Кристина Аханова - Безумная страсть

• Название: Безумная страсть
• Автор: Кристина Аханова
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-1146-5

Молодой удачливый бизнесмен Егор влюбляется в таинственную незнакомку, даже не видя ее лица, — по голосу. В поисках волшебного Голоса, без которого он не представляет своей жизни, герой попадает в разные смешные и нелепые переделки. В конце концов он находит свою любовь — юную певицу Соню с чарующим меццо-сопрано. Казалось бы, ничто не может нарушить их счастья, но неожиданно девушка теряет свой голос. Однако влюбленные выдерживают все испытания.

---

— Пить…

Егор бросился к ней с термосом, но опоздал. Его опередила билетерша в синей униформе и черных перчатках. Она протянула Соне стакан. Соня взяла, благодарно кивнула.

«Почему в перчатках? Билетерша?» — подумал Егор. И закричал:

— Не пей!

Но было поздно. Соня успела сделать глоток. Повернула к Егору удивленное, побелевшее лицо с потемневшими вдруг, расширившимися глазами… Изо рта у нее потекла струйка крови, и она упала, потеряв сознание.

Лжебилетерша быстро склонилась над ее телом и, осторожно взяв стакан из судорожно сжатых пальцев, спрятала его в сумочку. Воровато оглянулась — и Егор узнал ее! Это была Светлана. Подруга Сони… Егор и забыл о ней. Столько всего произошло! Но она все помнила и не простила. И дождалась своего часа. Отомстила за насмешку судьбы, за утраченные иллюзии, за пармские фиалки, предназначенные другой…

Егор оттолкнул эту сумасшедшую и бросился к Соне. Подхватил на руки, прижал ухо к груди: она дышала, сердце билось, неровно, чуть слышно, но Соня была жива, и Егор кинулся к выходу.

Он немедленно доставил Соню в свою клинику, и ей оказали первую помощь: промывание желудка, детоксикация и прочее. А потом Егор созвал консилиум.

Известный токсиколог определил, что ни о каком отравлении речи не идет. У Сони был довольно сильный ожог губ, полости рта и частично пищевода. Трахея и голосовые связки не затронуты… Прогноз благоприятный. Покой и симптоматическое лечение. Кислород можно отключить, пациентка способна дышать самостоятельно.

Егор прошел в палату и посмотрел на спящую после укола Соню. Театральный грим, прическа и наряд странно смотрелись в больничной обстановке. Но по сюжету все было верно. Убитая Кармен… Погубленная красота…

Выздоровление шло долго и мучительно. Егор делал все мыслимое и немыслимое. Персонал занимался только Соней. Консилиумы следовали один за другим, мировые светила стаями слетались в Москву, в клинику Егора.

Большинство знаменитостей были удивлены, что их приглашают по такому пустяковому поводу. Жизнь девушки вне опасности, ожоги быстро заживают. Правда, никто не мог ответить на вопрос: почему она молчит. Объективно пациентка выздоравливала, голосовой аппарат вообще не был травмирован, так что ничто не мешало ей если не петь, то во всяком случае говорить. Но Соня молчала.

Все попытки Егора общаться с Соней заканчивались одинаково: сначала она объяснялась жестами, затем писала записки и рвала их, а после начинала плакать.

Соня никого не хотела видеть. Сочувствующие лица и жалостливые голоса раздражали ее. Через десять минут после прихода очередного посетителя Соня начинала нервничать, метаться… Она хотела быть одна.

И только квадратный не смущал и не раздражал ее. Он приходил к ней после обеда с транзистором, настроенным на волну Радио «Орфей», и они часами слушали классическую музыку. Иногда квадратный спрашивал:

— Это что?

Соня писала на бумажке название произведения и имя автора.

Квадратный читал, шевеля губами и морща лоб, и старательно прятал бумажку в карман больничной пижамы.

В тот день, когда Соня захотела вернуться домой, квадратный тоже решил покинуть клинику.

Оба были вполне здоровы — по крайней мере, внешне. У Егора не было никаких оснований их задерживать.

Квадратный пришел после утреннего обхода к Егору в кабинет. Егор, как всегда, рассматривал рентгеновские снимки горла и грудной клетки Сони… И мысли его бежали по кругу: «Что я не сделал? Чего не предусмотрел? Почему не успел, не спас? Не вмешайся я, уехала бы она в Париж и была бы сейчас счастлива и здорова… Да что Париж! Хоть бы с термосом вовремя подоспел!»

Квадратный прошел и сел в кресло. В одной руке у него был чемодан, в другой — транзистор, из которого тихонько лилась музыка.

— Ну? — нетерпеливо спросил Егор. — Отчаливаешь? Претензий нет?

Квадратный поднял палец, призывая к тишине, дослушал с важным видом, выключил радиоприемник и со всей серьезностью, почти с благоговением произнес по слогам:

— Бран-ден-бург-ский концерт.

— Ты уверен? — нервно хихикнул Егор.

— Конечно. — Квадратный полез в карман и, достав пачку маленьких листиков, исписанных Сониным почерком, отслюнил один. — Вот. Ухожу я, доктор, на своих ногах. Спасибо.

Егор вздохнул.

— Прощай. Надеюсь, больше не увидимся.

— И я надеюсь, — кивнул мужчина. Уже уходя, обернулся на пороге и сказал: — А ведь я был тогда на концерте.

Егор сразу понял, что он имеет в виду.

— Ну, и?.. — хмуро спросил он.

— Вот Кармен эта… Мне она понравилась. Смелая баба. С характером. И пожить успела, и любила, и умерла хорошо… Козел этот с ножом, Хозе-то… Нет, я его не осуждаю, бывает — накатит, себя не помнишь. Ну, пить, конечно, надо меньше. На свиданку идешь — так хоть трезвый! И соображать надо, с кем дело имеешь!

Егор понимал, что хотел выразить квадратный своими косноязычными речами, и ясно было, что Бизе оказал сильное влияние на неокрепшую душу.

— Я все правильно понял! — с обидой и угрозой в голосе закончил квадратный. — Вот соловей. Вот он поет. Кому он мешает? — И с этим странным вопросом он вышел из кабинета, включил транзистор на полную мощность и покинул клинику под грохот токкаты и фуги ре минор. Бах, пожалуй, не предполагал такого шумного исполнения своей величественной музыки.

Потом Егор отвез Соню домой. Она, как вошла в гостиную, села в свое любимое старое кресло, так и застыла, сжав в побелевших руках вытертого плюшевого зайца. А Егор бегал по квартире, грохотал на кухне кастрюлями, заводил часы, поливал цветы и старательно инструктировал Соню — где что стоит, где что лежит, что и когда ей есть и какие лекарства принимать и как она может вызвать его в случае чего — набрать его номер и постучать по микрофону, вот так, раз, два, три! Понятно?

Соня кивнула. Егор осторожно погладил ее по голове и направился в прихожую. И услышал легкие шаги за спиной. Соня быстро шла за ним. Он обернулся, и она остановилась. Протянула ему шарф. Подумала, подошла совсем близко и старательно укутала ему горло. У Егора перехватило дыхание. Она впервые проявила заботу о нем. Он задержал ее руку, прижал к губам и глухо заговорил:

— Ничего, Соня, все будет хорошо… Я тебя все равно люблю и буду любить всегда! Есть у тебя голос или нет…

Соня отступила и покачала головой. Две огромные слезы покатились по ее щекам. «Нет! — говорил ее прямой и честный взгляд. — Нет. Я никогда не буду счастлива. И никто не будет счастлив со мной!»

Приехав в клинику, Егор вызвал к себе Зусмановича. Невзирая на череду мировых светил, которые посетили его клинику и досконально изучили горло Сони, верил он только Вальке. Хотя тот и не был отоларингологом, но зато — бессребреник, фанатик своего дела и чистая душа.

Валька тут же явился, сел на стол и стал болтать ногами. И принялся хвастать напропалую, как он нынче ночью собрал одного придурка буквально по кусочкам. Ну вот не больше спичечного коробка! В Склифе отказались, а Валька взял мешок с останками, все сложил согласно своим представлениям о красоте и здоровье и как следует сшил. И этот парень стал лучше прежнего, гораздо лучше! Ей-богу! В паспорте на фотографии — такая образина! А в реанимации Ален Делон лежит! Наверное, Валька какие-то кусочки местами поменял, так что мозаика сложилась иначе. Поправил, короче говоря, природу. Теперь этот хмырь очнулся и пива просит. Давать или не давать — вот в чем вопрос?

— Ты главный — тебе и решать! — иронически заключил Валька свою историю.

Егор укоризненно покачал головой и объяснил:

— Внутрь — ни капли, снаружи можете смочить.

Валька заржал.

— Что конкретно смачивать? Это же садизм!

Егор зарычал, теряя терпение:

— Это не садизм, это здравый смысл. Губы смачивайте. Ладно, слезай со стола. У меня к тебе серьезный разговор.

Валька нахмурился. Не любил он серьезные разговоры. И перешел на официальный тон.

— Когда будет искусственная почка во вверенном мне отделении?

Егор раздраженно махнул рукой.

— Да скоро! Сам будешь получать. Я хочу уехать на месяц. Или на два… Ты остаешься за главного. Сейчас введу тебя в курс дела. Принимай хозяйство и командуй.

Валька скривил рожу. Командовать он не любил. Административная карьера его не только не привлекала, но даже сама мысль о ней вызывала у него головную боль.

— Куда это ты лыжи навострил? — сварливо пробурчал он.

Егор бросил бумажки, которые только что укладывал в аккуратные стопки, и задумчиво посмотрел на Вальку.

— Хочу Сонечку повезти в кругосветное путешествие. Ей это поможет. Новые впечатления, новые люди, морской целебный воздух. Пирамиды там всякие, экзотика…

Валька с сочувствием поглядел на Егора и постучал пальцем по лбу.

— И что ты несешь? Какие пирамиды? У человека душа болит, а ты ее игрушками утешать будешь?