Лев Остерман - Римская история в лицах

• Название: Римская история в лицах
• Автор: Лев Остерман
• Издательство: Издательство «О. Г. И.»
• Жанр: История
• Год: 1997
• ISBN: 5-900241-46-7

Лица... Личности... Личины... Такова история Рима в своеобразном изложении Льва Остермана: автор анализирует деяния ярких, необычных личностей — политиков, поэтов, полководцев, — реконструируя их психологические портреты на фоне исторического процесса. Но ход истории определяют не только великие люди, а целые группы, слои общества: плебс и «золотая молодежь», жители италийских провинций и ветераны римской армии, также ставшие героями книги. Читатель узнает, как римляне вели войны и как пахали землю, что ели и как одевались, об архитектуре и способах разбивки военных лагерей, о рынках и театрах. Читатель бродит по улицам и рынкам, сидит в кабачках и греется в термах, читает надписи на стенах и слушает, как беснуется и замирает, низвергает кумиров и ликует вечный город. Читатель воочию видит благородные лики и гнусные личины, следит за формированием истинно римского великого характера, ставшего идеалом в веках для лучших сынов России и Европы...

=================================

Памяти Натана Эйдельмана

=================================

---

Веспасиан возвращается в свое имение, к верной Цениде. Хотя он до сих пор не прочь иной раз побаловаться с девчонкой, но по-настоящему ценит в женщине ум и надежность. С Ценидой связан вот уже добрых тридцать лет. Она стала его подругой еще при жизни Антонии, матери Клавдия. Ценида была ее вольноотпущенницей и письмоводительницей. Потом Веспасиан женился на Флавии Домицилле. Ее отец был писцом в казначействе. Домицилла родила ему двух сыновей: Тита и Домициана. После смерти жены Веспасиан вновь сошелся с Ценидой, хотя она была уже немолода, и с тех пор живет с ней как с женой. Они отлично понимают друг друга.

Единственное, что он может поставить ей в упрек, — глупая уверенность, будто ему суждено великое будущее. Точь-в-точь как у покойной матери. Какое уж там будущее в шестьдесят лет! Смешно! Это по настоянию Цениды он потащился за императором в Грецию. Ну, теперь она успокоится, и они мирно займутся хозяйством. Он еще крепок и проживет добрый десяток лет. Провести эти годы среди родных сабинских полей и рощ — лучшего он и не желает. Быть может, Тит достигнет большего? Хороший мальчик! Ему двадцать пять лет, но уже проявил себя настоящим воином. Веспасиан брал его с собой военным трибуном в Германию и Британию, видел в деле. В мирных отношениях с людьми Тит, может быть, слишком мягок и покладист, но в бою отважен и неутомим. Веспасиан крепко любит старшего сына и тот, похоже, платит ему взаимностью. Домициан от него дальше. Младшего привлекает столичная жизнь. Он водит дружбу с поэтами и актерами. Впрочем, это, наверное, пройдет — ведь Домициану нет еще и шестнадцати.

Человек предполагает, а боги располагают! Едва успел Веспасиан вернуться к себе в деревню, как туда прискакал императорский гонец с повелением явиться к правителю, дабы получить высокое назначение — главнокомандующим на войну с Иудеей. Этому предшествовали следующие события. Нерон замыслил грандиозный поход на Восток. Император вознамерился не только сокрушить парфян, но пройти дальше, до самого Инда — повторить великий путь Александра Македонского. Властелин западного мира решил покорить мир восточный и объединить под своей державой все известные в ту пору страны и народы.

Уже легионы из Европы начали перемещаться в Азию, уже накапливались огромные запасы продовольствия и снаряжения, уже создавались в прибрежных городах Аравии опорные базы для флота. И тут вспыхнуло восстание в Иудее. Оставить у себя в тылу эту занозу римляне не могли. Первые попытки обуздать фанатичных повстанцев окончились неудачей. В следующей за этой главой интерлюдии я подробнее напишу об Иудейской войне. Она того заслуживает: и потому, что иудеи сорвали планы римского похода на восток, и потому, что со стороны римлян войной руководили два будущих императора — Веспасиан и Тит. А также и потому, что мы располагаем рассказом об этой войне ее непосредственного участника Иосифа Флавия. Пока же ограничимся замечанием, что к началу 67-го года стало ясно: великий восточный поход придется отложить и бросить серьезные силы на подавление восстания. Решено было направить в Иудею три легиона регулярной армии, такое же количество вспомогательных войск и необходимое множество осадных машин. Встал вопрос: кому поручить главное командование этой грозной силой? Римляне знали, что иудейские фанатики будут сопротивляться до последнего солдата и одновременно развернут партизанскую войну по всей провинции. Надо было найти полководца опытного, усердного и упорного. Вместе с тем не слишком прославленного и знатного, чтобы у него после победы не могло возникнуть опасных амбиций. Вот тогда-то выбор и пал на Веспасиана. Для поддержки продовольствием и снаряжением, а также для наблюдения за действиями главнокомандующего наместником в соседнюю Сирию был послан также немолодой, но знатный сенатор Лициний Муциан.

Веспасиан отправился в Иудею, взяв с собой в качестве легата сына Тита. Войска он принял в Антиохии. Первым делом навел в них порядок и установил строжайшую дисциплину. Вторжение в Иудею началось ранней весной. Римляне пришли с севера. Их путь лежал через область Галилею, в которой находилось много хорошо организованных партизанских отрядов иудеев. В ожесточенных боях с ними Веспасиан закалял и сплачивал свое войско. Сам делил с солдатами все тяготы и опасности похода. В этом он следовал примеру великих полководцев древности — Сципиона, Помпея или Юлия Цезаря. Вот как пишет об этом Тацит:

«Веспасиан обычно сам шел во главе войска, умел выбрать место для лагеря, днем и ночью помышлял о победе над врагами, а если надо, разил их могучею рукой, ел что придется, одеждой и привычками почти не отличался от рядового солдата...» (Тацит. История, 2, 5)

А вот один из боевых эпизодов в описании Иосифа Флавия. При штурме Гамалы римляне терпят неудачу, пытаясь подняться к вершине горы, на которой расположен город. Кроме стрел, копий и камней на них обрушиваются и стоящие на крутом склоне дома...

«Не думая о личной безопасности, — пишет Флавий о Веспасиане, — сам того не замечая, он потеснился чуть ли не до самой возвышенной части города, где среди величайшей опасности очутился один лишь с очень немногими, при нем не было даже сына его, Тита... Считая обратное возвращение ни безопасным, ни достойным для себя, он, собрав все свое мужество и вспомнив о пережитых им от самой молодости опасностях, точно охваченный божественным вдохновением, приказал сопровождавшим его сомкнуться телом и оружием в одну массу. Таким образом он оборонялся против устремившихся сверху масс неприятеля и, не страшась ни численности его, ни его стрел, держался до тех пор, пока враг, усмотрев в его мужестве нечто сверхъестественное, умерил нападение. Как только натиск сделался слабее, он шаг за шагом сам отступал, не показывая, однако, тыла, и так вышел за стену города. Множество римлян пало в этой битве...» (Иосиф Флавий. Иудейская война, IV, 1)

Заслуживает нашего внимания и то, как обращается Веспасиан к своим воинам после этого поражения:

«Веспасиан, — свидетельствует тот же Флавий, — был очень удручен понесенными армией потерями: такое несчастье ее еще никогда не постигало. Последняя же в особенности сгорала от стыда при воспоминании о том, что оставила полководца одного в опасности. Веспасиан поэтому старался утешить ее, но ни единым словом не упомянул о своей собственной особе, не проронил даже ни малейшего упрека и только сказал: «Общие несчастия нужно перенести стойко и не забывать, что по природе войны никакая победа не дается без кровопролития... То, что совершилось на наших глазах, — продолжал он, — произошло не вследствие нашей слабости и не вследствие храбрости иудеев, а только позиция была выгодна для них и убийственна для нас. В этом отношении единственно в чем вас можно упрекнуть, так это в том, что вы увлеклись безумным порывом... Самого верного утешения пусть все-таки каждый ищет в своей собственной руке — тогда вы отомстите за павших и накажете их убийц. Что касается меня, то я останусь тем же, каким был прежде: в каждом бою с недругом я вам буду предшествовать и оставлять поле сражения последним».

Такими словами он воодушевил свое войско». (Там же, IV; 5, 6)

Личной отвагой на поле боя и отеческой заботой о войске Веспасиан заслужил исключительное уважение, любовь и преданность своих солдат.

Несмотря на отдельные неудачи римлян, ликвидация партизанских отрядов в Галилее заняла немного времени — слишком неравны были силы! Путь римского войска лежал на юг, к Иерусалиму — одной из самых мощных крепостей того времени. Под ее стенами должно было произойти решительное столкновение с повстанцами. Веспасиан понимал, что осада Иерусалима будет долгой, и потому спешил подойти к нему в самом начале лета. Все города Галилеи были уже захвачены, многие разрушены. Оставалась последняя, небольшая, но сильная и хорошо оснащенная крепость Иотопата. Руководил обороной талантливый военачальник Иосиф бен Маттафия. В крепости собрались все уцелевшие защитники Галилеи. Они оборонялись отчаянно. По-видимому, и здесь Веспасиан непосредственно руководил атакующими. Известно, что он был ранен в ногу камнем, пущенным со стены. И все же взять штурмом Иотопату не удалось. Из-за голода и жажды она в конце концов капитулировала, но ее защитникам удалось продержаться в течение семи недель. Поход римлян на Иерусалим в этом году был сорван. Войска отошли на зимние квартиры.

Время вынужденного перерыва было заполнено основательной военной подготовкой. Подтягивались продовольственные резервы, отлаживалось согласованное действие штурмовых отрядов. Армия Веспасиана сплачивалась в единый, могучий и послушный организм. С приближением весны среди солдат и офицеров нарастало радостное ожидание начала кампании, обещавшей славу и богатые трофеи из сокровищницы иерусалимского храма. Главнокомандующий придирчиво следил за подготовкой своего войска, но от участия в обсуждении плодов предстоящей победы уклонялся. Эту сдержанность вполне можно было приписать трезвости ума, военному опыту и ответственности полководца. Но была и другая причина, заявившая о себе с наступлением теплых дней.