Олег Арин - Россия в Средней Азии и на Кавказе: «центр силы» постсоветского пространства

• Название: Россия в Средней Азии и на Кавказе: «центр силы» постсоветского пространства
• Автор: Олег Арин
• Издательство: Пушкино: Центр стратегической конъюнктуры
• Жанр: Политика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-906233-23-3

В работе рассмотрены группы стран СНГ, классифицированные по принципу отношения к российскому фактору, выделена проблема удержания российского контроля над транспортировкой каспийского углеводородного сырья и над транспортным коридором «Север-Юг» из Индии в Европу через Иран и Россию. Цивилизационное противостояние мусульманского Юга и богатого Севера рассмотрено с позиции невозможности самообеспечения «южной» экономики, а также общинно-деспотического уклада большинства стран Юга.

---

Необходимо организовать небольшие предприятия по производству товаров народного потребления. Необходима помощь художественным промыслам, но последние должны производить не только элитарную штучную продукцию, но и ширпотреб. Государство должно предоставить определенные налоговые льготы для выпуска продукции следующих отраслей: металлургия, деревообработка, шерстяная и кожевенная промышленности, обработка камня. Налоговые льготы в регионах с высокой рождаемостью и низкой занятостью важны для снижения нагрузки на российский бюджет, так как на каждого работающего в таких регионах РФ приходится большее число неработающих, чем в регионах с высокой занятостью и высокой долей людей трудоспособного возраста. В том же Дагестане, например, при высоких налогах в 2-3 раза увеличиваются дотации из центра, так как производства не развиваются, а дотируются. Важным также представляется оградить эту часть производства от криминала.

2002 год объявлен ООН Годом гор. Горы являются особым цивилизационным миром во всех регионах планеты, будь то кавказцы в России, хайлендеры в Шотландии или памирцы в Таджикистане. В экономическом смысле горы являются последним, наряду с Арктикой, неосвоенным ресурсным потенциалом планеты. Освоение природных ресурсов гор сулит колоссальную экономическую выгоду и высокие темпы социально-экономического и культурного развития горных территорий, которые в этом отношении до сих пор отстают от равнины [64; 65]. Серьезный ресурс гор — гидроэнергетический. Так, в Северо-Осетинской АССР были построены Гизельдонская, Владикавказская, Эзминская и другие ГЭС, в Киргизской ССР на горной реке Нарын, которая обладает сопоставимым со всей Волгой энергетическим потенциалом, был построен целый каскад ГЭС, каскады ГЭС были построены в Таджикской ССР на реках бассейна Аму-Дарьи, прежде всего на Вахше. Однако процесс строительства крупных горных ГЭС в государствах СНГ, включая Россию, остановился вследствие распада единой хозяйственной системы в 1991 году. Выход может быть в строительстве малых ГЭС: не требуют больших капиталовложений, их строительство не требует сложных строительных механизмов, экология от них не страдает. Малая ГЭС мощностью в одну тысячу киловатт сможет полностью обеспечить электрической энергией населенный пункт с населением в 7-8 тысяч человек, а для ее успешной работы необходимо в реке иметь расход всего 10 кубометров воды за секунду. Положительным можно считать и то, что малые ГЭС не затапливают больших площадей земель, что очень важно в условиях малоземелья гор. Тем не менее, несмотря на все перспективы и относительную дешевизну, без федеральной программы строительство малых ГЭС на реках бассейна Терека и других рек не будет оказывать сколь-нибудь значимого эффекта на экономику Северо-Кавказского региона [64].

Социальные процессы на Северном Кавказе, что особенно остро проявилось в Чечне, направлены в основном на вытеснение русского и русскоязычного населения с мест его проживания. Идет активный процесс «национализации» казачьих станиц и городов. Это отрицательно сказывается на состоянии промышленности и сельского хозяйства Северо-Кавказского экономического района. Усиливается система: русский рабочий класс — «кавказское» или «горское» руководство. Объективно этому процессу способствуют сами руководители казачества, борясь против «опромышливания» сельского казачьего населения [30]. Необходима выверенная федеральная политика по отношению к казачеству и остальному русскоязычному населению национальных республик Северного Кавказа, исходящая из понимания значимости пограничных функций казачьих и других адаптированных к условиям Северного Кавказа славянских групп.

На Кавказе природно-климатические условия проживания этносов чрезвычайно разнообразны, а сама палитра народов чрезвычайно разнообразна. Вертикальная зональность дает разительную смену природно-климатических поясов по мере продвижения от низин в высокогорье, которое здесь уже давно заселено и освоено в пределах 1500-2000 м над уровнем моря и даже выше. Именно в условиях высокогорья происходило становление хозяйственного быта и культурного облика многих народов Кавказа, относящихся к числу малочисленных. Последние в своем большинстве проживают в северо-восточной части региона, на территории Дагестана. Это андоцезские народы, т.е. андийцы, ахвахцы, багулалы, бежтины, ботлихцы, годоберинцы, цезы, каратины, тиндинцы, хваршины, чамалалы, гунзибцы, гинухцы, а также народы лезгинской группы — рутулы, агулы и цахуры. Процесс пробуждения этнического и общественного самосознания у этих народов набирает силу и играет все большую роль в их социальной жизни. В начале 1990-х годов произошло организационное оформление ряда национальных движений. В частности, возникли агульское национальное движение «Джамаат», рутульский культурный центр «Аяз» и общественно-политическое движение «Намус», цезское национальное общество «Возрождение» и др. Появление такого рода движений — значимый фактор в перспективах социально-экономического, культурного и политического развития малочисленных народов Кавказа [4].

В связи с ростом национального самосознания, а также значения последнего для социальной стабильности традиционалистских этнических групп представляется важным процесс создания письменности для некоторых малочисленных народов Республики Дагестан. Отсутствие письменности делает этнос более уязвимым для внешнего культурного воздействия, что в сочетании с малочисленностью создает угрозу его лингвистической, культурной и в конечном итоге этнической ассимиляции. Работы по созданию письменности для некоторых малочисленных народов Дагестана уже начались. В начале 1990-х гг. была введена письменность у народов лезгинской группы. У андоцезов пионерами в этой области выступили андийцы. Некоторое время назад группа андийской интеллигенции начала издавать газету на андийском языке «Гъванаб агълу» («Андийцы»), приспособив для этого аварский алфавит. Однако финансирование газеты основывалось на добровольных пожертвованиях, а потому вскоре она прекратила свое существование. Предпринимаются попытки расширить сферу социального функционирования национальных языков, в частности, ввести их в программы средней школы, увеличить количество часов, снабдить школы учебниками (в 1991 г. у рутулов появился первый школьный учебник родного языка) [4; 47].

Важен также аспект кадровой политики в регионах — от состава государственных служащих в регионах всех структур исполнительной и законодательной власти зависит стабильность в субъектах РФ [45]. Например, сегодня ключевые позиции в Республике Дагестан заняты представителями даргинцев (второй по численности после аварцев народ). Позиции нынешних властей считаются сильными. Это стало возможно благодаря отмене положения Конституции Республики Дагестан, предусматривающего ротацию поста главы республики по национальному признаку. Нынешнего главу республики даргинца Магомедали Магомедова может сменить даргинец Сайд Амиров (мэр Махачкалы). Таким образом, представителям других национальностей трудно рассчитывать на пост главы Республики Дагестан, что не является социально стабилизирующим фактором. Анализ кадровой структуры в субъектах Российской Федерации указывает на сложную ситуацию в части пропорционального представительства всех наций и народов России как в системе государственной службы в целом, так и в органах государственной власти и государственного управления субъектов Российской Федерации.

Подробно этот аспект применительно к национальным республикам и «русским» регионам Российской Федерации проанализирован в работе Л. Рубана «Государственная служба России: национально-кадровая представленность» [45], а нам сейчас важен его вывод по вопросу национальной представленности в кадровой политике в регионах: статистические данные о национально-кадровой структуре государственной службы в регионах свидетельствуют о том, что в ряде национальных республик Российской Федерации нарушается принцип пропорционального представительства наций и народов, в них проживающих, о нежелании политической элиты данных субъектов трансформироваться в соответствии с современными требованиями, и показывают, что базовым принципом в ряде республик до сих пор остается расстановка «своих» (по «крови» и духу) людей на ответственные посты [45]. Необходима более четкая федеральная кадровая политика в регионах РФ, включая национальные республики.

Национализм, чем бы он ни прикрывался, является выражением на Северном Кавказе глобального противостояния «Север-Юг». Если в Европе процесс «оюжанивания» происходит за счет официальной и нелегальной миграции из Африки (тот же Алжир), из Азии (Турция и Иран), то в Российской Федерации к ним добавляется и контактно-ползучий вариант. Россия заселяется из Закавказья, из Средней Азии, из Украины, из Китая, из всего «ближнего» и «дальнего» зарубежья. При открытых границах за счет России решается земельная проблема «Юга». К сожалению, этого не понимает российское руководство. Если и дальше будет продолжаться подобная политика в отношении «национальных» территорий, то «новая Чечня» не за горами [30]. Необходимы определенные изменения российской политики в «ближнем» и «дальнем» зарубежье с учетом значимости для России причин «южной» миграции.