Альбер Робида - Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)

• Название: Двадцатое столетие. Электрическая жизнь (старая орфография)
• Автор: Альбер Робида
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 1894

Без преувеличения можно сказать, что на небосклоне научной фантастики XIX века, даже рядом с великим своим современником и соотечественником Жюлем Верном, Альбер Робида (1848–1926) был звездой первой величины — удивительной и неповторимой.

В 1883 году в Париже вышла книга Робида «Двадцатое столетие», а затем — «Электрическая жизнь», которая через несколько лет была переведена на русский язык и вышла в России под названием «Двадцатое столетие. Электрическая жизнь».

Сами французы восприняли и ту и другую книгу как некую развлекательную, юмористическую фантастику. Но в России к прогнозам Робида отнеслись внимательно и серьезно. В них было то, что чрезвычайно интересовало русское общество: попытка заглянуть в таинственный XX век, предсказать манящее всех мыслящих людей грядущее.

Сюжет «Двадцатого столетия», разворачивающийся на фоне весёлой истории любви молодого инженера Жоржа Лорриса и очаровательной Эстеллы Лакомб, возможно, вызовет у современного читателя лишь улыбку. Но перелистывая страницы произведения сегодня, то и дело встречаешься с поразительными техническими и социальными предвидениями.

---

— Какъ видите, милостивѣйшая государыня, я счелъ для себя пріятной обязанностью явиться въ туфляхъ, которыя вы соблаговолили мнѣ подарить, помните, въ тотъ самый день, когда какая-то англичанка обозвала меня грубымъ медвѣдемъ! Впрочемъ, тутъ, можетъ быть, вышла по фонографу какая-нибудь путаница. He знаю навѣрное, именно-ли англичанка… отнеслась ко мнѣ до такой степени сурово?

— Разумѣется, это была англичанка! — поспѣшно возразила г-жа Лакомбъ. — Смѣю васъ увѣрить, что потомъ, когда мы вмѣстѣ съ ней подымались на верхнюю террасу, гдѣ ожидали воздушные экипажи, я прочла этой островитянкѣ порядочную нотацію за неумѣстные выговоры…

— Я въ этомъ нисколько не сомнѣваюсь и сердечно благодарю васъ за такое милое заступничество!

Программа обручальной поѣздки была выработана самимъ Филоксеномъ Лоррисомъ и за дессертомъ передана имъ сыну.

— Милые дѣти, — сказалъ ученый, — я принялъ всѣ зависящія отъ меня мѣры, чтобъ сдѣлать путешествіе для васъ пріятнымъ и полезнымъ. Вы будете имѣть при себѣ въ дорогѣ всѣ необходимые книги и приборы, — теодолиты, циркуля и другіе измѣрительные инструменты, — карты, путеводители, сборники статистическихъ свѣдѣній, тетради съ вопросными пунктами, походную химическую лабораторію и т. д. и т. д. Программу путешествія вы, безъ сомнѣнія, найдете очаровательной. Вамъ предлагается:

«Осмотрѣть Сентъ-Этьенскія электрическія доменныя печи и металлургическія мастерскія; представить изслѣдованія и отчеты объ улучшеніяхъ и усовершенствованіяхъ, сдѣланныхъ тамъ за послѣднее десятилѣтіе и т. п.

Полюбоваться большимъ овернскимъ центральнымъ резервуаромъ электричества, составить планы, профили и фасады всѣхъ имѣющихся тамъ приспособленій и снабдить эти чертежи должными пояснительными замѣтками; изучить систему искусственныхъ вулкановъ, состоящихъ въ связи съ этимъ резервуаромъ, и представить подробныя соображенія о будущности эксплоатаціи электрической энергіи для цѣлей крупной промышленпости и т. д.

Изслѣдовать въ прежнемъ каменноугольномъ фландрскомъ бассейнѣ приспособленія, установленныя большой акціонерной компаніей „Электрическаго преобразованія движущей планетной силы въ механическую энергію, съ передачею таковой на разстояніе и раздробленіемъ на произвольно малыя количества“. Какъ вамъ извѣстно, приспособленія эти были вызваны истощеніемъ каменноугольныхъ копей и спасли мѣстную промышленность отъ угрожавшей ей гибели… Вамъ предстоитъ интересная задача отыскать, если можно, какія-нибудь новыя примѣненія или упрощенія употребляемыхъ тамъ способовъ преобразованія и передачи различныхъ видовъ энергіи и т. д. и т. д.»

— Ну, что вы на это скажете? He правда-ли, вѣдь такое путешествіе будетъ по истинѣ очаровательнымъ? — освѣдомился Филоксенъ Лоррисъ, передавая сыну, вмѣстѣ съ книжкой чековъ, эту соблазнительную программу.

— Разумѣется, оно будетъ очаровательнымъ, — отвѣчалъ молодой человѣкъ, укладывая въ карманъ и программу и чековую книжку.

Эстелла не смѣла ничего возразить, но въ глубинѣ души находила программу поѣздки не особенно привлекательной. Одна только г-жа Лакомбъ, вообще отличавшаяся необыкновенной отвагою, дерзнула сдѣлать нѣкоторыя замѣчанія.

— Это что-то непохоже на обручальную поѣздку, — сказала она. — Кажется, что маленькая прогулка въ одномъ изъ европейскихъ парковъ, ну, хоть бы въ Италіи, — чтобъ осмотрѣть Геную, Венецію, Римъ, Неаполь, Сорренто, Палермо, — проѣхать вдоль прибрежья Средиземнаго моря въ Константинополь и Тунисъ, — побывать въ Алжирѣ, Марокко и т. п. была-бы гораздо пріятнѣе.

— Все это, знаете-ли, слишкомъ шаблонно и, съ позволенія сказать, намозолило намъ глаза уже въ телефоноскопъ, тогда какъ изъ поѣздки вродѣ той, какую я имѣлъ счастье теперь проектировать, вернешься во всякомъ случаѣ съ большимъ запасомъ новыхъ мыслей!

Спросите вотъ, напримѣръ, хоть у жены! Мы съ ней устроили послѣсвадебную поѣздку въ наиболѣе крупные американскіе промышленные центры и странствовали тамъ съ одного завода на другой. Правда, что моя супруга не избрала для себя научной карьеры и не пожелала принять дѣятельное участіе въ моихъ работахъ, но всетаки я увѣренъ, что она вынесла изъ Чикаго наялучшія воспоминанія!..

Завтракъ скоро окончился, такъ какъ Филоксенъ Лоррисъ торопился обратно въ лабораторію. Ему недосугъ было даже проводить жениха и невѣсту на верхнюю терассу, служившую дебаркадеромъ, и присутствовать при ихъ отъѣздѣ. Взамѣнъ того онъ передалъ сыну фонографическое клише.

— Здѣсь ты найдешь мои пожеланія вамъ счастливаго пути, сердечныя изліянія родительскихъ моихъ чувствъ и напутственные совѣты. Чтобъ не терять времени, я приготовилъ все это сегодня утромъ, пока умывался. До свиданія!

Какъ уже упомянуто, обрученные путешествовали всегда съ провожатымъ, или даже съ нѣсколькими провожатыми. На этотъ разъ роль менторовъ, требуемую приличіями, приняли на себя старшій домашній секретарь Филоксена Лорриса, — Сюльфатенъ, з крупный промышленный дѣятель, — Адріенъ Ла-Героньеръ, бывшій сперва компаньономъ и помощникомъ Филоксена, но за послѣднее время удалившійся отъ дѣлъ вслѣдствіе разстроеннаго здоровья.

Пока путешественники размѣщаются на воздушномъ своемъ кораблѣ, умѣстно будетъ представить читателю гг. Сюльфатена и Ла-Героньера. Первый изъ нихъ — рослый дюжій мужчина лѣтъ тридцати пяти или тридцати шести, широкоплечій, крѣпко сложенный, съ грубоватыми манерами и некрасивымъ, но чрезвычайно интеллигентнымъ лицомъ, озареннымъ необыкновенно живыми проницательными глазами, сверкающими словно электрическимъ свѣтомъ. Его зовутъ Сюльфатеномъ и, кромѣ этого страннаго химическаго прозвища, никакого другого имени у него нѣтъ.

О происхожденіи старшаго секретаря фирмы Филоксена Лорриса сложилась таинственная легенда. Въ научныхъ кружкахъ твердо убѣждены въ справедливости разсказовъ о томъ, что хотя у Сюльфатена нѣтъ ни отца, ни матери, онъ все-же не можетъ быть названъ сиротой по той простой причинѣ, что у него никогда и не было родителей!.. Сюльфатенъ родился при совершенно иныхъ условіяхъ чѣмъ тѣ, въ которыхъ рождаются по крайней мѣрѣ до сихъ поръ обыкновенные смертные. Короче сказать, онъ былъ результатомъ искусственнаго химическаго процесса. Первый младенческій его крикъ раздался въ лабораторіи, а материнской утробой для него служила стеклянная реторта соотвѣтственной вмѣстимости. Сюльфатенъ родился лѣтъ сорокъ тому назадъ изъ весьма сложныхъ химическихъ соединеній, открытыхъ многоученымъ докторомъ, фантастическіе мозги котораго постоянно работали надъ самыми странными идеями, оказывавшимися иной разъ въ высшей степени геніальными. Этотъ ученый умеръ въ домѣ умалишенныхъ, израсходовавъ все свое состояніе и весь свой мозгъ на изслѣдованіе величайшихъ задачъ природы. Изъ всѣхъ открытій, сдѣланныхъ этимъ грандіознымъ геніемъ, столь злополучно погибшимъ въ пучинѣ умопомѣшательства, прежде чѣмъ онъ успѣлъ совершенно закончить дивные свои изслѣдованія и опыты, остались на лицо лишь воскрешеніе съѣдобнаго аммонита, — мягкотѣлаго, исчезнувшаго со временъ третичной эпохи и разводимаго теперь близь береговъ Франціи въ большихъ размѣрахъ на отмеляхъ, гдѣ этотъ промыселъ весьма серьезно соперпичаетъ съ разведеніемъ устрицъ въ Канкалѣ и Аркашонѣ,— небольшой, прожившій всего только шесть недѣль, пробный ихтіозавръ, скелетъ котораго сохраняется въ музеѣ, и наконецъ Сюльфатенъ, — образчикъ добытаго искусственнымъ путемъ естественнаго первобыт-

отсуствовали страницы в оригинале

этимъ живымъ мощамъ немного менѣе семидесяти лѣтъ, мыслено упрекая себя за то, что сбавляете имъ съ костей десятокъ — другой, а между тѣмъ почтенному старцу недавно только исполнилось сорокъ пять лѣтъ.

Да, Адріенъ Ла-Героньеръ является образцомъ нашего малокровнаго поколѣнія, израсходовавшаго нервную свою силу, и притомъ образцомъ совершеннѣйшимъ въ смыслѣ идеальнаго преувеличенія. Таковъ нынѣшній человѣкъ, — хрупкое ничтожное быліе, столь быстро расходуюіцееся въ истинно-электрическомъ напряженіи лихорадочно-спѣшнаго нашего существованія, если у этого былія нѣтъ возможности или рѣшимости давать отъ времени до времени отдыхъ уму, измученному чрезмѣрной безпрерывной дѣятельностью, и освѣжать ежегодно абсолютнымъ спокойствіемъ тѣло и душу на лонѣ возстановляющей природы. Необходимымъ условіемъ для этого является отъѣздъ изъ Парижа, — этого безпощаднаго мучителя мозговъ, куда-нибудь подальше отъ промышленнныхъ центровъ, — отъ заводовъ и фабрикъ, конторъ, магазиновъ, — отъ политики и въ особенности отъ безпощадной тираніи разныхъ телефоновъ, фонографовъ, телефоскоповъ, и вообще всѣхъ безпощадныхъ машинъ и приспособленій поглощающей насъ электрической жизни. Эти соціальные факторы именно и доводятъ наши нервы до такого крайняго напряженія. Опи собственно и образуютъ собою всепоглощающій вихрь, въ которомъ мы живемъ, — переносимся съ мѣста на мѣсто, — летаемъ и задыхаемся въ грозныхъ, сверкающихъ его кольцахъ.