Хью Броган - Джон Кеннеди

• Название: Джон Кеннеди
• Автор: Хью Броган
• Издательство: Ростов-на-Дону, «Феникс», 1997 — 384 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1997
• ISBN: 5-222-00063-Х

«Политика должна быть нравственной», — говорят озабоченные будущим. «Политика — дело грязное», — угрюмо твердят озабоченные сиюминутным. И часто выигрывают сегодня, но, как правило, терпят поражение завтра.

Джону Кеннеди иногда приходилось поддаваться угрюмому принципу, но в целом его политика была подчинена светлому, нравственному. И это чувствовала не только Америка. Автор пишет: «Убийство в Далласе заставило содрогнуться весь мир». Это не дань риторике. Содрогнулась и та часть мира, которая должна была по предписанному ей правилу считать правительство США главным источником всех зол и бед на земле. Но даже те, кто свято верил в это, а таких было много, не могли не содрогнуться от выстрелов в Далласе…

На любом президенте больше пятен, чем на Солнце. И все же бывают среди них те, чье предназначение — сделать жизнь хоть чуточку светлее. Джон Кеннеди — в первом ряду таких президентов.

Книга, бесспорно, будет интересна широкому кругу читателей.

---

Не все споры вокруг этого времени уже утихли. «Холодная война» окончилась, но продолжают выдвигаться аргументы относительно места Соединенных Штатов в современном мире и выработки нового мирового порядка. Эти тридцать лет вполне доказали разумность политики укрепления гражданских прав, которую начал Кеннеди и довел до завершения Линдон Джонсон в Законе о гражданских правах 1964 года и Законе об избирательном праве 1965 года, но дилемма остается острой до сих пор. А экономические и финансовые проблемы, которым Кеннеди отдавал много времени, стали сейчас даже более настоятельны, чем были в его время. Кабинет президента, где он наиболее ясно выразил свои взгляды, и по сей день остается центром американской политики, где горячо обсуждаются возможности и цели Америки. В последнее время в США не было политических убийств, но страна лидирует по количеству смертей в результате использования оружия, находящегося в частном пользовании, и каждый год из-за этого погибает почти столько же людей, сколько американских солдат во время войны во Вьетнаме. И память об этой войне, в которой Кеннеди принадлежит решающая роль, до сих пор болезненно сказывается на формировании и исполнении дел в американской внешней политике. Поэтому, если стоит изучать прошлое, чтобы улучшить будущее, то именно в этом контексте. Это может не иметь смысла для рассмотрения представлений и решений, сделанных Кеннеди, но то, почему он поступал так, а не иначе, поможет понять Америку не только 60-х годов, но прежде всего ту, какой она является сегодня.

Обязанность ученого — оценить тот период, в течение которого изменились наши представления о президентстве Кеннеди, и свести к минимуму все, что связано с мифами вокруг его имени. Справедливое и подкрепленное фактами отображение столь обширной и сложной темы требует привлечения большого количества различной литературы, в результате чего вопросы политики и деятельности теряют четкость, что не всегда можно полностью исключить. Джона Кеннеди его собственная легенда вводила в заблуждение лишь иногда (хотя он всегда был готов признать это, когда считал политически выгодным); но и он был поражен, сколь мало внимания уделяется реальным обстоятельствам, которые ему пришлось преодолевать, — впрочем, как и его реальным достижениям. Сомнительно, что время когда-либо полностью восстановит всю правду о его репутации: в конце концов, единственное, о чем знают спустя четыре столетия о Генрихе VIII — это то, что у него было шесть жен. В то же время в течение сорока лет после убийства Авраама Линкольна создавали свои «творения» тайные теоретики, которых снабжала невероятными историями возбужденная и падкая на сенсацию публика, но с течением времени интерес к такого рода информации угас, и с тех пор больше никто ничего об этих историках не слышал. Сексуальная жизнь Байрона затмила его поэзию более чем на сто лет после его смерти, но это может быть объяснено скорее превосходным слогом его писем, в которых он описывал свои любовные приключения, а также налетом сенсационности его подвигов — начиная с инцеста и кончая гомосексуализмом (по сравнению с ними похождения Кеннеди выглядят довольно бледно). В наши дни, к счастью, его стихам уделяется больше должного внимания. История семьи Кеннеди — это смешение саги, трагедии и «мыльной оперы» — скорее помешала попыткам понять историю, чем послужила основанием для серьезной темы. Это напоминает некоторые работы о Наполеоне, основной интерес в которых прикован к Жозефине и Марии Валевской. Однако один из плюсов заключается в том, что легенды, связанные с именем Кеннеди, неоценимы в плане исследования американского сознания с его акцентом на сентиментальность, легковерность и склонность к плотским желаниям; но автору небольшого портрета-наброска простительно опустить некоторые несущественные мелочи, даже если потребность в такого рода светской информации не удовлетворена до конца.

Портрет не должен быть результатом свежих архивных изысканий и новой информации, хотя все, что мне удалось найти, не очень сильно изменило прежнее понимание личности Кеннеди и его времени. Сейчас у нас данных больше, чем мы можем усвоить. Этому мешают краткость и незавершенность карьеры Кеннеди и завеса молчания после его смерти. Портрет же требует ясности темы, и в этом случае слово «власть» я считаю не вполне подходящим термином. Скорее, это портрет лидера. Почти всю жизнь — с ранней молодости до самой смерти — Кеннеди интересовала проблема лидерства в демократии. Он читал об этом, писал, изучал из первых рук, анализировал и использовал на практике, пока не приобрел глубокий опыт и стал своего рода экспертом. Как и все политики, он был нетерпелив и чувствителен к критике; он лучше, чем кто-либо другой, мог судить о том, что требуется президенту — как в больших, так и в малых делах. Он играл в большую и продолжительную игру, и в 1963 году был уверен, что выиграет: на одной из своих последних пресс-конференций он отметил, что ожидает введения в действие всех своих основных законодательных предложений — реформы налогообложения, гражданских прав, медицинской помощи престарелым — в 1964, самое позднее — в 1965 году: «Я с нетерпением ожидаю того момента, когда смогу доложить об этом в отчете конгрессу, но… боюсь, что для выполнения данной задачи потребуется восемнадцать месяцев»[2]. Оценка Кеннеди собственной деятельности в области внешней политики была более оптимистичной. Конечной целью этой книги, таким образом, должно быть исследование истоков его уверенности в себе, рассмотрение того, как воплощались его идеи на практике и насколько оправданной была его заявка на лидерство.

Глава 2 КАНДИДАТ В ПРЕЗИДЕНТЫ

Стать президентом Соединенных Штатов было единственным наиболее трудным достижением Джона Кеннеди, включая три года упорного труда, расчетов и удачи. После того, как он занял этот пост, легко было считать, что его победа была неизбежна, но мало кто так думал, когда он был выдвинут кандидатом от Демократической партии в 1960 году, и ни один реально мыслящий человек не допускал такой возможности после небольшого перевеса голосов на осенних выборах. Не допускал этого и сам Кеннеди. Когда Бенджамин Брэдли напомнил ему, что одного из организаторов его избирательной кампании назвали «блистательным профессионалом», президент усмехнулся и ответил: «Иногда эти парни забывают, что, будь 50 тысяч голосов у другого кандидата — и они все стали бы «блистательными олухами»[3]. Этот небольшой перевес над кандидатом от республиканской партии Ричардом Никсоном — 118 574 голоса, или 0,17 % состава избирателей, — самый точный индикатор важности той задачи, которую поставил перед собой Кеннеди.

«Перспективность» (термин, обозначающий особого рода умение в традиционной американской политике) была требованием, предъявляемым всем общественным деятелям в 1957 году, когда Кеннеди начал всерьез планировать выдвижение своей кандидатуры, и было очевидным, что, согласно ему, случай Кеннеди был безнадежен[4]. С точки зрения Демократической партии на перспективность (Республиканская имела свой, несколько отличный взгляд), Кеннеди был выдвинут от «не того» штата: Массачусетс имел только 14 голосов, хотя, тем не менее, устойчиво оставался «демократическим» штатом. Перспективным демократом считался тот, кто был выдвинут от крупного нецентрального штата — такого, как, например, Нью-Йорк или Иллинойс, — чей статус «любимого сына» мог помочь ему достичь дня выборов. Кеннеди был очень молод: 29 мая 1957 года он отпраздновал только сороковой день рождения (Линдон Джонсон, грозный лидер демократов в Сенате, обычно называл его не иначе как «молодой человек»). Он был американским сенатором, особо не отличающимся ни заслугами, ни усердием. По традиции, при выдвижении в кандидаты на пост президента предпочтение отдается губернаторам штатов перед членами конгресса, так как обычно в их полномочия входит формирование делегаций на встречи и съезды, а также благодаря их опыту исполнения власти, что, как принято думать, является лучшей подготовкой для президентства, чем опыт обычного законодателя; кроме того, сенаторы, если они дойдут до тура голосования на национальном уровне, могут на своем пути встретить недоброжелателей там, где губернаторы благополучно избегнут. Далее, Кеннеди вызывал нарекания со стороны либерального крыла партии из-за двусмысленных заявлений относительно сенатора Джозефа Маккарти, злого гения антикоммунизма, и того, что был сыном миллионера, нажившего состояние «пиратским» способом, Джозефа П. Кеннеди, известного своей сомнительной деловой карьерой и либеральными взглядами на внешнюю и внутреннюю политику. Наконец, для большинства людей последним и наибольшим минусом Джона Кеннеди являлось то, что он был католиком (хотя бывший президент Гарри С. Трумэн, будучи убежденным баптистом, заметил, что больший интерес вызывает земной, чем небесный отец кандидата в президенты). После того, как в 1928 году великий Эл Смит был блистательно разбит Гербертом Гувером, лидеры Демократической партии решили более никогда не выдвигать католика кандидатом в президенты[5].