Стивен Бакстер - Лучшая зарубежная научная фантастика

• Название: Лучшая зарубежная научная фантастика
• Автор: Стивен Бакстер
• Издательство: Фантастика
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-91878-096-1

Тридцать рассказов, представленных в ежегодной коллекции Гарднера Дозуа, несомненно, порадуют поклонников научной фантастики. Вот уже более трех десятилетий эти антологии собирают лучшие образцы жанра по всему англоязычному миру, и мы в свою очередь рады предложить вниманию читателей произведения как признанных мастеров, так и новые яркие таланты. Встречайте: Стивен Бакстер, Паоло Бачигалупи, Элизабет Бир, Джеймс Камбиас, Алиетт де Бодар, Грег Иган, Чарльз Коулмен Финли, Джеймс Алан Гарднер, Доминик Грин, Дэрил Грегори, Гвинет Джонс, Тед Косматка, Мэри Робинетт Коул, Нэнси Кресс, Джей Лейк, Пол Макоули, Йен Макдональд, Морин Макхью, Сара Монетт, Гарт Никс, Ханну Райаниеми, Роберт Рид, Аластер Рейнольдс, Мэри Розенблюм, Кристин Кэтрин Раш, Джефф Райман, Карл Шредер, Горд Селлар и Майкл Суэнвик.

Большинство представленных здесь произведений удостоились престижных литературных наград, включая знаменитые «Хьюго» и «Небьюла». Премией «Хьюго» были отмечены и заслуги составителя, Гарднера Дозуа, неоднократно признанного лучшим редактором года.

---

Наконец Юрго покачал пернатой головой и сказал:

— Мы уже ничего не сможем сделать. Пора отправляться по домам и прятаться под кроватями.

— Предпочту — на дне бутылки, — отозвался Вернер.

Лена махнула им на прощанье и поспешила к своему шкафчику в женской раздевалке.

Еще в квартале от своего дома она услышала завывания Боярса:

— ОтЛИЧНЫЙ день для соСИСОК! ПроСТО ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ день для СОСисок! — ветеран роты механиров как всегда нес свою вахту на углу Победоносной улицы и бульвара Вечного Прогресса, стоя в тени памятника Гримму Триумфатору. Едва заметив сварщицу, торговец прокричал: — О, Елена Прекрасная! Что скажешь насчет сочной сардельки к пышной булочке? Отличный способ отпраздновать окончание трудовых будней!

— Благодарю, но — нет, Боярс. — Она поправила мешочек с недоеденным обедом и переложила в другую руку сварочный шлем. — Вы хоть знаете, что на нас напали?

— Ловушка захлопнулась! — искренне рассмеялся мужчина. — Краб сам заполз в корзинку.

Торговец был облачен в привычные одеяния: черную нейлоновую шляпу и зеленую замызганную куртку свободного кроя, заканчивавшуюся там, где плоть его тела срасталась с мотоциклом.

— Тебе не стоит волноваться за лорда Гримма, — сказал Боярс. — Он управится с любым тупоголовым американским качком, рискнувшим сунуться в его логово. И уж тем более ничего не светит Красному Метеору.

— Это был Наилучший Человек, — ответила Лена, переводя иностранное имя на тровенийский диалект. — Я видела в его руках Скипетр Могущества… ну или как он там его называет.

— Тем лучше! Этот-то и вовсе придурок. У-дебил.

— Но ему несколько раз удавалось одержать верх над лордом Гриммом, — сказала Лена. — Во всяком случае, так говорили.

— Так ведь он сколько раз объявлял лорда погибшим! Леночка, не стоит доверять подпольным газетенкам. Надеюсь, ты не читаешь этот хлам?

— Боярс, вы же знаете, что я держусь в стороне от политики.

— Тем лучше для тебя. Этот Наилучший Человек, позволь мне сказать… да, сэр? Конечно, отличный день для сосиски. — Торговец переключился на подошедшего покупателя, и Лена поспешила пожелать Боярсу удачи и ускользнуть, пока тот не продолжил свой монолог.

Узенькая лестничная клетка в ее доме пропахла горелой пластмассой и кулинарным жиром. По бетонным ступенькам девушка взбежала на третий этаж. Как и обычно, дверь ее квартиры была широко распахнута, как и дверь Фишмана, живущего напротив. Из его комнаты доносился изредка нарушаемый статическими помехами телевизионный смех и аплодисменты: судя по всему, сейчас показывали «Звездное полька-шоу Саши». Ничто, даже вторжение, не могло заставить Сашу заткнуться.

Лена постучала кулаком по дверному косяку:

— Мистер Фишман? — громко крикнула она. Мужчина никогда не откликался на свое подлинное имя.[85] — Мистер Фишман, вы ужинать будете?

В ответ она услышала лишь очередной раскат электронного смеха. Если не считать мерцающего экрана, комната была абсолютно темной. Небольшой телевизор стоял на деревянном стуле возле огромной чугунной ванны, и его изображение отражалось на гладкой поверхности воды.

— Мистер Фишман? Вы меня слышите? — девушка прошла в комнату, поскрипывая каблуками по водонепроницаемому пластиковому покрытию, устилавшему пол, и выключила телевизор.

Поверхность воды подернулась рябью. Из ванны высунулась лысая макушка, а за ней — пара темных глаз, вздернутый нос и рыбий рот.

— Эй, я же смотрел, — возмутился зверочеловек.

— Рано или поздно вы опрокинете эту штуковину в ванну, и вас поджарит электричеством, — сказала Лена.

Он вздохнул и влажно причмокнул своими жесткими губами.

— Пора ужинать, — произнесла сварщица, включая лампу. Фишман еще несколько лет назад сдвинул всю свою мебель в один угол, чтобы освободить место для мольберта и картин, но сегодня девушка не видела никаких новых зарисовок. Зато прекрасно видела бутылку из-под водки, стоявшую на полу возле ванны. — Не желаете присоединиться?

Мужчина посмотрел на пакет в ее руках.

— А это, случаем, не… живая рыба?

— Если честно, то она самая.

— Тогда я, наверное, загляну к вам через минутку, — голова вновь скрылась под водой.

В квартире самой Лены возле окна нервно курила бабушка Зита, а за столом, возле наполненной карандашами коробки из-под обуви, сидел девятилетний Маттиас, успевший изрисовать уже несколько листов серой оберточной бумаги.

— Лен, ты слышала? — спросил Матти. — Говорят, на остров прилетел У-мен! Нам уроки отменили!

— Нашел чему радоваться, — сказала девушка и потрепала брата по затылку. На листе бумаги перед мальчиком был изображен робот (видимо, «изобретенный» самим Матиасом), марширующий навстречу гипертрофированно раскаченному мужчине в красной накидке. На заднем плане красовалось бесформенное чудище с треугольными глазами — должно быть, догадалась Лена, сбежавший МоГ.

— Последний раз, когда появлялся У-мен, — произнесла бабушка Зита. — Не только роботы лишились своих голов. И кому, как не нашей семье это знать. Когда ваша мама…

— Бабуль, давай не будем говорить о политике, — девушка поцеловала старушку в щеку, одновременно протягивая руку, чтобы приоткрыть окно. Она неоднократно и безуспешно говорила бабушке, чтобы та, ради здоровья Маттиаса, не забывала проветривать, когда курит. На улице завывали сирены.

Во времена предыдущего вторжения Лене было только одиннадцать лет. Большую часть событий она банально проспала, а когда тем утром ее разбудил вой тревоги, в квартире было холодно и отсутствовало электричество. Родители числились правительственными генетиками — впрочем, других генетиков и не бывало — и их часто вызывали на работу в неурочное время. Мама оставила записку с просьбой покормить малыша Маттиаса и не выходить на улицу. В тот день Лена сама сварила овсяную кашу — первый из многих завтраков, которые ей с тех пор приходилось готовить для младшего брата. Когда родители так и не вернулись домой, та записка стала для нее чем-то вроде боевого крещения, отмечающего вхождение во взрослую жизнь. И отказаться было нельзя, поскольку некому было принять этот отказ.

Полчаса спустя к ним присоединился и Фишман; в голубом банном халате и полосатых пижамных штанах он прошествовал по коридору, громко шлепая перепончатыми лапами. Усевшись за стол, мужчина вступил с бабушкой Зитой в спор о том, какое из двадцати одного вторжений было наиболее кровопролитным. В шестидесятых и семидесятых годах их порой штурмовали чуть ли не ежемесячно. Маттиас жадно прислушивался.

Лена как раз раскладывала на тарелки жареную белую рыбу, когда военный марш, доносившийся из радиоприемника, неожиданно прервался. Диктор произнес:

— Пожалуйста, прослушайте важное сообщение от Его Царского Величества, Хранителя Побережий, Искоренителя Фашизма, Верховного Профессора Придворной Академии Наук, Спасителя Тровении…

Фишман ткнул пальцем в сторону Маттиаса.

— Сынок, принеси мой телек!

Мальчик стрелой вылетел из комнаты.

Примерно минута у нас ушла на то, чтобы расчистить место на столе, и на отчаянную борьбу с антенной, но наконец статические помехи расчистились, и на экране возникло изображение огромного зала, оформленного в стиле ранних 1400-х: каменные полы, мерцающие факелы и выцветшие гобелены на стенах. Из мебели имелся только огромный дубовый трон, чьи ножки были усилены стальными пластинами.

В дальнем конце зала появился человек, решительным шагом направившийся прямо к камере.

— Значит, жив еще, — произнесла бабушка. Лорд Гримм появлялся на экранах не чаще пары раз в год.

— Ох, какой он, — прошептал Маттиас.

Его Величество был облачен в традиционный черно-зеленый плащ тровенийской знати, чей цвет идеально подчеркивал блеск начищенных лат. Забрало шлема хищно выдавалось вперед и изгибалось, напоминая одновременно носовую часть боевого корабля и клюв балтийского альбатроса — птицы, изображенной на национальном гербе.

Лена вынуждена была признать, что этот человек умеет производить драматический эффект. Ей даже было немного жаль граждан тех стран, чьи лидеры выглядели точно налоговые инспекторы. Представить их ведущими армии в бой было не проще, чем представить лорда Гримма катающимся на коньках.

— Сыны и дочери Тровении, — продекламировал вождь. В его глубоком голосе звенели металлические нотки, — мы подверглись нападению.

— Да знаем мы уже, — прокомментировала Зита, и Фишман шикнул на нее.

— Не в первый раз американская гегемония нарушает наш суверенитет. С свойственным им слепым высокомерием так называемый уберменш осмелился пересечь наши границы, нанести урон общественной собственности… — литания, где перечислялись все преступления нарушителя, растянулась на приличный срок.