Терри Пратчетт - Наука Плоского Мира II: Земной шар

• Название: Наука Плоского Мира II: Земной шар
• Автор: Терри Пратчетт
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2002

Эта книга сама по себе является историей – хотя, нет – двумя историями, сплетенными вместе. История, записанная в нечетных главах, - это фантастическая повесть о Плоском Мире. В четных же главах мы расскажем историю о науке Разума (снова в метафизическом смысле). Обе истории тесно связаны, и по замыслу должны подходить друг к другу, как перчатка и нога; научная история представлена в виде Очень Длинных Сносок к фэнтези-главам.

---

Смиренность была отличительной чертой образа мыслей в эпоху Ренессанса. Люди критически относились к собственным объяснениям. На этом фоне не лучшим образом смотрятся современные религии вроде гомеопатии, сайентологии и других вероучений, претендующих на «исчерпывающее» объяснение Вселенной человеческим языком.

Хотя некоторые ученые ведут себя столь же самонадеянно, хорошие ученые никогда не забывают о том, что в науке есть свои ограничения, и стремятся дать им объяснение. «Я не знаю» — это один из великих научных принципов, хотя, надо признаться, не слишком распространенный на практике. Как много бессмысленной чепухи можно устранить простым признанием своего неведения! Это признание помогает нам спокойно воспринимать блистательные и весьма убедительные иллюзии, которые нам демонстрирует фокусник со сцены — то есть убедительные до того момента, когда мы включим свои мозги. Мы знаем, что это всего лишь ловкий трюк и, признавая свое неведение, не попадаемся на удочку ложного убеждения, будто иллюзия реальна только потому, что мы не знаем, в чем состоит фокус. Да и откуда нам знать? Мы не члены Магического Общества. Сталкиваясь с природными явлениями, которые еще не привлекли внимание компетентных ученых (и фондов, спонсирующих их исследования) и пока что кажутся… волшебными, мы, также благодаря осознанию своего неведения, не поддаемся легкомысленной вере в мистическое. Мы говорим о «природной магии»… или чаще о Чудесах Природы или Чудесах Жизни.

Почти все мы разделяем эту точку зрения, однако важно понимать традиции, которые лежат в ее основе. Мы не просто восхищаемся сложностью Божественного творения. Наше отношение восходит к мировоззрению Ньютона, Левенгука и более ранних ученых — вплоть до самого Ди. И, без сомнения, к некоторым мыслителям Древней Греции. В его основе лежит вера людей эпохи Ренессанса в то, что изучая потрясающие и удивительные чудеса, можно открыть чудеса еще более потрясающие и удивительные: будь то сила тяготения или сперматозоиды.

Так что же такое «магия» для нас и чем она была для людей Возрождения? Ди говорил о мистических искусствах, да и Ньютон был убежденным сторонником некоторых «магических» объяснений — в особенности его принципа дальнодействия, или «гравитации», восходящего к мистическим силам притяжения/отталкивания, взятых им из философии герметизма.

Таким образом, «магия» может обозначать три совершенно разных понятия. Во-первых, магия — это «то, что вызывает восхищение», от карточных фокусов до амеб и колец Сатурна. Во-вторых, это воплощение в реальность вербальных инструкций, или заклинаний, неким оккультным или мистическим образом…, например, превращение человека в лягушку или наоборот, или замок, который джинн строит для своего хозяина. Наконец, третье значение — эта та техническая сторона магии, которой мы пользуемся каждый день: чтобы включить свет, достаточно щелкнуть выключателем, и нам даже не нужно говорить «Да будет свет».

Строптивая метла Матушки Ветровоск — это магия второго типа, однако ее «головология» по большей части основана на прекрасном знании психологии (магия третьего типа, тщательно замаскированная под второй тип). На ум приходит высказывание Артура Ч. Кларка «Любая достаточно развитая технология неотличима от волшебства», которое мы уже приводили и обсуждали в первой части «Науки Плоского Мира». Плоский Мир — это пример магии, основанной на заклинаниях; больше того, само его существование невероятным образом поддерживается сильным магическим полем (второго типа). В приземленных культурах вроде Круглого Мира взрослые делают вид, будто утратили интерес к Плоскомирской магии, в то время как их технологии под влиянием культуры все больше и больше становятся похожими на магию третьего типа. А развитие ГЕКСа, которое мы наблюдаем от книги к книге, переворачивает слова сэра Артура с ног на голову: достаточно развитая магия Плоского Мира стала практически неотличимой от технологии.

Будучи (более-менее) разумными взрослыми, мы понимаем, откуда берется магия первого типа. Когда мы видим нечто удивительное, мы испытываем невероятную радость от того, что во Вселенной могут существовать аммониты или, к примеру, зимородки. Но на чем же тогда основана наша вера в иррациональную магию второго типа? Как же так получается, что в любой культуре интеллектуальное развитие детей начинается с веры в волшебство, а не реальные причинно-следственные связи окружающего мира.

Одно из убедительных объяснений состоит в том, что люди изначально запрограммированы на примерах, взятых из сказок и волшебных историй. В любой человеческой культуре детям рассказывают истории. Взаимодействие, которого мы достигаем на раннем этапе развития языка, играет роль в становлении нашей индивидуальной человечности.

Все культуры прибегают к образам животных в воспитательных целях — на Западе детям рассказывают о хитрой лисице, мудрой сове и трусливых цыплятах. Они как будто вышли из наших снов, где животные олицетворяют разные черты человеческого характера и, ко всему прочему, еще и умеют говорить. Следя за поступками — и словами — героев истории, мы учимся понимать туманные значения этих определений. Дети инуитов видят лису не хитрой, а храброй и стремительной, в то время как норвежская лиса олицетворяет мудрость и скрытность и всегда готова дать полезный совет вежливому ребенку. Причинно-следственные связи в таких историях всегда выражены на словах: «И вот, лиса сказала…, и у них все получилось!» или «Я как дуну, как плюну, так и снесу твой домик!». Самая первая разновидность причинности, с которой сталкивается ребенок, — вербальные инструкции, воплощающие материальные явления в жизнь. А это и есть заклинания.

Родители и воспитатели точно так же воплощают желания, высказанные ребенком, в поступках и предметах — от еды, которая появляется на столе, когда ребенок чувствует голод, до игрушек и подарков на день рождения и Рождество. Мы облекаем эти простые вербальные просьбы в форму «магического» ритуала. Мы требуем, чтобы заклинание начиналось со слова «пожалуйста», а его исполнение подтверждалось словами благодарности[35]. Нет ничего удивительного в том, что наши дети учатся верить в силу простой просьбы открывать дверь в мир материальных благ. В самом деле, обычная просьба или приказ — это и есть классическое заклинание. Помните «сезам, откройся»?

В глазах ребенка слова действительно обладают волшебной силой. Становясь старше, мы хотим сохранить свою веру в то, что «желания сбываются»[36]. И тогда мы оформляем свои магазины, веб-страницы и машины, руководствуясь этим по-настоящему «детским» мироощущением.

Мы приезжаем домой на машине и одним щелчком открываем гараж; нажимая кнопку на инфракрасном пульте управления, переключаем каналы телевизора, открываем и запираем машину — все это, и даже простой выключатель, с помощью которого мы зажигаем свет, являет собой пример именно такой магии. В отличие от своих викторианских предшественников, мы предпочитаем прятать детали механизма и делать вид, что его там вообще нет. Так что в изречении Кларка нет ничего удивительного. Оно означает, что упомянутые приматы проявляют исключительную изобретательность, пытаясь вернуться в ту беззаботную пору детства. Возможно, есть и другие виды, которые, обладая интеллектом или экстеллектом, проводят первые годы своей жизни в таком же беспомощном состоянии и впоследствии пытаются использовать свои технологические достижения, чтобы компенсировать его или пережить заново? Если это так, то они тоже будут «верить в магию», и мы сможем распознать эту веру по их одержимости ритуалами «пожалуйста» и «спасибо».

Мы видим, как в различных культурах эта философия проникает во взрослую жизнь. Во «взрослых» сказках вроде «Тысячи и одной ночи» джинны и другие чудеса помогают главным героям исполнить их желания — точно так же, как воплощаются в жизнь желания детей. То же происходит и во многих фэнтези-историях, и в «романтических» историях для взрослых. Справедливости ради стоит заметить, что, вопреки распространенному мнению, этого нельзя сказать про современное фэнтези: сложно создать ощутимое напряжение в сюжете, где всего можно достичь простым взмахом волшебной палочки, а потому применение «магии» там сопряжено с разными сложностями и опасностями, и ее стараются всеми силами избежать. Плоский Мир — это мир магии — к примеру, там мы можем услышать, о чем думает гроза, или как разговаривают собаки, — но магия, которую мы ассоциируем с остроконечными шляпами, используется крайне редко. Волшебники и ведьмы обращаются с ней, как с ядерным оружием: знание окружающих о том, что она у вас есть, не принесет вреда, но проблемы коснутся всех, если она будет пущена в ход. Это и есть магия для взрослых: она не может даваться легко, ведь, как известно, бесплатных гоблинов не бывает.