Игорь Красавин - Techne. Сборка сообщества

• Название: Techne. Сборка сообщества
• Автор: Игорь Красавин
• Жанр: Философия
• ISBN: 978-5-4474-0330-0

Книга посвящена социально-философскому и политико-экономическому анализу эволюции общества. Исследование основывается на представлении о гетерархии как фрактальной структуре социальности. Показано, что любые формы социальной жизни фундаментально едины между собой в качестве коммуникации и различаются композицией множественных отношений. Динамика процессов самоорганизации представлена на примере иерархических институциализированных сообществ, где власть и капитал являются средствами социальной организации. Показана институциональная динамика исторических сообществ и условия формирования традиционного и капиталистического типов организации. Анализируется повторяющееся сходство и условия дифференциации в организации политико-экономических институтов. Объясняется роль частных лиц как источника социальной сложности и развития.

Издание второе, исправленное и дополненное

---

Социальные процессы совмещают несколько уровней коммуникации, которые аналитически раскладываются на отношения индивидов, статистических групп и институциализированных сообществ. Эти отношения распределены в пространстве и времени (частотой и количеством контактов) и поддерживаются постоянством реакций участников на типичные процессы. За счет этого происходит их множественная субъективация, формы и содержания которой разворачиваются индивидами, группами и сообществами в виде автоматически рационализированных участников с соответствующей временной и пространственной протяженностью.

Данная форма упорядочения отношений есть не что иное, как cogito, рационализирующее поддержание существования множественных связей. Задача этих cogito одна – осуществление коммуникации живых единичностей относительно содержания отношений20. Порою это называют аутопоэзисом21. Автоматическая рациональность сообщества не имеет отношения к разуму «познающего субъекта» по той простой причине, что знание такового субъекта есть вера, дополненная подробными аналитическими рассуждениями. Дискурсивный разум оставляет мнимую возможность договориться об условиях и намерениях, тогда как в реальном времени множество отношений реализуется путем прямых столкновений, ансамбль которых и делает возможным взаимодействие отдельных участников.

Не стоит путать cogito с «духом» и «традицией», которые призваны оправдывать сами себя. Cogito – это конструктор отношений и отношения конструирования, то есть ratio. Собираем мы, собирают и нас. Гетерархичное распределение социальных процессов из взаимосвязанных отношений раскладывает множество пересекающихся cogito, которые являются рационализацией процессов относительно друг друга22 В классической традиции предполагается, что участник сам определяет процесс мышления путем удостоверения очевидного – cogito ergo sum. Данная операция полагалась исходной и конечной точкой его субъектности. Однако само присутствие мысли демонстрирует факт существования в реальности как условие возможности мыслить: sum – ergo cogito23.

Участник – не тот, кто полагает, а тот, кто отвечает. Cogito – всего лишь форма организации дискретного смысла, и в разных условиях она демонстрирует разные содержания. Общество упорядочено множеством социальных cogito, которые подобны друг другу фактом рационализации, но различны единичными существованиями24. Работа анонимных cogito ведется через различение и отождествление участника с содержаниями коммуникативных процессов. Происходит это различение и отождествление как в дискурсивной рефлексии, так и в конструировании отношений.

Онтологическое существование разных уровней и процессов социальности в виде субъектных cogito в равной степени (хотя и в неравной форме) реально и рационально упорядочено их же взаимодействием, как и существование человеческого мышления. Социальность не строится исходя из функционирования какого-то специального центра или набора качеств и целей, но проявляет переменный системный эффект. В этом смысле коммуникация индивидов, групп и сообществ разумна как самоорганизующаяся система, но этот разум дифференцирован собственными содержаниями, и потому аналитически вычленяемые участники и их характеристики условны, как условны и любые отождествления человеческих существ с этими отношениями.

Значение ratio одновременно отсылает к «причине», «соотношению» и «разуму», а рациональность предстает не самотождественным «пониманием», а соотношением между различными участниками и аспектами коммуникации. Это соотношение не объединяется неким причинно-следственным «сюжетом», но выстраивается экономией смежных процессов и соседствующих элементов в качестве множеств частей и целых. Дифференцированность социального «разума» делает невозможным его подчинение каким-то отдельным культурным или функциональным идеям, целям и интересам. Самоорганизация исходит из множественной структуры отношений, которая эволюционирует в реальном времени независимо от представлений людей о претерпеваемых ими процессах, что поддерживает не только гетерогенную социальную структуру, но и существование единичных участников, способствуя поощрению или подавлению их активности.

В такой трактовке социальное cogito обнаруживает свою связь с понятием conatus, или «воли к жизни», «упорства в бытии», по определению Спинозы, метафизика которого близка гетерархической модели социальности. Этим «упорством» является воспроизведение отношений – идентификация себя участниками с внешними им процессами. Автоматическая рациональность социального cogito, соответствующая организации conatus’а здесь может быть истолкована и как «пригодность одной вещи для другой» (causa finalis), и как «стремление (conatus) вещи сохранять свое бытие есть не что иное, как сама актуальная сущность вещи»25. Социальное cogito, понимаемое как conatus, предстает множественной экономией целых и частей, а следовательно, предполагает их взаимную и неравную актуализацию.

Нам придется оставить в стороне разговоры о «цивилизациях», коллективистских или индивидуалистических «ценностях», особых, всепоглощающих функциональных целях технического или экономического характера, привлекаемых для объяснения того, почему конкретное сообщество использует ту или иную форму отношений. «Информация», регулирующая действия людей с помощью ценностей и функциональных целей, весьма немногим помогает объяснить конкретные действия людей. Единицами коммуникации являются не частицы информации, а различия в отношениях действующих участников, претворяющих получаемую информацию в реальное взаимодействие. Признавая участников – множество индивидов и групп – в этом качестве самоподобными, можно наблюдать дифференциацию их текущих отношений относительно друг друга26. Самоподобные объекты Лейбниц назвал монадами, а Мандельброт фракталами. Как впервые удалось показать еще Спинозе, форма отношений зависит не от их «идейного» содержания (или сущности), а от алгоритма коммуникации, интенсивности взаимодействия. Благодаря самоподобию участников их отношения инверсивны и взаимно составляют друг друга.

Процесс порождения гетерархичных социальных отношений – это дифференциация, различение отношений одних участников с другими27. Если мы хотим подобрать обществу адекватный образ, то им станет ризома: грибница, плесень28. Ризома не имеет несущей структуры, или корня, потому что сама в целом ею является. В этом смысле общество конструируется вокруг самого себя через отношения участников; оно не предполагает своим исходным основанием или конечной целью какую-то идею – будь то равенство, свобода, развитие, единство, духовность или разнообразие. Оно таково, каким мы его создаем в единицу времени. Ризома расширяется в любом направлении, а каждая ее часть воспроизводит целое, сохраняя локальные характеристики или изменяя их, если (и только если) того требуют сопричастные процессы и связи. Каждый тип связи или форма социальности являются в таком случае дополнительными по отношению друг к другу. Следовательно, если мы хотим описать какие-то отдельные процессы, мы всегда будем вынуждены сопоставлять разные уровни гетерархии. Отношения неизбежно образуют сложные цепочки зависимостей, состоящие из пересекающихся сообществ как по горизонтальным, так и по вертикальным направлениям. Таким образом, любое событие разворачивается во множестве логик интересов и целей, ибо создание отношений автоматически учитывает весь набор возможностей и ограничений, даже если участники об этом не знают.

Дифференцированный характер сообщества ставит вопрос о различных социальных формах субъектности участников. Для определения границ участника обычно используется подозрительное понятие идентичности, предполагающее, что некоторые из отношений все-таки объявляются самыми необходимыми и безусловными, обойтись без которых совершенно нельзя. И все же идентичность (как форма идеальной сущности) постоянно нуждается в практической реальности для подтверждения или уточнения/исправления представлений о самой себе, а в самом ее существовании есть какая-то условность. Идентификации участников всегда частичны, и потому попытки выразить некую целостную сущность посредством формулировки ее в понятии институционально конечной идентичности заранее безуспешны.

Эти противоречия можно разрешить, если рассматривать участника в качестве ситуационной связки отношений (с различной временной длительностью и пространственной протяженностью) – социемы29. Участник никогда не бывает один, а сообщество всегда больше, чем кажется. Мышление и представления участника о самом себе созданы отношениями с другими и полным или частичным отождествлением себя с ними. Мнение участника предопределено его социальной позицией еще до того, как оно появится. Сама позиция создается конструктами отношений, связывающих ее с ближайшими и дальними, частными и общими уровнями социальности и конкретными ее «представителями». Социальность постоянно дифференцируется, изменяется, незаметно для участника меняются его социальные позиции и его мнение, значимость, статусы, интересы, поскольку меняются социемы, в которых определяется участник.