Якутский олонхо - Нюргун Боотур Стремительный

• Название: Нюргун Боотур Стремительный
• Автор: Якутский олонхо
• Жанр: Разное

Венцом словесного искусства якутского народа, его любимым и наиболее характерным видом творчества являются большие героические сказания, называемые олонхо.

---

СТИХ 239

ТРИ НЕБЕСНЫХ СЛУЖИТЕЛЯ

Кэр-буу! Кэр-буу!
Испытайте судьбу свою!
Улетайте прочь без следа!
Не успеет ваш полет проследить
Человеческий неповоротливый взгляд!
И пускай не знает никто —
Где вы делись,
Пропали куда!

Пусть в неведомой, бесконечной дали
Затеряетесь вы навсегда!
Не отыщете вы обратных следов,
Не воротитесь никогда!
На склон Золотой горы,
Где восходит
Солнце-тойон,
За гребень серебряный
Той горы,
Где восходит
Луна-хотун,
Улетайте отсюда быстрей,
Чем успеем слово сказать,
Чем успеем дух перевесть!
Чтоб один из вас
Врага повалил,
Чтоб коленом его
К земле придавил,
Заклинаем мы вас
Заклятием таким,
Тяжести которого не снесет
Глинистая земля…

Вместе связанных огненным вервием,
Подымаем вас!
В бескрайнюю даль
Мы кидаем вас!

Ты, владеющий
Вороным конем,
Стоя рожденным на грани небес,
Стремительный Нюргун Боотур,
Хоть строптивость твоя
И противна нам,
Но ты — защитник средней земли —
Стойко держись,
Не шатайся, не гнись!
Пусть подымется удача твоя,
Пусть разрастается счастье твое
Выше плеч могучих твоих,
Пусть вырастет укрепа твоя
Выше колен железных твоих! —

Тут стремительно обоих бойцов
Подняли они в высоту,
Бросили, пустили в полет…
Головами вперед летели они,
Их следы застилала
Седая мгла.
Так летели они,
Что шумело в ушах…
За тучами над землей
Падучей звездой пролетев,
Очутились они
За горой Золотой,
Откуда солнце встает,
Где по утрам играет оно;
Очутились они за той
Серебряною горой,
Где рождается молодая луна,
Где нежится она ввечеру.
Ударились гулко ногами они
О серебряный гребень горы.
Распался на них
Аркан огневой.
Кулаками тяжкими ударять
По бокам друг друга они принялись,
Начали друг друга они
Поперек широкой спины
Дюжими руками хватать,
Гнуть друг друга,
Хребты ломать.

Вершину горы Золотой
Истоптали ногами богатыри,
Будто русло горной реки
Вытоптали по склону горы.
Серебряную гору они
Истоптали, изрыли всю,
Обвалы обрушивая с высоты,
В камне проваливаясь до колен,
Утопая в скале по бедро…

Буря страшная поднялась
За восточной гранью земли.
Девять вихрей
Ринулись сверху вниз,
Четырехраскатистый гром
Тяжко загрохотал,
Молнии засверкали, треща…
Ветер Саапас загудел,
Черные тучи нагнал,
Вздыбился ураган над землей,
Дождь со снегом
Обрушился с высоты.

Завопил, завыл
Осол Уола,
Остервенело крови прося,
Закружилась, яро визжа,
Неистовая Илбис Кыыса…
Тучи пыли
Закрыли солнечный свет,
Великая наступила беда,
Страшное несчастье стряслось…

Равные схватились борцы.
Не уступал ни тот, ни другой…
Бешено в схватке кружась,
Тяжкими ногами стуча,
Со стоном дыханье переводя,
То друг друга вверх подымая, они
Наземь ставили тяжело,
Так, что горы гремели окрест,
Как под молотом наковальня гремит…
Грохот от места боя летел,
Оглушительный гул и шум.

Солнце восходящее
Не взошло.
Месяц из-за края земли
Не выглянул, не блеснул.
Гром летел
По трем великим мирам.

Понемногу у богатырей
Стал свирепый задор утихать,
Стали силы ослабевать.
Утихли порывы буйные их,
Пыл неуемный угас…

Понемногу придя в себя,
Посмотрели друг на друга они —
Не пострадал ни один.
Кожа толстая их была
На телах могучих цела,
Кровь из ран нигде не текла…
Только черный пот
Ручьями бежал
По широким бокам бойцов…

Не знающему устали богатырю,
Сыну бесноватых небес,
Необычным почудилось это все,
Нежданным, негаданным для него.
С удивлением на Нюргуна косясь,
Отворачивая лицо,
Прикрывая лапою пасть,
Оскалился Уот Усуму,
Морщась, заговорил.

СТИХ 240 УОТ УСУМУ

Аар-дьаалыбын!!!
Ыарт-татайбын!!!
А видать, по достоинству ты
Прославлен в роде своем!
Вот так невидаль, ну и ну!
Оказывается — ты один среди них
Достоин был схватиться со мной…
Нет границ восхищению моему,
Нет конца изумлению моему,
Нет предела — я говорю —
Удивлению моему!

На каких лугах,
На каких берегах,
Выкормленный чьим молоком,
Ты — чудовище — вырос и возмужал?
Из чьей утробы, таясь до поры,
Грозный — ты появился на свет?

Я думал сначала,
Что ты невзначай —
По случайности одолел,
А не силою повалил,
В огневое море поверг
Исполина подземных бездн,
Рожденного в древний воинственный век,
Кровожадного сына тьмы,
Эсэх Харбыыра-богатыря…

А когда еще я узнал
О другом, неслыханном деле твоем,
Что убил великого ты
Владыку моря Муус-Кудулу,
Огнереющего беспредельного моря
Исполина-богатыря,
Уот Усутаакы самого,
Проторившего свой широкий путь
Под западным краем небес,
Я решил, что ты одолел его
Обманом и колдовством…

Пропустил я мимо ушей,
Пустяком почел я молву о том,
Что в поединке ты победил,
Что ты ничком повалил
Не имевшего равных себе,
Выраставшего в дремучих лесах,
Возмужавшего на восьми хребтах
Свирепых Северных гор,
Легче ветра летавшего по снегам
На лыжах своих колдовских,
Пробегавшего тундру из края в край
На семи оленях своих
В облаке белой мглы,
Быстрее бурь снеговых,
Умевшего всем глаза отвести
Силой восьмидесяти восьми
Неуловимых чар,
Сына Ардьаман-Дьардьамана,
Самых страшных обманывавшего колдунов
Обаянием ускользающих чар,
Знаменитого Бохсоголлой Боотура —
Сортола-богатыря…
Ратоборца из дальней страны
Равного себе — я нашел!
Поединщика из чуждой страны
Подобного себе повстречал!
Незачем драться нам,
Неведомо чья возьмет…
Пока не поздно, миром с тобой
Покончим нашу вражду!

Блистающую лучезарным лицом
Красавицу Туйаарыму Куо
Мы с тобой
Разделим между собой,
Разрежем ее пополам,
И женимся оба на ней!
Верхнюю половину ее,
Лучшую почетную часть —
Ты, Нюргун, забирай себе!
А нижнюю половину ее —
С ногами и с пахом часть,
Так и быть — я себе возьму;
Эту часть
Никому я не уступлю!
В ту пору, когда она
Лет шести от роду была
Эту часть я облюбовал,
Эту часть назначил себе.

Но женщину, разрезанную пополам,
Нельзя женою назвать!
Половина женщины — не жена,
Плохо будет,
Печально с ней!
Я слыхал — под западным краем небес,
В славном племени
Верхних абаасы
Диво-женщина родилась.
Это — дочь ревущих высот —
Чудовище Кыймылыын,
Страшилище Куо Чамчалыын.
Мы похитим ее, а потом
Пополам по поясу рассечем,
К половинам нашей жены прирастим!
Каждому без обиды тогда
Будет жена целиком,
Баба с ногами и головой!

Уорда Могол Тойона-отца,
Кус Хангыл Хотун прославленный сын,
Хаан Дьаргыстай-исполин,
Страшный силою великан,
В поединке со мной схватясь,
Ничком не смог
Меня повалить,
Обуздать меня не сумел.
А неспроста ведь хвастался он,
Не напрасно он говорил,
Что если бы три опоры земли,
Три упорных твердыни ее
Были с крепкими дужками наверху,
Он, за дужки рукой ухватись,
Повернул бы Средний незыблемый мир,
Вверх бы дном поставил его!

Если я в ратоборстве с ним уцелел,
Если он — могучий — меня
На землю не повалил
И живот мой не распорол,
Ты и сам гордиться будешь потом,
Что с таким исполином, как я,
В поединке став наравне,
Жестокую брань добром завершил,
Женщину пополам поделил! —

Так вот, величаясь, хвалясь,
Уот Усуму говорил.

У защитника средней земли,
У великого богатыря
От обидных вражеских слов
Пробудился в сердце неистовый гнев,
Ярость клокотала в груди:
«А-а, вижу я —
Адьарайский сын
Выдохся наконец,
Изворачиваться пошел!
Внуки будут
Высмеивать имя мое,
Правнуки
Проклянут меня,
Как начнут рассказывать старики,
Что с врагом я делил пополам
Светлую дочь айыы!

Да лучше бы не родиться мне,
Да легче бы умереть,
Чем такое глумление терпеть…
Неужто я допущу,
Неужто я такое снесу,
Чтоб издевались потом надо мной,
Потешались потом надо мной,
Смеясь, как над серым псом,
Глумясь, как над пестрым псом!»

СТИХ 241