Зинаида Шишова - Великое плавание

• Название: Великое плавание
• Автор: Зинаида Шишова
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1972

В книге Зинаиды Шишовой рассказывается о великом плавании Христофора Колумба.

Она основана на фактах и на догадках. Из дневника Колумба известно, что в его экипаже были мальчики — корабельные юнги. Из-за оплошности одного из них потерпела крушение «Санта-Мария» — флагманское судно флотилии.

Зинаида Шишова дала этим безвестным юнгам имена, связала их дружбой, высоким чувством товарищества, тайной карты.

Для среднего и старшего возраста.

---

Я молчал. Я никогда еще не слышал о таких нотариальных документах. Мне хотелось возразить против ударов плетью и вырывания языков, но страшная усталость сковала все мои члены.

Ведь не силой же, в конце концов, понудил адмирал восемьдесят человек подписать этот документ; и при этом присутствовал королевский нотариус, который более моего сведущ в законах.

Но вдруг я представил себе моих добрых товарищей, которые могли по неведению подписать такую бумагу, и беспокойство за них невольно вкралось в мое сердце.

— Знали ли эти люди, что они подписывали, — спросил я, — и нужно ли было для засвидетельствования такого очевидного факта прибегать к таким крайним мерам?

— Ты рассуждаешь совсем как адвокат, — сказал адмирал, с удовольствием глядя на меня. — Давно ли ты был еще совсем малышом, а сейчас обратился во взрослого мужчину, и все это на моих глазах! Но не беспокойся, этот документ был трижды оглашен, прежде чем они его подписали. Все эти люди наше прибытие к берегам Катая считают очевидным фактом, но мне необходимо, чтобы это было черным по белому написано на бумаге. Я нарочно указал меру наказания за отказ от своих слов, — добавил он, — потому что после болтовни этих глупых индейцев некоторые матросы стали говорить другое.

— Каких индейцев? — спросил я, выходя из охватившего меня оцепенения. — Я ничего не знаю о них…

— Индейцев, посланцев твоего друга Орниччо, — сказал адмирал со смущенной улыбкой. — Разве тебе не рассказали о них?

— Орниччо! — закричал я. — Вы знаете что-нибудь об Орниччо? Расскажите же мне поскорее о нем!

— После того как ты отправился на берег, — сказал адмирал, — мне очень трудно стало бороться с желанием людей команды вернуться на Эспаньолу. Их не соблазняла возможность высадиться во владениях Великого хана. Ты подумай только: мы могли бы вернуться в Европу сушей через владения Великого хана и страну диких руссов…

— Дальше, господин! — сказал я нетерпеливо. — Вы хотели мне рассказать об Орниччо.

(Как добродушен и покладист сегодня адмирал, его будто подменили. В другое время он высокомерно оборвал бы меня, а сейчас выслушивает все мои замечания.)

— Я дойду и до Орниччо, — говорит он терпеливо. — Ты ушел девятого июня, а двенадцатого экипаж стал роптать, и я был вынужден внять их мольбам. Эти люди так истощены лихорадкой и непосильным трудом в колонии, что я не нашел в себе силы настаивать на своем.

«А, вы уже снисходите до таких признаний!» — подумал я, глядя ему прямо в глаза.

— В тот же день, двенадцатого июня, на берегу появилась группа индейцев, подающих нам знаки. Мы спустили лодку и взяли их на борт. Оказалось, что это посланцы Орниччо. Их было трое, из них одна женщина. Они отлично говорили на кастильском наречии, и я мог обходиться без переводчика.

— Это те, о которых говорили нам индейцы! — воскликнул я. — Но куда же делся Орниччо?

— Они сообщили мне, что колонии Изабелле и форту святого Фомы грозит восстание индейцев, доведенных до отчаяния дурным обращением. Это было тоже одной из причин, заставивших меня вернуться…

— А Орниччо, что они сказали об Орниччо?! — закричал я. — Что с ним? Где он? Вернется ли он к нам?.. — засыпал я адмирала вопросами.

— Кажется, он очень болен… — сказал он в смущении. — Я ничего об этом не могу тебе сказать… Я выгнал этих людей.

— Как?! — вскричал я, вскакивая на ноги и не веря своим ушам. — Как вы сказали?

— Эти глупые индейцы осмелились утверждать, что Куба — остров, — в смущении сказал адмирал. — Я не хотел, чтобы они сбивали с толку мой экипаж безумными бреднями, и немедленно распорядился ссадить всех четверых на берег.

— Я отправляюсь вслед за ними! — сказал я, выбегая из каюты.

Матросы с волнением прислушивались к громкому разговору, долетавшему из каюты адмирала, и тотчас же обступили меня.

— Куда ты отправишься? — сказал Хуан Роса, показывая на расстояние, отделяющее нас от берега. — Мы плывем уже в открытом море.

Так как я упал на палубу и рвал на себе одежду, эти люди участливо окружили меня, предлагая воду и сухари, в которых сами ощущали большой недостаток, и утешали меня как могли.

— Кто знает, — говорил Хуан Роса, — а может быть, Орниччо, желая догнать адмирала, с Эспаньолы отправился на Кубу? Иначе, откуда ему так хорошо известно положение в Изабелле и форте святого Фомы? И, может быть, он, обогнув Кубу, уже вернулся на Эспаньолу другим путем?

— Что с тобой, Роса, — остановил его Хозе Диас, — тебе захотелось плетей королевского палача? Ты сам подписал документ о том, что Куба — материк Катая, а сейчас говоришь, что ее можно обогнуть, как будто это остров.

— Тише! — сказал Роса. — Мы между своими, но я должен сознаться, что эти индейцы действительно сбили меня с толку.

ГЛАВА VIII Ночной разговор

Утешения Росы не были так уж безосновательны, как мне это показалось вначале. Если Орниччо жил постоянно здесь, то почему же его спутников видели несущими лодку? Если они пользовались лодкой, стараясь догнать адмирала, то не проще ли им это было сделать, пересекая остров сушей? И действительно, живя на Кубе, как мог Орниччо знать не дошедшие еще и до нас новости о форте святого Фомы и Изабелле?

Обратный путь до Ямайки занял у нас месяц и двенадцать дней. Плавая на таком маленьком судне, как «Нинья», двум людям было очень трудно не сталкиваться, но я старался как можно меньше попадаться на глаза адмиралу. Он тоже как будто избегал меня. Возможно, он жалел уже, что стерпел все выслушанные от меня грубости, а может быть, раскаяние посетило его гордую душу и он сам на себя пенял за то, что не разузнал об Орниччо подробно.

Наше плавание сопровождалось сейчас большими трудностями, так как все время то одно, то другое судно давало течь, а это заставляло нас беспрестанно высаживаться на берег; частые встречи очень сблизили нас с населяющими здешние берега индейцами, которые охотно помогали нам в работе и доставляли плоды.

Другой пищи здесь достать нельзя было, и наша ежедневная порция состояла из куска заплесневелого хлеба и плодов.

7 июля, высадившись в удобной гавани, мы соорудили крест и отслужили мессу. Богослужение привлекло огромную толпу индейцев. В конце его к нам подошел почтенный седой индеец и стал расспрашивать нас о нашей вере, пытаясь нам объяснить и свои религиозные воззрения.

Через переводчика мы старались сообщить ему основы христианской религии и были поражены, как отчетливо этот дикарь представляет себе будущую жизнь и награду за добрые и злые дела.

— Моя вера предписывает мне заступаться за слабых, — сказал он и, обращаясь к адмиралу, добавил: — Никогда не обижай человека, который слабее тебя!

Господина очень растрогала речь старика, но я слушал ее со стиснутыми зубами. Если господин мой так хорошо понимает и чтит законы милосердия, то почему же там, на Изабелле, мы только и делали, что обижали слабых?

Оставив, наконец, в стороне Сады Королевы, мы пристали к Ямайке.

Слава о нашем хорошем обращении распространилась по всему побережью, и к нам толпами сходились дикари, предлагая пищу и услуги.

Бывший с нами переводчик так обстоятельно описывал индейцам жизнь в европейских странах, что на южном берегу к нам явился касик со своими женами и домочадцами, разодетыми в праздничные одежды, и просил взять их всех с собой на нашу богатую и славную родину.

В другое время адмирал не преминул бы воспользоваться таким случаем увеличить свою славу, но сейчас, несмотря на приношения дикарей, мы все время испытывали нужду в провизии и на наших судах было так тесно, что господин вынужден был отказать вождю, обещая ему исполнить его просьбу в другой раз.

23 августа мы пристали к неизвестному берегу, который адмирал принял за юго-западную оконечность Эспаньолы.

Уже не первый раз на моих глазах опытные лоцманы и капитаны вступают с адмиралом в спор относительно точного определения местоположения наших судов, но господин мой всегда оказывается прав. Так и сейчас, проведя ночь у берегов этой земли в неведении, где мы находимся, утром мы убедились в правоте адмирала.

24 августа к берегу с гор спустился касик, окруженный богатой свитой, и приветствовал нас, пересыпая свою речь кастильскими словами. Он подтвердил мнение адмирала и указал, что, следуя вдоль берегов острова, мы достигнем Изабеллы.

После этого мы продолжали свой путь с большим трудом и остановками из-за ежечасно открывавшейся течи.

Через несколько дней внезапно поднявшейся бурей «Нинью» прибило к соседнему небольшому скалистому острову, а остальные суда угнало в открытое море. Зная, в каком они плохом состоянии, мы уже потеряли надежду на их возвращение, но спустя несколько дней они присоединились к нам, и мы продолжали свой путь.