Аркадий Гайдар - Том 3. Повести и рассказы. Фронтовые записи

• Название: Том 3. Повести и рассказы. Фронтовые записи
• Автор: Аркадий Гайдар
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1972

Аркадий Гайдар – русский советский писатель, нашедший призвание в детской литературе. Он сумел по-своему поведать детям о фронтовом товариществе и высокой романтике революционной борьбы. Среди его произведений полубиографическая повесть «Школа», повесть «Дальние страны», «Военная тайна», «Тимур и его команда», послужившая развитию тимуровского движения в стране.

В третий том входят фронтовые записи, повести «Дым в лесу», «Чук и Гек», «Тимур и его команда», «Клятва Тимура» и др., а также рассказы («Сережа Чубатов», «Левка Демченко», «Конец Левки Демченко», «Ночь в карауле» и др.) и стихотворения разных лет.

Рисунки художников И. Ильинского, А. Ермолаева.

http://ruslit.traumlibrary.net

---

1926 г.

Кавалерийская походная

Травы наземь клонятся,
Ветер тучи рвет,
А по степи конница
Красная идет.
  Пылью придорожною
  Затуманен взор,
  С вестью к нам тревожною
  Прискакал дозор.
– Эй вы, кони-птицы!
Ну-ка, с шага в рысь…
К западным границам
Тучи собрались.
  Странный шум нам слышен
  С вражьей стороны,
  Что-то ветер дышит
  Запахом войны. –
Отвечал ребятам
Командир седой:
– Красные солдаты
Все готовы в бой.
  Скатки приторочены,
  Пики на весу,
  Сабли поотточены,
  Кони – понесут.
Смелости немало
Позапасено,
Красного сигнала
Ждем мы день и ночь. –
  Травы наземь клонятся,
  Сталь звенит о сталь,
  Это рысью конница
  Унеслася вдаль…

1927 г.

Письмо

Шелестел над речкой
Осенью тростник.
Говорил товарищам
Парень-отпускник: –
Службу отслужил я,
И домой пора.
Получил от милой
Я письмо вчера.
Пишет, что в деревне
Крепок урожай.
«Новые лепешки
Кушать приезжай».
Будто бы родилось
Крупное зерно.
Пишет, что заждалась,
Глядючи в окно…
Ей письмо последнее
Отослал свое.
Что на той неделе
Буду у нее.
Что с тех пор как с призывом
В город уезжал,
Многим изменился я,
Многое узнал.
«Будешь мне женою,
Но не забывай,
Что в селе работы
Непочатый край.
И, когда вернуся
Я к тебе домой,
Верю, что в работе
Будешь ты со мной».

1927 г.

Наблюдатель

– Товарищ Сергеев, – сказал комбат, –
Снарядов полет не виден,
Попробуй взберися на этот дуб,
Быть может, и что-нибудь выйдет.

И вот к верхушке в густую листву
Ползет наблюдатель скорее…
– Готово… вижу. – А в ответ ему Команда:
– Огонь… бат-тар-рея! –

Рвануло… Завыла железная смерть.
А по дубу в ответ пулемет…
И крикнул Сергеев, наморщив лоб:
– Двести шагов недолет!

Опять внизу рванулась сталь,
А пуля за пулей у виска поет.
– Слезай! – наблюдателю снизу кричат.
А он:
– Сто шагов перелет!

Пуля железной пчелой ужалила,
Когда рявкнул третий залп.
Судорожно вздрогнул наблюдатель, падая,
Крепко навек закрывая глаза.

Но, прежде чем упасть к земле,
Крикнул он, торжествуя, четко:
– Батарея кроет прямо в цель,
Давай по белым без счета!

1927 г.

Наш отряд

Наша деревенька
В поле затерялась,
В нашей деревеньке
Только три двора.
Как-то ранним утром
Кучкою собралась,
Игры затевая,
Наша детвора.
Мой братишка Миша,
Лет шести от роду,
Выстроил девчонок,
Выстроил ребят.
Говорил мальчишкам:
– Будете вы взводом. –
А девчатам:
– «Первой помощи» отряд. –
В барабан не били,
В трубы не гудели,
Вместо музыкантов
Васька дул в дуду.
Из окошек деды
Старые глядели,
Как по деревеньке
«Красные» идут.
Ой ты, поле, поле,
Сиро и убого,
Слева косогоры,
Справа камыши.
Только было солнце
Да задору много,
Как маршировали
В поле малыши.
Парень перед кучкой
О походах смелых
Говорил ребятам,
Как он воевал.
Как Буденный красный
Бил нещадно белых
И как Врангель черный
Перекоп сдавал.
Огоньками жарко
Взгляды загорались,
Лучше всякой сказки
Повесть о былом.
В сказке все нарочно,
В сказке всё наврали –
Здесь же только правда,
Только, что прошло.
Наша деревенька
В поле затерялась,
В нашей деревеньке
Только три двора,
И, как колос солнцем
Спеет наливаясь,
В ней растет и крепнет
Маленький отряд.

1927 г.

Прохожий*

Пьеса в двух картинах

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Крестьянин

Старуха

Прохожий

Дубов, командир партизанского отряда

Офицер белой армии

Вахромеев, его ординарец

Писарь

Партизаны

Действие происходит во времена гражданской войны.

Картина первая

Внутренность крестьянской избы. Русская печь, стол, скамейка. За столом писарь, сидит, склонившись над бумагами. Офицер стоит рядом, опершись рукой на стол.

Офицер. Донеси: я с эскадроном в шестьдесят клинков занял без боя деревню Туманово. Партизанский отряд красных под командой шахтера Дубова пока не обнаружен.

Под окном голоса, шум.

Ищу оружие. Веду обыск, допрос, разведку. Всё! Можешь идти.

Писарь уходит. Входит ординарец.

Офицер. Почему шум? Что там? Базар? Свадьба?

Ординарец. Народ для допроса пригнали, ваше благородие. Люди, я прямо скажу, вредные. Мне одна старуха нахально в личность плюнула. Прикажите ввести, ваше благородие?

Офицер. Давай по очереди. Стой! Почему у тебя сапоги известкой заляпаны?

Ординарец. Сметана, ваше благородие! Как, значит, бывши на поисках оружия, раздавил я впотьмах крынку. Она же, старая ведьма, подняла тревогу и плюет на меня, как из пулемета. Вы с ней поаккуратнее, ваше благородие: она и на вас плевнуть может.

Офицер (спокойно). Застрелю на месте. Давай пропускай по очереди. (Садится за стол, подвигает бумагу и пишет.)

Отворилась дверь. Втолкнули мужика, и он летит прямо к столу.

Офицер (отшатываясь и вынимая наган). Стой! Куда прешь? Отойди к порогу!

Мужик. Солдат пинком тыркнул, ваше благородие… А то нешто я сам как войти не знаю?

Офицер. Ну и что же, что тыркнул! А ты входи прямо, спокойно. Здесь тебе не цирк и не танцы. (Пауза.) Нам донесли, что в вашей деревне есть оружие, которое вы прячете, чтобы передать партизанскому отряду Дубова. Отвечай: где спрятаны винтовки, пулеметы, бомбы? Да смотри, мы всю землю перероем, а все равно разыщем.

Мужик. Ваше благородие! Да зачем зря силу тратить? И мы и деды наши вокруг этого места, почитай, двести лет землю роем, а про такое и не слыхали. Плиту чугунную на пашне однажды выворотили, это было. Яму под оврагом нашли. Там – горшки, черепки, камень и скелет старинного вида! А чтобы пушка, аэроплан или хотя бы ружье попалось – этого в нашей почве нету.

Офицер (ударив мужика нагайкой). Я с тобой поговорю! Я тебе прикажу всыпать шомполами, так ты у меня и сам превратишься в скелет старинного вида! (Кричит.) Вахромеев!

Ординарец (входит). Здесь, ваше благородие!

Офицер. Отведи этого мужика и прикажи запереть (смотрит в окно) вот сюда, в церковь. Там и двери тяжелые и решетки железные. С ним допрос будет особый!

Ординарец уводит мужика и сейчас же выталкивает из-за двери старушку с клюкой.

Офицер. Это ты, убогая, на моего солдата плюнула? Да, тебя дожидаючись на том свете, черти семь крюков наточили, а ты все еще безобразничаешь!

Старуха. Я, батюшка! Я! Такой солдат окаянный! Лезет в погреб. Какую-то ружье спрашивает, а сам сапожищем как в крынку сметаны двинет! Ну, я и согрешила, батюшка. Прямо так в морду ему и плюнула!

Офицер. Поп тебе батюшка, а я – офицер. Наши солдаты ищут оружие. Говори: где спрятаны винтовки, патроны, бомбы?

Старуха. Бомб у меня нет, батюшка. В той-то кадушке, что под лесенкой, огурцы малосольные. А в другой капуста. Ты б его наказал, батюшка! Такой солдат непутевый! Дазай в огурцы саблей тыкать. Мать моя! Гляди, чуть кадку не продырявил. Ты уж, если такой приказ вышел, ищи аккуратно. Ты спроси у меня ложку, половник, сядь и перебирай в мисочку. А он же, ваше благородие, схватил железу и давай тыкать.

Офицер медленно поднимает наган на старуху.

Да ты что, золотой, так на меня уставился? Я не икона.

Офицер. Дура! Это наган… Оружие. Я вот сейчас надавлю пальцем (показывает), отсюда огонь ударит, пуля выскочит – и ты… будешь мертвая.