Мэри Маккомас - Вечность в смерти (сборник)

• Название: Вечность в смерти (сборник)
• Автор: Мэри Маккомас
• Издательство: Литагент «Эксмо»334eb225-f845-102a-9d2a-1f07c3bd69d8
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-699-54672-5

Богатая наследница погибла по собственной глупости, уверовав, что человек, представившийся ей вампиром, сможет сделать ее бессмертной. Он выпустил из нее всю кровь, забрал роскошные бриллианты и скрылся. Такова фабула дела, которое предстоит расследовать лейтенанту нью-йоркской полиции Еве Даллас. Сама-то она, конечно, в вампиров не верит, однако, столкнувшись с реальным преступником, совершившим злодеяние, начинает понимать, что все не так просто. Вампир не вампир, но, как оказалось, голыми руками его не возьмешь. И современным оружием тоже… («Вечность в смерти»)

Также на страницах этого сборника – удивительные романтические истории популярных американских писательниц – Мэри Блейни («Удивительные приключения Эми и графа»), Рут Райан Лэнган («Любовь на все времена») и Мэри Кей Маккомас («По ту сторону ограды»).

---

– Мы с Джо переспали.

– Что?

– Переспали! Джо и я переспали сегодня днем! – закричала Бонни, и ее сестра принялась лихорадочно дергать замок, пытаясь отпереть дверь.

– Что с тобой такое? Проходи в дом. Тебя услышат все соседи.

– Наконец-то ты ее отперла. – Бонни чмокнула сестру в щеку. – Сиделка так и не появилась?

– Появилась, но ты сказала, что скоро вернешься, поэтому я ждала.

– Я рада, что ты не ушла.

– Как Джо?

– Готова поспорить, что он счастлив. Давай позвоним ему и спросим?

– Ради бога, не надо. Ты пьяна?

– Нет, я просто… по-настоящему счастлива и снова довольна своей жизнью. До полуночи еще далеко, да?

Бонни стала подниматься по широкой лестнице. Дженис последовала за ней.

– Примерно четверть двенадцатого.

– Отлично, потому что я вот тут думала… глубокая ночь должна быть самым темным, тихим и одиноким временем суток. Полночь – это середина шоу Леттермана, так что, как ты понимаешь, люди сидят дома и смотрят телевизор. В два-три закрывается большинство баров. Значит, глубокая ночь – между тремя и пятью часами.

– Я тоже так же вычислила, но с расхождениями в количестве рабочих часов для мужчин и женщин в соотношении 7,9 против 7,1 и для людей со степенью в соотношении 3,1 часа против 7,1 часа для выпускников высшей школы…

– Ладно, я поняла, – перебила ее Бонни. – Сложная проблема. Но ведь мы пришли к одному и тому же выводу, верно?

– Да. – Они уже добрались до верхней площадки. – И что из этого?

– А из этого вытекает, что ты понадобишься мне для того, чтобы перетащить волшебный ковер с чердака в комнату Пим. – Она увидела, как сестра страдальчески поморщилась, и, обхватив ее за плечи, повела к двери на чердак. – Послушай, этот ковер недавно вращался с такой бешеной скоростью, что в нем не осталось ни крупинки пыли. – Судя по всему, этот довод на Дженис не подействовал. – Только представь, сколь многим я буду тебе обязана за это.

Вот тут Дженис оживилась. Она изогнула одну бровь, намекая сестре, что не забудет об обещании и что теперь той не отыграть все назад – однако Бонни это не испугало.

– Расскажи, что случилось, – тихо и серьезно попросила Дженис, исчерпав все свое терпение.

Бонни с удовольствием рассказала обо всем – и о наполнившем ее восторгом поцелуе Кэла, и о том, что она была гордой обладательницей не одной пары туфель от Феррагамо.

– Значит, тебе с самого начала было суждено жить с Джо. Господи, как же это романтично.

– Нет сомнений, что нашим дорогам суждено было пересечься. Однако все остальное – умрем ли мы, или попадем в тюрьму, или поступим в университет, а потом поженимся, родим детей и заживем относительно счастливо – зависит от решений, которые мы принимаем в моменты, которые заставляют наши сердца биться быстрее. – Бонни открыла перед сестрой дверь на чердак. – Отныне я больше не буду считать само собой разумеющимся то, что раньше таковым считала. – Она помолчала. – А если буду, шлепни меня, ладно?

– С удовольствием.

– Ты не поднималась сюда после моего ухода?

– То есть по доброй воле? Без принуждения или по крайней необходимости? Нет.

– Не помню, чтобы я выключала свет. Наверное, все же выключила, – проговорила Бонни, дергая за шнурок выключателя.

Ковер лежал на прежнем месте – восхитительный, эффектный ковер с медальонами, четко очерченными границами и жесткими и одновременно мягкими краями. Каждое переплетение нитей хранило в себе великое искусство мастера, красоту… и волшебство.

– Ты уверена, что Пим в состоянии… гм… полетать на своем ковре-самолете? – спросила Джен.

– Не знаю, но хочу попробовать. Если у нее есть важное дело, я хочу дать ей шанс. Мы в долгу перед ней, так давай отплатим хотя бы этим.

– А я? Мне надо полетать? В буквальном смысле?

– А ты хочешь? – Бонни натуженно охнула, подняв середину и один конец ковра, и потащила его к лестнице.

– Не очень.

– Может, когда Пим… скажет, что он ей больше не нужен, или когда у тебя возникнет вопрос, на который не будет точного ответа.

– Ты снова собираешься летать на нем?

– Нет, – быстро и уверенно ответила Бонни. – Больше никогда.

– Гм. А Джо?

– Я люблю Джо… даже когда его зовут Кэлом. И он тоже больше не хочет летать на нем.

– Почему?

– Джо сейчас переезжает домой, как мы и договорились, потом он заедет за Сюзан, купит пиццу, и мы будем жить долго и счастливо, пока смерть не разлучит нас. Подними свой конец повыше, чтобы перетащить его через перила. Вот так. Отлично.

– Ну, это чертовски хорошая новость, – сказала Джен, застонав под тяжестью ковра. – Просто не верится, что мы тащим его сами, когда у нас обеих есть большие, сильные мужья.

– Мы делаем это потому, что это нам по силам, и потому, что чем меньше народу будет знать о ковре, тем лучше, согласна?

– Даже Роджер? У меня плохо получается хранить… – Бонни уже спустилась вниз и повернула, и ковер застрял в дверном проеме. Дженис принялась изо всех сил толкать его. – …Секреты от Роджера. Даже когда самой хочется.

– Тогда расскажи Роджеру, но должна предупредить тебя, что он, вероятно, решит, что ты сумасшедшая.

С лестницы раздался хохот.

– Это, знаешь ли, для меня не новость.

Наконец они уложили ковер в коридоре под дверью в спальню Пим, и Бонни осторожно постучала. Ей открыла ночная сиделка, женщина средних лет.

– Привет, Люси, как вы? – Бонни растянула губы в широченной улыбке, всем своим видом изображая радушие.

– Я в порядке. Чем могу вам помочь? Пим только что заснула.

– Нам ничего не нужно. Уже поздно, и мы с Джен подумываем о том, чтобы поехать домой. Не хотите ли сделать перерыв, пока мы здесь? – Она неопределенно взмахнула рукой. – Принять душ, поесть, выпить чего-нибудь… Сделать пробежку, чтобы немного размяться.

– Я уже много лет ухаживаю за своими пациентами по ночам, – раздраженно заявила Люси. – И никогда не нуждалась в сне или в разминке.

Дженис решила взять дело в свои руки. В семье она лучше всех умела манипулировать людьми.

– Моя сестра имела в виду, что нам хотелось бы, чтобы вы спустились вниз и сидели там, пока мы вас не позовем, потому что нам надо побыть наедине с Пим.

Люси недовольно цыкнула зубом, сдернула с качалки, которую предпочитала другим местам для сидения, свою кофту и быстро вышла из комнаты.

– Если она уволится, ты будешь дежурить по ночам, пока не найдешь ей замену, – сказала Бонни, наклоняясь, чтобы поднять конец ковра.

– Ну а ты предложила ей сделать пробежку, чтобы не заснуть. Сказать правду гораздо проще. – Дженис подняла другой конец ковра. Она ни на секунду не забывала о своем маникюре, который был сделан меньше недели назад.

– Я запомню это.

Они втащили ковер в комнату и замерли как статуи, надеясь, что то, что они чувствуют, на самом деле не происходит. Бонни покосилась на сестру и увидела, что та бледнеет.

– Это для Пим, Джен, – сказала Бонни, ощущая близость с духом ковра, – от него исходила только доброта и настоятельное желание быть рядом с Пим. – Не бойся. Ковер греется для нее, а не для нас. Давай.

Они осторожно положили свою ношу на пол… на всякий случай… и закрыли дверь. И обе без колебаний приблизились к кровати старушки.

Пим была крохотной, с тонкой, как пергамент, кожей. Бонни не раз рассматривала многочисленные фотографии, на которых Пим была с черными, как смоль, локонами, но в реальной жизни она видела только жидкие серебристо-белые волосы с химической завивкой.

– Взгляни на нее, – прошептала Джен. – Она всегда остается женщиной. Щеки подрумянены, губы подкрашены. Она нечто, правда?

Бонни кивнула:

– Единственная в своем роде, наша Пим.

– Но она еще не умерла, так почему мы шепчемся? – спросила Пим, открывая один глаз… для нее это было достаточно. Ее глаза были небесно-голубыми, а взгляд острым, как лазер, и быстрым.

– Ой! Пим, я едва не умерла от страха! – Джен была скорее удивлена, чем встревожена.

– Ах ты, притворщица, – рассмеялась Бонни. У нее были дети, а дети любили притворяться спящими. – Радуйся, мы нашли твой волшебный ковер.

– О! – Губы Пим образовали правильную окружность, а оба глаза широко открылись. – Девочки мои, дорогие, вы спасли меня. – Она театрально хлопнула в ладоши – один раз, – затем откинула одеяло с таким видом, будто собиралась выпрыгнуть из постели. Бонни и Джен одновременно протестующе вытянули руки. – Ой, не глупите, я никуда не собираюсь… я медлительна, как помощник фермера. – Она устремила проницательный взгляд на Бонни. – Кажется, вчера, когда мы разговаривали, я несла бессмыслицу. Я не привыкла принимать такое количество разных лекарств. От них у меня мутится в голове.

– Вчера я решила, что не просто мутится. Я подумала, что у тебя, Пим, галлюцинации.

– Ты сама выглядела настоящей сумасшедшей, – заявила Джен.

Смех старушки был элегантным и заразительным – он с детства врезался Бонни в память, и она всегда была рада его слышать.