Алана Инош - Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь

• Название: Дочери Лалады. (Книга 3). Навь и Явь
• Автор: Алана Инош
• Жанр: Короткие любовные романы

Два мира, один – тёплый и светлый, другой – холодный и тёмный, долго шли разными путями, но настало время им схлестнуться в решающей схватке за выживание. Однако борьбой Света и Тьмы или Добра и Зла это противостояние назвать было бы слишком просто: у каждой стороны – своя правда, а у каждой тёмной тучи… некая изнанка.

Длинная у песни дорога: через поле брани, на котором восставший из Мёртвых топей полководец услышит голос смелой певицы; мимо твёрдого сердца женщины-оборотня, которую белогорская игла проведёт по трудной дороге к непокорной вершине; над Тихой Рощей, из которой ушедшие предки всё же иногда возвращаются…

Много земель облетит песня, чтобы вернуть родную душу из-за той грани, за которой открываются тайны богинь.

---

Речь прозвучала в ломкой, как первый лёд, печально-тревожной тишине, и каждое слово Лесияры падало звонкой каплей холодной воды, пробуждая сердца для новой надежды. По Престольной палате прокатился гул голосов, раненые кошки даже поднялись со своих мест, поддерживаемые соратницами.

– Государыня, давно пора! – раздались одобрительные возгласы. – Этих тварей – просто несметные полчища! Нам не выстоять против них.

– Госпожа, мы сражаемся изо всех сил, не жалея наших жизней, но нам приходится отступать вглубь Светлореченской земли, оставляя города и деревни, – проговорила Мечислава, выступив вперёд. Её раненая рука висела на перевязи, а лицо потемнело, посуровело и осунулось, покрытое свежими ссадинами. – Павшая рать наступает с неудержимостью снежного обвала в горах. Приходится признать, что без помощи предков мы не справимся… Не знаю, как остальные, а я поддерживаю твоё решение обратиться к ним, хоть для этого и придётся потревожить покой Тихой Рощи.

– Мечислава не упомянула ещё одной напасти, – вставила Ружана, чьи серебристые косицы пропитались кровью и посерели от грязи. – Все люди, павшие жертвами кровососущих чудовищ из болотной рати, сами превращаются в нежить. Некоторое время они лежат, как мёртвые, а потом поднимаются с жёлтым огнём в очах и бросаются на всё, что движется, невольно становясь помощниками Павшей рати. Это уже не люди, это такие же твари-кровососы, только послабее. Приходится отбиваться ещё и от них. Поэтому, как и Мечислава, я приветствую твоё решение попросить помощи у наших прародительниц и думаю, что со мной согласятся все.

Ни одного голоса «против» не раздалось среди Сестёр, все были готовы сей же час отправиться вместе с княгиней в Тихую Рощу, чтобы принять участие в обряде пробуждения предков. Лесияра собралась было открыть проход для перемещения, как вдруг навстречу ей выскочила Любима с криком:

– Не уходи! Или возьми меня с собой, государыня!

Следом за княжной из прохода появились две няньки и дружинница Ясна. Лесияра подхватила дочку на руки и опять попала в судорожно-цепкий плен отчаянных объятий, а телохранительница извинилась:

– Прости, госпожа, не уследили. Эта плутовка притворилась спящей, а стоило нам отвлечься – вытащила кольцо из шкатулки и рванула к тебе.

– Да уж вижу, – вздохнула Лесияра.

Любима вцепилась в неё, как клещ – не оторвать. Трясясь мелкой дрожью, как травинка под ветром, она льнула к родительнице всем телом и прижималась к щеке княгини своей тёплой, мокрой от слёз щёчкой.

– Не пущу… не смей уходить без меня, – горестно шептала она. – Уйдёшь – я умру тут же, на месте!

– Дитя моё, – ласково молвила Ружана, касаясь плеча девочки тёмной от грязи и запёкшейся крови рукой, – отпусти свою родительницу, нам пора идти. Дорог каждый миг. Чем дольше мы тут задержимся, тем больше людей и дочерей Лалады погибнет в Светлореченской земле.

Это не возымело действия – Любима так стиснула объятия, что разжать ей руки, не причинив боли, оказалось невозможным. Лесияра кивнула дружинницам:

– В Тихую Рощу её, пожалуй, возьмём. Ясна, – обратилась она к личной охраннице дочери, – будь наготове.

Та поклонилась, и Лесияра шагнула в проход первой с Любимой на руках, а за нею последовали Сёстры.

Их встретила таинственная тишина и медово-золотистый свет фонарей, развешанных всюду вдоль тропинок. Вода из Восточного Ключа, смешанная с маслом, источала неяркое, тёплое сияние, которое, вопреки мрачному пологу тьмы на небе, превращало Тихую Рощу в сказочное, уютное место. Любима озиралась с робким любопытством и жалась к Лесияре уже не так испуганно и отчаянно: было в этом освещении что-то праздничное, успокаивающее.

Впрочем, в упоительно свежем хвойном воздухе витала совсем не праздничная скорбь. Навстречу княгине и Сёстрам вышла высокая, величаво-стройная голубоглазая жрица, окутанная шелковисто лоснящимся плащом вороных волос.

– Ведаю я, для чего вы пришли, препятствовать вам не стану, – молвила она. – Девы Лалады тоже понесли большие потери в этой войне.

Её пронзительно-чистые, как весеннее небо, глаза не источали слёз, но были затуманены тихой горечью. Лесияра кивнула, сдержанно выражая соболезнование. Она уже знала, что попытка прогнать тьму с небес унесла жизни половины жриц, в том числе и жизнь матушки Иелики – главы Тихорощенской общины и Верховной Девы, чьё место заняла Вукмира, сестра Твердяны. Именно её кошки и лицезрели сейчас – рослую, с гордой осанкой, наделённую изысканной красотой. Пригожесть эта, впрочем, веяла девственной, неприступной прохладой, и если у кого-то и сжималось сладко сердце при виде Вукмиры, та не могла ответить взаимностью на эти чувственные помыслы, поскольку блюла свою чистоту и хранила верность одной лишь Лаладе.

Стройные, призрачно-воздушные фигуры дев заскользили к кошкам, в руках держа расписные ковшики. Каждой дружиннице была поднесена чудесная вода с растворённым в ней светлым тихорощенским мёдом, а княгине сосуд с питьём вручила сама Вукмира. Лесияра сделала несколько глотков, а остатком поделилась с Любимой. Та выпила сладкую воду охотно, даже облизнулась.

– Яснень-травы мало, – сказала новая глава общины. – А потому я хочу дать вам ещё одно средство для очистки от хмари.

По её знаку жрицы поднесли княгине три десятка больших туесков и составили на земле стройными рядами.

– И что это? – спросила Лесияра, гадая, что могло быть внутри берестяных сосудов.

– Прах наших дев, – тихо проронила Вукмира. – Достаточно добавить одну щепоть в дымную кучу вместо яснень-травы – действие будет не хуже, а быть может, и ещё сильнее. Используйте его на западе: на востоке он вам не потребуется, ибо прародительницы одним своим присутствием прогонят хмарь. В прочие общины я отправила наказ также передавать прах погибших дев на нужды обороны. Пусть у нас не вышло очистить небо от тьмы, но хотя бы таким образом мы примем участие в защите нашей земли от врага. Не получилось послужить делу победы при жизни – послужим после смерти.

Дыхание тихой, светлой горечи коснулось сердца Лесияры, а глаза защипало от близких слёз. Опустившись на колени, она с жаром покрыла поцелуями прекрасные, пахнущие сосновой смолой, травами и мёдом руки Вукмиры, а та легонько коснулась губами макушки правительницы.

– Благословение Лалады с тобой, государыня, – кротко промолвила она. – Смело иди в бой.

Лесияра отдала дружинницам приказ перенести туески с драгоценным прахом на западную границу и распределить по крепостям, что и было тут же сделано.

– Пробудить предков может любящая женщина, слеза либо меч, вонзённый в тихорощенскую землю, – сказала Вукмира. – Я помогу вам. Пусть каждая из вас обнажит своё оружие и по моему слову воткнёт себе под ноги.

– Иди-ка ненадолго к Ясне, доченька, – сказала Лесияра Любиме. – Мне нужно достать мой меч.

Девочка сперва настороженно воспротивилась, отказываясь разжимать объятия, но спустя мгновение сдалась и перешла на руки к своей телохранительнице.

– Я с тобой, моя яблонька, – шепнула ей та.

Снова бодрящий и холодящий звук вынимаемого из ножен клинка длинно скользнул по сердцу Лесияры. Меч Предков устремился остриём в тёмное небо, притягивая восхищённые взгляды Сестёр, а Вукмира воздела к небу руки, и налетевший ветерок всколыхнул чёрные пряди её волос.

– Теперь! – воскликнула она.

Оружие дружинниц с лязгом сверкнуло из ножен и одновременно с Мечом Предков вошло в поросшую пушистой зеленой травкой землю. Вукмира охнула и пошатнулась, точно поражённая в сердце стрелой, но устояла на ногах.

– Волки по лесам рыщут, кони во поле скачут, оружие в сече бряцает, а вдовы стенают! – исторглись из её груди хрипловато-зычные слова, звуком приближающегося грома прокатившись между кряжистыми стволами сосен. – Воспряньте от покоя, родительницы, зане [18] ворог зверонравный заратился [19], кровь чад ваших проливает! Канет кровь-руда в землицу, ко гневу и отмщению вопия!

Уютный, сказочный покой Тихой Рощи раскололся, будто вешний лёд, ветер крепчал, тревожно трепля складки плащей кошек и волосы дев Лалады. Ветви колыхались, как живые, и Роща огласилась протяжным, скрипучим стоном. Холодная вспышка света озарила лица сосен – с открытыми глазами.

– Выньте же мечи из земли! – приказала Вукмира.

Княгиня, охваченная трепетом, первой вытащила Меч Предков и воздела его к небу, Сёстры последовали её примеру. И тут начало твориться небывалое: сосновые лица ожили, зашевелились, искажаясь, будто бы от натуги, а из мощных, необъятных стволов начали высвобождаться с треском головы и шеи. Княгиня обернулась: Любима боязливо спрятала личико на плече Ясны, а та прикрывала ладонью затылок девочки.