Иоанн Кронштадтский - Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа

• Название: Дневник. Том II. 1859-1860. Богопознание и самопознание, или внутренее священнонаучение от Святого Духа
• Автор: Иоанн Кронштадтский
• Издательство: Издательство «Отчий дом»
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2001

ДНЕВНИК ТОМ II. 1859-1860. БОГОПОЗНАНИЕ И САМОПОЗНАНИЕ, ИЛИ ВНУТРЕНЕЕ СВЯЩЕННОНАУЧЕНИЕ ОТ СВЯТОГО ДУХА

---

Вам необходимо нужны Ангелы и в этой жизни, но особенно после смерти: призываете ли вы их, как своих хранителей, на помощь, чтите ли их, любите ли их, даже — верите ли, что они есть, от всего сердца? Если вы не знаете их и не хотите знать, за что же им покрывать вас от вражиих нападений здесь? За что же им встречать вас после смерти — в другом мире? — А есть нарочито составленные молитвы и похвалы Ангелу, хранителю человеческой жизни. Видите, как вы невнимательны к существам горнего мира, не думаете нимало освоиться с ними чрез веру здесь — на земле, а еще ожидаете как христиане страшного второго пришествия Господа с небес с Ангелами Своими, а еще ожидаете жизни будущаго века, [277] в котором Ангелы — всегдашние жители? — Пока время не ушло, обратите на эту статью внимание. — Языческие демонианы от нас взяты.

Какое средство — провести день весь в совершенстве, свято, мирно и безгрешно? [278] — Молитва утренняя. Утвердить нужно искреннею молитвою сердце свое против греха и с теплотою помолиться Ангелу–хранителю.

Кто оскверняет дверь жизни, тот не увидит жизни. +++

Всех зовет теперь Господь следовать за Собою. Но теперь многие уши имут и слыша как бы не слышат Его гласа (Ср.: Иер. 5, 21; Мф. 13, 13). Но придет грозный, последний день мира, и тогда на громовой глас Сына Божия соберутся не только все живущие, но и сущие во гробех [279] тогда волею–неволею нужно будет следовать на глас Страшного Судии — иным в жизнь вечную, а другим — в укоризну и в стыдение вечное.

СЕРДЦЕ

+ Сердце — это сокровищница человека, в которой заключается доброе или худое богатство человека. Хорошо, если она наполнена добром: в таком случае человек от благаго сокровища сердца своего износит благое (Лк. 6, 45) на пользу и спасение других; но горе, если в ней — только зло: в этом случае человек от злаго сокровища своего износит злое (Лк. 6, 45) во вред и погибель других. Мы видим множество тому примеров. Но если кому нужно иметь благое сокровище сердца, то это больше всех священнику, который так часто обязан предстоять пред лицем Всесвятого и Всеблагого Бога на молитве во время ли то общественного Богослужения или при совершении таинств и молитвословий, или на домашней молитве; который должен, по самой службе своей, износить непременно из благаго сокровища сердца своего благие слова в научение и назидание народу: обыкновенно от избытка сердца уста глаголют (Мф. 12, 34), то есть чем наполнено сердце, то невольно является и на языке. Какой же избыток будет износить священник, если у него домашняя сокровищница не наполнена добрым богатством и пуста или, что хуже, наполнена всеми мерзостями? И помысл один мерзость Господу (Ср.: Притч. 15, 26), — как говорит Премудрый, — что же будет для Господа сердце, наполненное разными нечистотами — граблением, лукавством, прелюбодеянием, любодеянием, хулою, гордынею и подобными. В таком случае он похож будет на гроб повапленный [280] (Мф. 23, 27) и только по имени будет священник — вместо того чтобы, будучи святым и внутренно (к чему обязывает его и самое имя), носить вполне заслуженно свое звание.

Причащающийся! Причащайся с полною верою: с Тайнами входит в душу твою Сам Христос — твое спасение, твоя крепость, твоя сила, твой Бог, твое дыхание, твое радование [281] — Горе, если без веры — тогда не будет в сердце твоем Христа, твоей силы и радования: злоба твоя, страсти твои будут торжествовать в тебе, и кто поможет тебе, когда нет в тебе Христа? — Худо тому человеку, который неверием удаляется от Христа.

ЛЮБОВЬ

Знаем, что в жизни семейной и общественной прекрасна и плодотворна добродетель любовь; сами это мы на себе испытываем и на других видим, а прежде всего слышим, что Господь и Его апостолы заповедуют нам любовь. Господь, Который возлюбил нас до Креста и смерти. — Апостолы, которые положили за благовестив любви и за спасение людей души свои. Но, несмотря на то, мы забываем, что любовь — великая добродетель и наш первый долг, часто теряем любовь и предаемся страстям злобы, ненависти, зависти и др. (Так, точно знаем, что Тело и Кровь Господа животворны для нас, но несмотря на то, по внутренней злобе, в нас сокрывающейся, мы как бы забываем, что это — Тело и Кровь Господа, и как бы не верим, что они спасительны.) [282] — Горе наше! Для нас иногда и любовь — не любовь; добродетель — не добродетель.

Знаешь, что будет смерть, но в то же время какой–то мрак поселяется в душе, который закрывает смерть, — и живешь как будто не думая умирать.

Несомненна польза поста: легок и духом и телом, и спишь хорошо, и встаешь прездорово. (Польза березовых почек в настойке вина.)

Божие всеведение и промышление является в надзоре и всезнании начальства за подчиненными. Только подумаешь, говорят, — и все известно. Так и совесть наша говорит нам, что лишь только мы подумали о чем–либо — Господу это уже известно, и внутренно чувствуешь, что — известно. — Сон: как я в Академии выпил с товарищами водки в часы уроков, потом сели закусывать в часы же уроков — другие понабрались для закусывания же неблаговременного. Это обольщение диавольское, усыпление его, чтобы порок, прикрываемый обществом товарищей и мнимою обыкновенностию греха, свободно проявлялся. Сны ·— только их растолкуйте — важная нравоучительная вещь.

Я останавливал течение мыслей своих для того, чтобы уловить мысль светлую, научающую и назидающую, — и болезненно для главы моей нередко было это остановление машины мышления; голове моей бывало нередко тяжело.

Ты заболеваешь и в скорби души своей просишь Господа о продолжении дней жития — и вот тебе, как Езекии, прилагает Господь еще несколько лет жизни (См.: 4 Цар. 20, 6). Познай, для чего: чтобы ты употребил это время в пользу души своей, благоугождая Господу — делами покаяния и добродетели.

Священнику. Священник, подобно Спасителю, должен так хранить свою паству, чтобы в конце своей жизни с дерзновением сказать Господу: ихже дал ecu Мне, сохраних, и никтоже от них погибе, токмо сын погибельный, да сбудется Писание (Ин. 17, 12). За сынов погибели, ожесточенных и упорных грешников, ты не отвечаешь, но <за> по нерадению твоему погибших — ответишь.

Непщуй [283] никогда, что будет тебе Бог подобен. Согрешая, не думай, что Бог тебя, не очищенного от грехов, без твоего сердечного сокрушения и смирения, примет в общение и любовь с Собою. Нет, не очистившись от твоих грехов теплою мо литвою, от сокрушенного и смиренного сердца (Ср.: Пс, 50, 19) принесенною, не мечтай быть в общении с Богом. Верно, что никоим образом не приселится к Богу лукавнуяй, ниже пребудут без за конницы пред очима Его; и Он ненавидит вся де лающыя беззаконие (Ср.: Пс. 5, 5–6). — Так, я это сам на себе испытал. Однажды (24 октября) с вечера я пил и ел в гостях довольно и тем одебелил сердце свое (одебеле бо сердце людии сих) (Ис. 6, 10). Вечером не помолился от всего искреннего сердца: значит, дебелости сердечной не отнял от сердца теплотою веры и смирения. Ночь, впрочем, спал покойно, но видел сон, который, очевидно, был для меня вразумлением от Бога (см. выше). Утром, пробудившись, я, по обыкновению, остановил в процессе свежего, утреннего мышления две замечательные мысли, и так как я не сколько раз усиливал задержать эти мысли в быстром потоке мыслей, то этим раздражил головные нервы, и голова моя сделалась тяжела от раздражения. Так как теплота от сердца отведена была таким образом к голове, да притом еще осталась дебелость на сердце от прежнего вечера, то на утренней молитве я не мог никоим образом водворить в сердце теплоту веры и искренней молитвы и, таким образом, опять с сердца дебелости не снял. А нужно было служить Литургию. — За упокой всех прежде почивших праотец, отец и братий и повсюду православных христиан [284] (Родительская суббота). С тяжелою от напряжения умственного головою и с хладным, очерствевшим сердцем отправился я к утрени. Во время утрени не мог опять помолиться от всего сердца: тяжесть головы не позволила, значит, сердце опять осталось не согретым благодатию Святого Духа. Таким образом, Литургию я совершал недостойно: хлад был во всем моем существе с холодящим маловерием — я видел не совсем ясно свое недостоинство и не мог восчувствовать его всем сердцем. Только под конец Литургии собрался я, наконец, с духом и трогательными молитвами Литургии подвигнул сердце свое к чувству моего глубокого недостоинства и причастился с некоторою значительною верою и любовию. — Только милость Божия не допустила меня до падения, увидев мое смирение и мои воздыхания. — Принять это к сведению. Диавол проказит и в голове, как и в сердце. Жжет темя головы.