He обладая докторскими дипломами и не подвизаясь на аренѣ политической дѣятельности, она тѣмъ не менѣе…

— Погоди-ка, фамилія эта мнѣ знакома! — сказалъ Филоксенъ Лоррисъ. — Сюда заходила какъ-то г-жа Лакомбъ. Она наговорила мнѣ массу всякой всячины, въ которой я не могъ хорошенько даже и разобраться. Дама эта, въ бесѣдѣ съ моимъ фонографомъ, обозвала меня медвѣдемъ и въ заключеніе подарила мнѣ пару якобы собственноручно вышитыхъ ею туфель… Постой-ка! пока она объясняла фонографу побудительныя причины своего посѣщенія, съ нея, какъ и со всѣхъ вообще моихъ гостей, была снята карточка. Вотъ эта карточка! Знаешь ты эту даму?

— Это мать Эстеллы! — воскликнулъ Жоржъ Лоррисъ при первомъ жe взглядѣ на миніатюрный портретъ.

— Ну, вотъ, теперь я понимаю по крайней мѣрѣ все, тѣмъ болѣе, что дама эта выдала тебѣ прекраснѣйшій аттестатъ!.. Она назвала тебя очень милымъ молодымъ человѣкомъ… Для меня ясно ея предпочтеніе. Во всякомъ случаѣ моего согласія ты не получишь. Изволь жениться на дѣвидѣ Бардо!

— Нѣтъ, я женюсь на Эстеллѣ Лакомбъ.

— Послушай, голубчикъ, будь паинька! женись по крайней мѣрѣ хоть на дѣвицѣ Купаръ, сенаторѣ Сартскаго департамента…

— Нѣтъ, я женюсь на Эстеллѣ Лакомбъ.

— Убирайся же ко всѣмъ чертямъ!!!

V

Соблазнительная программа обручальной поѣздки. — Инженеръ-медикъ Сюльфатенъ и его паціентъ. — Истинно дѣловой человѣкъ. — Недостатокъ выносливости у современныхъ интеллигентовъ.

Жоржъ Лоррисъ не принадлежалъ къ числу молодыхъ людей, которые могли бы смутиться давно предвидѣннымъ родительскимъ отказомъ. Онъ ежедневно обращался къ отцу съ просьбой о согласіи на бракъ съ Эстеллой и ежедневно выдерживалъ ожесточенные натиски со стороны Филоксена Лорраса, упорствовавшаго въ намѣреніи прельстить сына такими соблазнительными воплощеніями современной женщины, какими надлежало признать, съ точки зрѣнія естественнаго подбора, велемудрыхъ, серьезныхъ и въ достаточной уже степени зрѣлыхъ дѣвицъ Бардо и Купаръ.

Тѣмъ временемъ супруга знаменитаго ученаго, повидавшись съ семействомъ Лакомбъ, была сразу очарована Эстеллой и вслѣдствіе этого энергически приняла сторону своего сына. Необходимо, однако, присовокупить, что еслибъ произведенное ею маленькое разслѣдованіе привело къ результатамъ, невыгоднымъ для Лакомбовъ, то она пришла бы въ отчаяніе отъ необходимости сойтись въ первый разъ въ жизни во взглядахъ съ великимъ человѣкомъ, женой котораго имѣла честь состоять.

Потребовалось четыре или пять мѣсяцевъ довольно ожесточенной междуусобной борьбы, выражавшейся ежедневными стычками, для того, чтобъ Филоксенъ Лоррисъ сдѣлалъ видъ, будто отрекается отъ доктора Бардо и сенатора Купаръ, и согласился, наконецъ, на обручальную поѣздку.

Невѣдомый нашимъ дѣдамъ мудрый обычай обручальной поѣздки замѣнилъ лѣтъ тридцать тому назадъ прежнія свадебныя путешествія. Эти послѣднія, предпринимавшіяся молодыми послѣ бракосочетанія и традиціоннаго завтрака или обѣда, не приносили никакой практической пользы. Дѣло въ томъ, что онѣ оказывались слишкомъ запоздалыми. Если молодые, до тѣхъ поръ почти незнакомые другъ другу, и распознавали за время послѣ свадебнаго путешествія, путемъ долгаго утомительнаго пребыванія вдвоемъ съ глазу на глазъ, что были жертвами взаимнаго самообмана, и что ихъ вкусы, идеи и характеры въ дѣйствительности плохо гармонируютъ, то можно было помочь горю, вызванному столь прискорбнымъ недоразумѣніемъ, единственно лишь съ помощью развода. Такая ампутація брачнаго союза всегда была сопряжена съ многоразличными страданіями, или по крайней мѣрѣ неудобствами, а въ тѣхъ случаяхъ, когда не рѣшались къ ней прибѣгнуть, приходилось влачить всю жизнь тяжелую цѣпь брачной каторги.

Теперь, когда свадьба уже рѣшена, — когда все улажено, и брачный контрактъ написанъ, но еще не скрѣпленъ роковыми подписями, — женихъ и невѣста, послѣ скромнаго завтрака, на который приглашаютъ лишь ближайшихъ родственниковъ, отправляются въ такъ называемую обручальную поѣздку. Ихъ сопровождаетъ какой нибудь дядюшка, или хорошій знакомый, отличающійся солидными добродѣтелями. Подъ эгидой скромнаго своего ментора они безстрашно совершаютъ маленькую прогулку по Европѣ или Америкѣ, причемъ, смотря по обнаруживающимся у нихъ вкусамъ и предпочтеніямъ, останавливаются въ большихъ городахъ, или же любуются естественными красотами горъ и озеръ.

Во время такого путешествія, осложненнаго поѣздками въ горы, катаньями на лодкахъ по озерамъ, или прогулками въ воздушныхъ экипажахъ, а также обычной передрягой въ гостинницахъ и кухмистерскихъ, обрученные имѣютъ достаточно досуга и возможности обстоятельно изучить другъ друга… Каждый изъ нихъ ознакомляется не только съ казовой, но и съ оборотной стороной характера своего партнера.

Оставаясь почти вдвоемъ впродолженіе нѣсколькихъ недѣль, они узнаютъ другъ про друга всю подноготную. Истинные ихъ характеры выясняются, достоинства выступаютъ наружу, а недостатки, — не только мелкіе, но даже и крупные, вслучаѣ если таковые имѣются, — начинаютъ явственно просвѣчивать сквозь маску, подъ которой ихъ обыкновенно принято скрывать. Тогда, если испытаніе обнаружило между обрученными серьезную дисгармонію, они не упорствуютъ въ выполненіи намѣренія, которое было принято безъ надлежащаго знакомства другъ съ другомъ. По возвращеніи изъ поѣздки достаточно одного слова со стороны кого нибудь изъ обрученныхъ и послѣдующей затѣмъ присылки нотаріальнаго заявленія (во избѣжаніе всякихъ недоразумѣній), для того, чтобъ предположенный союзъ былъ отмѣненъ безъ всякихъ ссоръ и препирательствъ. Обрученные расходятся каждый въ свою сторону съ радостнымъ сознаніемъ, что удалось такъ счастливо избѣгнуть серьезной опасности. Вмѣстѣ съ тѣмъ каждый изъ нихъ чувствуетъ полнѣйшую готовность приступить къ новой подобной же попыткѣ, въ надеждѣ, что она увѣнчается болѣе благопріятнымъ результатомъ.

Дѣйствительно, статистика показываетъ, что въ прошломъ 1954 году во Франціи изъ общаго числа обручальныхъ путешествій всего лишь 22 1/2 процента привели къ отрицательному результату, a 77 1/2 закончились свадьбами. Общественная нравственность осталась въ большихъ барышахъ отъ этой перемѣны въ обычаяхъ, такъ какъ, благодаря обручальнымъ путешествіямъ, число разводовъ значительно уменьшилось.

— Пусть будетъ по твоему, — сказалъ, наконецъ, Филоксенъ Лоррисъ, утомленный борьбою и къ тому же обдумывавшій новое важное изобрѣтеніе. — Отправляйся, пожалуй, съ твоей Эстеллой въ обручальное путешествіе, но помни, что оно само по себѣ еще ни къ чему не обязываетъ… Поживемъ — увидимъ!

Жоржъ Лоррисъ не заставилъ дважды повторять себѣ это разрѣшеніе. Онъ тотчасъ же помчался на Лаутербрунненскую станцію, уладилъ тамъ все, что слѣдовало, — сговорился съ невѣстой и ея родителями, и самъ назначилъ день отъѣзда.

— Поживемъ — увидимъ! — вполголоса добавилъ Филоксенъ Лоррисъ, высказывая сыну вынужденное согласіе на его бракъ съ Эстеллой Лакомбъ. Фраза эта была приправлена сардонической улыбкой. Знаменитый ученый относился къ свадебнымъ поѣздкамъ очень пессимистически. Исходя изъ горькаго личнаго опыта, Филоксенъ полагалъ, что никакое чувство не устоитъ противъ тысячи мелочныхъ непріятностей, съ которыми неизбѣжно связано путешествіе вдвоемъ для молодыхъ людей, остававшихся до тѣхъ поръ почти незнакомыми другъ другу. Онъ припоминалъ собственное свое послѣ свадебное путешествіе (въ его молодости обручальныя поѣздки, вѣдь еще не вошли, во всеобщее употребленіе). Путешествіе это продолжалось всего лишь какихъ-нибудь двѣ недѣли, но молодые успѣли уже до такой степени поссориться другъ съ другомъ, что совмѣстная жизнь казалась имъ положительно немыслимой. Къ сожалѣнію, въ данномъ случаѣ нельзя было разойтись безъ дальнѣйшихъ препирательствъ каждому въ свою сторону, такъ какъ узы Гименея были скрѣплены законнымъ порядкомъ у мэра и священника. Немедленно по выходѣ изъ трубы электро-пневматическаго сообщенія Филоксенъ Лоррисъ и его супруга поручили адвокатамъ какъ нибудь уладить разводъ по обоюдному соглашенію. Для этого потребовалась, однако, масса хлопотъ и мѣропріятій, связанныхъ съ такими проволочками, что даже энергическій Филоксенъ, въ водоворотѣ своихъ изобрѣтеній и открытій, не находилъ возможнымъ тратить столько времени на судебную волокиту, свиданья съ юрисконсультами и судьями, ожиданія въ канцеляріяхъ и т. д.