Ольга Клюкина - Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века

• Название: Святые в истории. Жития святых в новом формате. VIII-XI века
• Автор: Ольга Клюкина
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91761-369-7

В серии «Святые в истории» писательница Ольга Клюкина обращается к историческим свидетельствам, чтобы реконструировать биографии христианских подвижников различных эпох. О святых минувших столетий автор рассказывает живым современным языком, делая их близкими и понятными сегодняшнему читателю.

Третья книга серии охватывает VIII–XI века и посвящена эпохе иконоборческих споров, христианизации варварских народов и Крещению Руси.

---

Продолжатель Феофана сообщает, что мать Феодоры «в открытую порицала непрекращающиеся гонения на исповедников, осуждала его откровенную ересь» и имела смелость открыто обличать императора. Таких же убеждений были все братья и сестры Феодоры.

Многие ненавидели императора Феофила за его иконоборческий указ, где говорилось: «Я запрещаю изображать и рисовать их, дабы не воспылало к ним любовью существо низменное, а пусть только взирает на одну истину». Из-за указа, пишет Продолжатель Феофана, «принялись низвергать по всем Божиим церквям образа, а вместо них изображать и рисовать зверей и птиц».

Видя оголенные стены церквей с восточными орнаментами (Феофил, помимо прочего, был большим поклонником арабской культуры) и изображениями птиц, современники считали их свидетельством «звериного и рабского образа мыслей императора». А когда во Влахернской церкви иконы на евангельские сюжеты были уничтожены и заменены картинами и цветами, деревьями и птицами, прихожане с обидой говорили, что храм «превращен в овощной склад и птичник».

Но царица Феодора знала о своем супруге то, что от других было скрыто, – Феофил был сомневающимся, колеблющимся иконоборцем. В глубине души император не был до конца уверен в справедливости гонений на почитателей икон. Нередко Феофил подолгу беседовал с защитниками икон, желая понять истину, а иногда монахи «целым строем являлись к нему», и император внимательно выслушивал все их доводы.

Однажды некий монах во время диспута настолько поколебал убеждения императора, что тот отправил его к Иоанну Грамматику, которого в 837 году возвел в сан Патриарха Константинопольского. Но в том споре монах и Патриарха «обратил в существо рыбы безмолвнее, причем не софистическими и диалектическими доводами, а апостольскими и евангельскими речениями».

Известен случай, когда в диспуте участвовали два брата-монаха Феодор и Феофан из Палестины, прозванные позднее «начертанными». Феофан пытался убедить императора в том, что иконоборцы нарочно держат в дворцовой библиотеке «искаженно» переписанные книги, а на самом деле у святых отцов Церкви нигде нет хулы на иконы.

«Когда же блаженный Феофан вразумил его и пальцем показал, где через три листа найти искомое, царь уже не смог перенести его смелости и, сознавая его правоту, сбросил прежнюю маску великодушия, обнажил зверя и сказал: „Негоже царю терпеть оскорбления от таких людей“».

После этого, как пишет Продолжатель Феофана, император «велел отвести монахов во внутренний сад Лавсиака, дать по двадцать ударов и на лбу у каждого выжечь нелепые ямбы собственного сочинения». Византийский историк даже приводит целиком это стихотворение императора Феофила из двенадцати строф, которое заканчивается словами:

Не отреклись от беззаконной глупости,
И вот с клеймом на лбу, как у преступника,
Осуждены и изгоняются опять.

Снова Феофил впал в гнев, и опять – эксцентричная выходка… Не из-за собственных ли колебаний?

Примечательно, что в последнее время император брал с собой в военные походы будущего епископа Мефодия, убежденного защитника икон, выпущенного из тюрьмы.

«Причем делал это не впервые и не сейчас только, а постоянно, и держал его при себе, то ли чтобы тот благодаря присущей ему мудрости разъяснял Феофилу (который был неутомимым исследователем тайного) вещи неясные и для большинства неизвестные, то ли потому, что из-за распри по поводу почитания святых икон боялся восстания с его стороны» (Продолжатель Феофана).

В общей сложности, как подсчитали историки, император Феофил провел восемнадцать войн, и не все они были удачными.

Поражением для Феофила закончилась и битва за город Аморий, когда арабы захватили в плен всех оставшихся в живых византийских военачальников. В течение семи лет их держали в темнице, после чего предложили отказаться от Христа и принять ислам. Все они не отреклись от веры и сложили свои головы 6 марта 845 года. В этот день Церковь ежегодно отмечает память сорока двух аморейских мучеников.

Во время последнего арабского похода император Феофил выпил талой воды и заболел желудочной болезнью (дизентерией), которая оказалась смертельной.

Болезнь и кончина молодого императора стала для всех неожиданностью.

Больше всего Феофил опасался, что сразу же после его смерти родственники Феодоры вступят в схватку за трон, оттеснив сына-наследника. Боялся он также измены со стороны влиятельного военачальника Феофоба.

Как рассказывает Продолжатель Феофана, император не успокоился до тех пор, пока военачальник Феофоб не был казнен и умирающему Феофилу не доставили его голову. «А когда, во исполнение приказа, ее принесли, схватил ее рукой за нос и сказал: „Теперь и ты не Феофоб, и я не Феофил“».

Впрочем, историк тут же добавляет, что, возможно, Феофоб был казнен кем-то из его многочисленных врагов, а вовсе не по приказу умирающего императора. Да и в приведенной реплике императора Феофила нет торжествующей радости по поводу страшного трофея.

На смертном одре Феофил провозгласил сына Михаила императором, а царицу Феодору – регентшей при двухлетнем наследнике до тех пор, пока тот не достигнет совершеннолетия.

Царица Феодора находилась рядом с супругом до последнего его вздоха. Незадолго до кончины, когда они были наедине, император вдруг попросил ее принести икону и «прильнул своими устами к святому изображению».

Феофил умер 20 января 842 года, процарствовав двенадцать лет и три месяца. Он велел подданным после своей смерти соблюдать «благорасположение к супруге и сыну».

В совет при царице Феодоре, ставшей регентом малолетнего монарха, вошли ее старший брат Варда, дядя по отцовской линии Мануил, логофет Феоктист, упоминают также и подросшую к тому времени старшую дочь Феклу.

Все они были сторонниками иконопочитания, и почти сразу же во дворце стали говорить о необходимости указа в защиту икон. Побеседовать на эту тему с убитой горем царицей было поручено ее дяде Мануилу, которого покойный император особенно любил, называя своим спасителем и благодетелем. Однажды во время сражения Мануил спас царю жизнь и буквально силой вытащил с поля боя, привязав его коня за свой ремень.

Услышав о восстановлении Православия, царица Феодора сказала: «Всегда того желала и радеть о том никогда не переставала». И заверила дядю, что давно думала об этом, но ей мешали полчища дворцовых сановников, многочисленные митрополиты-иконоборцы, а больше всех – Патриарх Константинопольский Иоанн Грамматик, имевший огромное влияние на покойного супруга.

Выслушав ее, Мануил сказал: «Раз ты, госпожа, так похвально рассуждаешь и мыслишь, что мешает тебе привести все в исполнение и велеть совершить сие всенародное торжество?»

Действовать решили немедля, известив через посыльного Патриарха Иоанна Грамматика, что множество благочестивых христиан просят царицу восстановить почитание икон и она согласна подписать указ.

«Если ты с ними согласен и заодно, да восстановит былую красу Божия Церковь. Если же пребываешь в сомнениях и не тверд мыслью, оставь трон и город, удались в свое именьице, жди там святых отцов, что готовы обсудить, и поспорить, и убедить тебя, если будешь дурно говорить об иконах», – было начертано рукой царицы Феодоры в послании патриарху-иконоборцу.

Дело было деликатное, так как перед смертью император Феофил взял слово с царицы и логофета Феоктиста, что они не поколеблют положения Патриарха Иоанна. Но на этот раз Иоанн Грамматик сам себя перемудрил. Получив от Феодоры ультиматум, он попросил время на размышление, после чего нанес себе ножом неопасные раны в живот. По столице тут же распространились тревожные слухи, будто бы Патриарх Иоанн убит по приказу императрицы.

Церковь Святой Ирины. Константинополь, Византия

(современный Стамбул, Турция). VI в.

Византийский историк X века Иосиф Генезий пишет: «Когда было раскрыто, что эта театральная сцена измышлена со злым намерением, остроумный расследователь возгорел гневом, почему он по заслугам лишился церковной власти». Было произведено расследование, в ходе которого Патриарха признали, ссылаясь на показания прислуги, виновным в преднамеренном нанесении себе ран с целью вызвать волнения в столице. Иоанн был свергнут церковным Собором с кафедры «за попытку самоубийства».

Царица Феодора, помня о данной супругу клятве, не позволила его преследовать. Иоанн Грамматик удалился в собственное «именьице» в местечке Психа на европейском берегу Босфора, где спокойно жил до конца своих дней.

Новым Патриархом Константинопольским был избран Мефодий, в свое время немало пострадавший от иконоборцев.

На Константинопольском Соборе 843 года был зачитан и одобрен томос (постановление), текст которого не сохранился, но известно, что он провозглашал необходимость восстановления почитания икон и анафематствовал иконоборцев. Указом за подписью императрицы из ссылки возвращались все, кто ранее был осужден за почитание икон. Епископы, выступавшие в защиту икон, были возвращены на свои церковные кафедры.