Кристина Аханова - Безумная страсть

• Название: Безумная страсть
• Автор: Кристина Аханова
• Издательство: АО „Издательство «Новости»“
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2000
• ISBN: 5-7020-1146-5

Молодой удачливый бизнесмен Егор влюбляется в таинственную незнакомку, даже не видя ее лица, — по голосу. В поисках волшебного Голоса, без которого он не представляет своей жизни, герой попадает в разные смешные и нелепые переделки. В конце концов он находит свою любовь — юную певицу Соню с чарующим меццо-сопрано. Казалось бы, ничто не может нарушить их счастья, но неожиданно девушка теряет свой голос. Однако влюбленные выдерживают все испытания.

---

Соня закончила петь и задохнулась. Егор стоял, разинув рот. Изольда Павловна хохотнула басом и бойко сыграла бессмертного «Чижика-пыжика». Соня сообразила, что это шутка, и петь не стала.

Марфуша, удобно расположившаяся в любимом Сонином кресле, разгладила Изольдину норковую шубу на коленях и пробормотала:

— Ну, спето… сойдет… интонирует, конечно, не Бог весть…

Изольда встала и, посмотрев на Соню, неожиданно ласковым голосом произнесла:

— Девочка моя! Плюнь ты на всё. У меня и похуже бывало. Я в пятьдесят шестом… — Марфуша предостерегающе кашлянула. Изольда Павловна оглянулась на нее и понимающе усмехнулась. — Ну, это детали… Я год не пела, когда потеряла ребенка… Запомни — все дерьмо! Кроме музыки. Ты должна петь и только петь. Больше ничего. И не верь никому. Не пей и не ешь из чужих рук. Вот заведи себе такую Марфушу — она махнула в сторону Егора, который только-только начал дышать после нокдауна, а говорить еще не мог, — и работай, пока жива. А жизнь у певиц очень короткая… — И пошла из комнаты.

Марфуша рысью рванула за ней.

Хлопнула входная дверь.

Егор проглотил комок в горле, подошел к Соне, отдал ей кухонное полотенце и решительно сказал:

— Софья Сергеевна, я очень рад за вас. В моих услугах вы более не нуждаетесь. Позвольте откланяться. — Он повернулся и пошел вон из ее прекрасной творческой жизни, в которой ему не было места.

— Егор… — прошептала Соня. — Остановитесь. Выслушайте меня…

Егор остановился, но не обернулся. Обида душила его. Ну, уж нет, Марфушей он не будет!

Соня подбежала к нему, обхватила своими тонкими руками и уткнулась лицом в колючий свитер.

— Не смотрите на меня… Я вас люблю!.. И она все врет, что жизнь дерьмо. — Соня запнулась на этом гадком слове, но справилась со смущением и продолжала: — Не уходи. Не бросай меня.

Егор повернулся и приподнял ее пылающее заплаканное личико. Оно как бы утратило свою идеальную ледяную красоту и стало вдруг близким и родным. Егор поцеловал Соню и прижал к себе.

Светлана спустилась в ресторан, блестя возбужденными глазами и сияя самодовольной улыбкой. Она чувствовала себя в полном расцвете своей молодости и прелести. Элегантное вечернее платье обнажало спину и плечи до границ приличия и держалось на честном слове французского кутюрье, прическа говорила о богатстве, а старинный перстень и тонкая золотая цепочка — о безупречном вкусе их обладательницы. Светлана уверенно вошла в зал, отыскивая взглядом своего кавалера и с улыбкой размышляя о том, что может и не узнать его в смокинге — до сих пор они встречались лишь за завтраком и на пляже. Кто-то замахал ей из центра зала. Да, это был смуглый красавчик грек. Похоже, смокинг идет ему не меньше, чем шорты.

Стол уже был накрыт, и Светлана издалека заметила, что случайный знакомый не поскупился и, значит, надеется на большее, нежели просто приятный ужин вдвоем.

На столиках горели свечи, звучала музыка, некоторые пары уже танцевали. Светлана подошла к столику и остановилась как вкопанная. Она почуяла запах раньше, чем увидела среди блюд с закусками и ваз с фруктами крохотный букетик фиалок в хрустальном бокале.

Светлана побледнела. Грек уже вставал и протягивал ей руку. Она развернулась и, спотыкаясь, выбежала из ресторана… Пулей влетела в свой номер и заперлась на ключ.

Села, дрожа, на кровать и закуталась в одеяло. Ей стало холодно. И везде пахло фиалками.

Раздался стук в дверь. Потом зазвонил телефон и звонил долго, не переставая. Но она сидела тихо, как мышка, в полной темноте.

Глубокой ночью Светлана упаковала чемоданы и украдкой, как вор, покинула отель. Поехала в аэропорт и взяла билет на ближайший рейс — ей было все равно куда, лишь бы подальше от кошмарного запаха фиалок.

В самолете стюардесса с улыбкой поставила перед ней маленькую сувенирную бутылочку фиалкового ликера. Светлана огляделась и увидела, что все пассажиры получили такие же бутылочки — подарок от авиакомпании. Но это ее не успокоило. Сон как рукой сняло. К бутылочке она не притронулась и даже старалась не смотреть на нее. Но сосед откупорил и сделал пару глотков. Поморщился, крякнул и запил водкой из плоской фляжки. После этого он захрапел и храпел до самого Лондона, а Светлана и глаз не сомкнула, стараясь дышать ртом, но фиалковая вонь не отступала. Ей сделалось вдруг очень холодно, но она постеснялась попросить у стюардессы еще один плед.

В аэропорту Хитроу девушка взяла такси и поехала в маленькую гостиницу, недорогую, но удобную и тихую, в которой когда-то останавливалась. Светлана намеревалась провести там одну ночь, а утром… Она еще не решила, но куда-нибудь далеко… Пожалуй, далеко на север. Ей мерещились скалы, холодное море — и никаких цветов.

Она вошла в маленький скромный номер, обнюхала все углы, убедилась, что пахнет только жареной рыбой, и успокоилась, повеселела. Приняла душ, плотно задернула шторы и легла. И сразу заснула.

Спала она долго, крепко, будто наглоталась снотворного. И спала бы еще, но тревога проникла в ее сон. Ей снилось, что она не одна, что кто-то смотрит на нее, и обрывки какой-то музыки, и легкие осторожные шаги… Она открыла глаза и закричала. Ей было тяжело дышать, густой одуряющий запах фиалок убивал ее. Она не могла пошевелиться. Что-то влажное и тяжелое давило ей на грудь, на шею, на живот. Она была погребена под слоем фиалок. Девушка бессильно барахталась в этой цветочной могиле, пытаясь освободиться, но фиалок было слишком много. Они были повсюду — на столе, на стульях, на полу, в ванной, ее чемоданы были открыты и набиты фиалками.

Портье услышал грохот и звон разбитых стекол из двадцать первого номера, а затем — нечеловеческий хриплый вой. Он позвал охранника, но даже вдвоем им не удалось утихомирить сошедшую с ума русскую. Пришлось звонить в полицию, а полицейские уже сообразили вызвать «скорую помощь».

Светлана полностью разгромила гостиничный номер: разбила окна и зеркала, в щепки разнесла мебель, сорвала краны в ванной…

Тщетно полицейские, а после медики пытались доказать ей, что в номере не было никаких цветов. Она им не верила.

…Теперь Светлана совершенно счастлива. Заботливый отец поместил ее в маленькую частную клинику на севере Норвегии. Там хорошо. Одни камни. Суровый скандинавский пейзаж радует глаз и сердце Светланы.

Дело в том, что со временем она возненавидела не только цветы, но и кусты, деревья и даже траву, подозревая, что каждая безобидная на вид былинка может зацвести и заблагоухать.

Ее лечащий врач, опытный психоаналитик, верный последователь доктора Фрейда, убежден, что через пару лет она выздоровеет, как только он докопается до причин этой странной фобии.

В конце лета в старой православной церкви маленького тихого местечка под Парижем происходило венчание.

Сонный городишко был взбудоражен наплывом блестящих гостей. Вереницы лимузинов съезжались со всех сторон, устраивая пробки на узких кривых улочках. Долго потом старожилы вспоминали русскую свадьбу. Хотя ни икры, ни самоваров не было, а большинство гостей составляли французы — могучий клан родственников со стороны четвертого мужа французской бабушки Сони, той самой Елизаветы Андреевны, которая вовремя эмигрировала и навек опозорила семью, регулярно выходя замуж за богатых сыроваров и виноделов.

Пожилые декольтированные дамы и господа в смокингах чинно проходили в церковь, с любопытством разглядывая убранство православного храма и тихонько удивляясь, что некуда сесть.

Наконец прибыли молодые. Жених был как все женихи — в черном, с дурацкой бессмысленной улыбкой на красном лице. Правой рукой он судорожно похлопывал себя по карману, проверяя, на месте ли кольцо.

Невеста была ослепительна. Едва она показалась, вздох пронесся по толпе. И местные жители, окружившие церковь, и гости, прибывшие на венчание — все были потрясены. Их смутные мифические представления о загадочной славянской душе, о роковых русских красавицах, холодных, как сибирские льды, и опасных, словно средневековая чума, вдруг оформились и воплотились в конкретной живой девушке — Сонечке Голицыной.

Наряд ее был восхитителен. Скромное белое кружевное платье с высоким воротником, не затмевало, а только обрамляло ее идеальную красоту. Соня шла легко и величаво, чуть приметно улыбаясь. К алтарю ее вел последний муж французской бабушки — усатый краснолицый господин Анпоше.

Вышел старый батюшка в своих тяжелых золотых ризах. Все стихло. Гости, перешептываясь, зажгли свечи. Началось венчание.

В углу церкви стояли две красивые, очень похожие друг на друга старухи и шепотом переругивались.

— Я не понимаю, чем тебя не устраивает жених! — оскорбленно промолвила та, что была обвешана бриллиантами.

— Всем! — отрезала ее русская сестра. — Богат. Незнатен. Выскочка. Мы ничего про него не знаем. Нам приходится верить ему на слово, что он порядочный человек. Отчего же я ничего о нем не слышала? А я знаю всех приличных молодых людей нашего круга.