Эдуардо Де Филиппо - Неаполь – город миллионеров

• Название: Неаполь – город миллионеров
• Автор: Эдуардо Де Филиппо
• Жанр: Драматургия

---

РИККАРДО (вполголоса, осторожно). Донна Ама, масло получили?

АМАЛИЯ. Приходите попозже. Есть один «человек», который мне обещал… Но знаете, как бывает… Подвернется покупатель, который платит подороже, — только его и видели… Но если принесет, то масло ваше. Вы знаете, что мы его не потребляем. Во — первых, потому, что оно нам не нравится, а потом… оно стоит так дорого… Кто его может покупать?..

РИККАРДО (язвительно). Ну да, вы ведь ничего не зарабатываете на масле!

АМАЛИЯ (оскорблена, но поддерживает игру). Синьор… Если вы будете так говорить, то я не берусь больше… я до сих пор помогала вам потому, что у вас дети. Но без всякой выгоды для себя, пусть мадонна…

В этот момент появляется Дженнаро. Он уже одет, на нем галстук, жилет; идет в глубь сцены за пиджаком, висящим па спинке стула.

(Подняв руку, чтобы произнести клятву перед изображением мадонны в переулке, словно придумывая, чем бы ей поклясться, после небольшого замешательства, увидев мужа, быстро восклицает.) Пусть она мне не даст больше взглянуть на моего мужа!

Дженнаро останавливается и некоторое время стоит окаменев в той позе, в которой его застала клятва. Затем, смиренно бормоча что-то непонятное, но явно недовольный клятвой, берет пиджак и возвращается в свою каморку. Между тем Амалия достает свертки из-под матраца и подает их Риккардо.

Вот. это сахар, что вы просили. Это шоколад. (Показывал третий сверток.) А в этом свертке — вермишель из белой муки… Все это стоит… (Делая вид, что считает и не может подсчитать в уме.) Подождите, у меня есть бумага, которую мне принес тот «человек»; он скоро придет за деньгами. (Шарит среди безделушек на комоде, берет развернутую бумажку, делает вид, что читает.) Два кило сахара… Кило какао… Десять пачек вермишели. Потом от прошлой недели осталось… (Сдержанно.) Итак, всего… ровным счетом три тысячи пятьсот лир!

РИККАРДО (услышав цифру, бледнеет; секунду стоит в нерешительности, затем овладевает собой и произносит елейным голосом). Видите ли, донна Ама… (Он смущен своей несостоятельностью и пытается изобразить добродушную улыбку.) В данный момент у меня нет наличных. У меня болела жена… И только я один знаю, сколько это мне стоило… С тремя детьми… (Мрачнея.) К концу месяца прямо седею… Жалованье все то же… Кое — какие сбережения, что были, с дороговизной исчезли как дым… и вы понимаете…

АМАЛИЯ (забирая свертки из рук Риккардо, без обиняков). Но ведь у вас есть недвижимость…

РИККАРДО. Есть у меня домик, где я живу. Я его купил в рассрочку; столько лет пришлось трудиться и во всем отказывать себе. И две квартирки в Маньокавалло. (Иронически.) У меня есть недвижимость! А знаете, по какой цене я их сдаю внаем? Одну за двести, а другую за триста лир в месяц. Продать их? Да как я осмелюсь лишить этого немногого моих детей? (Потирает рукой лоб и, словно решаясь на нечеловеческую жертву, достает из кармана маленький сверток в папиросной бумаге, перевязанный ленточкой; с нежностью развертывает его и показывает содержимое Амалии.) Я вот принес серьгу моей жены. Мне ее оценили в пять тысяч лир…

АМАЛИЯ (поправляя волосы, чтобы показать безразличие). Обе?

РИККАРДО (встревоженно). Нет. Только одну. Другую я заложил. (Стыдливо опускает глаза.)

АМАЛИЯ. Ну… оставьте мне ее… Я покажу тому «человеку». Возможно, ему будет достаточно.

РИККАРДО. С меня причитается три тысячи пятьсот… Остается тысяча пятьсот. Вы их припрячьте у себя…

АМАЛИЯ. Если останутся… (Берет сверточек и прячет на груди.)

РИККАРДО. А продукты мне соблаговолите выдать?

АМАЛИЯ (любезно передавая ему свертки). А как же… Вы хозяин… Да, завтра я должна получить телятину… Я отложу для вас килограммчик…

РИККАРДО. Тогда до завтра… (Прячет свертки в кожаный портфель, который он принес с собой, и прикрывает их сверху газетой.)

АМАЛИЯ. Свежие яйца нужны вам?

РИККАРДО. Если есть… Знаете, для детей…

АМАЛИЯ. Завтра постараюсь достать…

РИККАРДО. Спасибо и до свидания. (Уходит.)

ДЖЕННАРО (появляется из своей каморки. Он одет, берет шляпу с гвоздя на степе и чистит ее платком, сосредоточенно думая о чем-то. Затем садится на правой стороне сцены). Я понял одно, Ама… Напрасно ты мне рассказываешь сказки… Мы ведем жизнь, полную опасностей, ждем с минуты на минуту ареста вовсе не из-за какой-то чашки кофе… С утра до вечера я вижу в нашем доме посторонних… Масло, рис, белая мука, фасоль… Ама…

АМАЛИЯ (быстро, чтобы прервать разговор). Я уже тебе не раз говорила, что это все не мое… Мне приносят товар, и я оказываю услуги кое — каким знакомым…

ДЖЕННАРО. Так просто, ради прекрасных голубых глаз?

АМАЛИЯ (кричит). Я ничего не имею с этого!

ДЖЕННАРО (тем же тоном). Тогда как же мы сводим концы с концами? Объясни мне, что это за чудо. На карточки питаемся? Но кто тебе поверит? Только бесчестный человек может этому верить… Питаемся на карточки… Да мы бы уже превратились в высохшие скелеты. Я теперь ничего не зарабатываю, потому что понемногу остановили все трамваи… «Тройку» отменили, «пятерку» отменили… «шестнадцатый» отменили… (Имеет в виду номера трамваев.) Увольнения, ожидания… Уже больше половины трамвайщиков без работы…

АМАЛИЯ. Тогда что же нам делать?

ДЖЕННАРО. Да ты не даешь мне слова сказать. Я говорил, что понял одно… А сейчас не вспомню, что именно… (Останавливается, напряженно размышляя, потом вдруг.) Ах да… карточки… Если на карточки не проживешь… (Снова теряет нить; пытается вспомнить что-то, бормочет.) Святой покровитель моря, я понял… Понял, что именно нужно делать, чтобы жить достойно, не прибегая к этому проклятому черному рынку. (Находит нить.) Ага! Если на карточки нельзя прожить, тогда надо прибегать к черному рынку… Нужно жить в страхе, что тебя арестуют, что попадешь в тюрьму… (Не знает, куда далее уведут его доводы; уступая неизбежному, заявляет мягко, понимающе.) Ама, нам надо быть осторожными… (Встает, намереваясь уйти.)

АМАЛИЯ. Что ты собираешься делать, ты уходишь?

ДЖЕННАРО. Пойду поболтаю в переулке… Подышу немного воздухом… Сегодня ночью в убежище за два часа я продрог до мозга костей… да и сыро там… Если понадоблюсь, позовите меня…

ЭРРИКО (который следил за происходящим, останавливает Дженнаро в дверях). Нет, подождите, прошлой ночью я привез два центнера кофе…

ДЖЕННАРО (испуганно). Два центнера?

ЭРРИКО (выглянув в переулок). Да… А донна Амалия сделала мне одолжение и… (Жестом, как бы говоря: спрятала его.)

ДЖЕННАРО (укоризненно). Дон Эрри, да мы теперь пропадем. Вы меня засадите в тюрьму… Ведь в конце-то концов я… Вы одинокий, а у меня совсем другое положение. Нам нужно помогать друг другу в эти времена, хорошо, будем помогать… Но вы все тащите сюда… Раз, другой… Дон Эрри, я боюсь… Им ничего не стоит выслать, в тюрьму запрятать… Ведь они не разбирают, кто прав, кто виноват… (Имеет в виду власти. Пауза. Потирает лоб рукой и, осматриваясь кругом, к Амалии.) Куда ты его спрятала?

АМАЛИЯ (просто). В постель. Нижний матрац набит кофе.

ДЖЕННАРО (подходит к кровати, щупает матрац, восклицает). Да свершится воля мадонны! А под кроватью-то что… белая мука, масло, сыр… (Неожиданно, как бы вспомнив, к Эррико.) Дон Эрри, те круги сыра, что вы принесли… Нельзя ли их сбыть?.. Ведь ночью прямо дышать невозможно.

ЭРРИКО. Дон Дженна, немножко терпения. С этой партией сыра я уже имел неприятности…

ДЖЕННАРО (решительно). Пусть даже вы что-нибудь на нем и потеряете… Зато лучше для здоровья… Вы знаете, теперь по вечерам становится свежо, а когда закрываешь двери, в комнате дышать нечем. Клянусь вам, что иногда ночью я, заслышав сирену, говорю: «Наконец-то пришло избавление!»

ЭРРИКО. Повторяю вам, немножко терпения.

ДЖЕННАРО (возвращаясь к начальной теме и снова показывая на кровать). Сахар, мука… свиное сало… (Почесывая. озабоченно затылок.) Да у нас тут оптовый склад… (Снова идет к выходу.)