Игнасио Акунья - Частный детектив. Выпуск 12

• Название: Частный детектив. Выпуск 12
• Автор: Игнасио Акунья
• Издательство: Дар, Бимпа
• Жанр: Детектив
• Год: 1993
• ISBN: 5-7200-0031-3

Книги, представленные в двенадцатом выпуске сериала «Частный детектив», существенно расширяют географию произведений. В него включены лучший, отмеченный во всех исследованиях истории жанра детективный роман И. Карденаса Акунья (Куба), экзотический детектив Кедара Натха (Индия) и продолжающий европейскую традицию криминальный роман Я. Мариса (Греция).

Переводы на русский язык оригинальные.

---

Эта женщина моложе меня, относилась ко мне с такой теплой заботливостью, будто действительно была родной тетушкой… Я вспомнил слова Апостолоса Мелахриноса. Как отличался образ Магды Констас, представленный им, от этой женщины. Но какая из них настоящая?!

— Вы, конечно, узнали подробности о смерти, — сказала Магда.

— Да. Я сегодня встретился со своим адвокатом.

В детских глазах появились искорки злости.

— Вы беседовали с Апостолосом Мелахриносом?

— Сегодня утром.

— Представляю, что он говорил…

— Мы обсуждали только детали, относящиеся к завещанию.

— Только ли? Этот человек меня ненавидит, преследует своей ненавистью. Если бы только знали, что он посмел говорить обо мне…

Я знал. Но разумеется, ничего не сказал.

— Почему он ненавидит вас? — спросил я несколько погодя, — он же всегда был добрым другом дядюшки.

— Так думал и мой супруг. Но разве может быть искренним другом тот, кто посягает на его жену?.

Ответ меня ошеломил. Апостолос Мелахринос, человек столь серьезный, да в его возрасте…

— Вы хотите сказать…

— Я хочу сказать, что вас не было в Афинах долгое время и вы всего не можете знать. Не будем об этом говорить… Расскажите лучше о себе.

Я чувствовал, как поддаюсь ее очарованию.

Но нужно действовать. Эта женщина, возможно, изменяла мужу. А может быть, его и убила. С уязвленной гордостью она рассказывала о недостойном поведении Апостолоса Мелахриноса. А именно: он был человеком, считающим ее виновной, человеком, любящим своего друга и не простившим его смерть.

Я рассказал кое-что О своих путешествиях.

— Сообщите в гостиницу, чтобы вам подготовили багаж. Я пошлю забрать его. Вы будете жить здесь.

Я хотел отказаться, но покорно промолчал.

— Скажите, что не откажетесь…

И она положила свою руку на мою. Я принял приглашение.

— Вы позвоните?

Уже собирался сказать «да», как в холле послышались шаги и в открытой двери появился силуэт.

— Привет, Магда!

Алекс Аргирис улыбался. Его яркая одежда, усмешка, наглая физиономия контрастировали со строгостью помещения, с затянутыми портьерами, с низким тоном голосов, с трагической серьезностью Магды.

— Мой кузен, Алекс Аргирис, — произнесла женщина. — Господин Никодемос, ближайший родственник покойного мужа.

Аргирис по-клоунски поклонялся.

— О, не хотел прерывать родственную беседу, — произнес молодой человек.

— Алекс, ты не мог бы хоть раз в жизни вести себя серьезно? — сказала Магда с укором.

— Мог бы, но почему именно сейчас?

Тень улыбки появилась на лице Магды, улыбки, которая не соответствовала ее поведению.

— Мне кажется, что я уже встречал этого господина, — сказал Аргирис.

— Да.

— Вспомнил. Мы ведь живем в одной гостинице. Я видел вас сегодня.

— И даже беседовали, — добавил я.

— Интересно, как?

— По телефону.

Он задумался.

— По телефону? Когда?

— Да вчера вечером. И сегодня утром…

— Мы с вами? Вы ошибаетесь.

— Возможно.

— Странно. Как мы могли разговаривать, не будучи знакомыми?

Он издевался надо мной?!

Аргирис разлегся в кресле, скрестив ноги.

— Магда, — твой племянник, — и он акцентировал последние два слова с особой иронией, — и есть знаменитый сонаследник?

Магда попыталась изменить ход беседы.

— Как поживает матушка? — спросила она Аргириса.

— У нее огорчения с последним любовником, — ответил он и зевнул.

— У Алекса одно стремление — всех ошеломить, — сказала Магда Констас, желая его оправдать.

— Истина часто ошеломляет, — произнес безразлично юноша.

Он поднялся.

— Вижу, что помешал. Пойду прогуляюсь и, если вы не против, вернусь пообедать.

Он снова, как клоун, поклонился и вышел.

— Какой ребенок! — сказала женщина.

— Вы любите его?

— Мы выросли вместе. Какой это был обаятельный мальчуган! Чувствительный, нежный. Но отношения родителей и некоторые события заставили его бояться людей.

— Что-то не заметил. Скорее ему нравится провоцировать.

— А он так скрывает свою боязнь.

Она вздохнула.

— Собственно, каким он вам является родственником?

— Наши отцы — братья.

Стало быть, моя знаменитая «тетушка» не была такой уж бедной, когда выходила замуж за Тимотеоса Констаса. В таком случае, зачем она за него пошла?

Я разглядывал этот очаровательный образ с огромными глазами. Полумрак и небольшие паузы в разговоре опять создавали некую интимность, которую рассеяло появление Алекса Аргириса.

— Так что же говорил Апостолос Мелахринос? — тихо спросила Магда.

— Что дядя умер не от сердечной болезни.

— Только это?

Не было сил лгать, и я промолчал.

— Он сказал, что дядя был убит?

— Нет.

— Вы не хотите травмировать меня. Он сказал это. Причем, вы не единственный, с кем адвокат делится своими подозрениями.

— Как умер дядя? — продолжал я.

— Я не могу найти ответ.

— Как бы то ни было, он не умер от сердечного приступа?

— Нет.

— Может быть, несчастный случай?

— Трудно представить себе, как мог произойти подобный несчастный случай.

— Так что это могло быть?

— Сначала я решила, что муж покончил жизнь самоубийством. Стала искать причины.

— И нашли?

Мой вопрос прозвучал как упрек.

— Нет, — сказала она решительно. — Я никогда не давала ему повода чувствовать себя несчастным.

Я промолчал.

— Спрашивайте все, что вам угодно.

— Я бы не хотел…

— Вы бы не хотели спрашивать, есть ли у меня любовник. И не покончил ли дядя с собой, узнав об этом?

— Нет.

— Во всяком случае, если это самоубийство, причины надо искать в другом.

— В чем?

— Трудно сказать. Прожили вместе год. Уважая и понимая друг друга. Когда же муж умер, я обнаружила, что ничего не знаю о нем.

— Но вы знаете, что он вас любил.

— Была абсолютно уверена. Теперь не знаю и этого.

Она вздохнула.

— Тимотеос был скрытной натурой. Говорил, что любит меня, но никогда не открывал свою душу, не рассказывал о своих делах и отношениях.

— Его что-то беспокоило?

— Видимо, да.

— А именно?

— Не знаю. Но он чего-то боялся.

Я вздрогнул.

— Не могу сказать, было ли это «что-то» человеком, ситуацией, действием, относилось ли к настоящему или к прошлому. Но бесспорно — он боялся. Некоторые телефонные звонки заметно меняли его настроение. Нередко возникала необходимость в каких-то срочных поездках. Однажды к нам пришел человек. Муж пригласил его в кабинет, где они долго разговаривали. Когда неизвестный ушел, Тимотеос был бледен, как покойник. Я спросила, что случилось, он грубо ответил, чтобы я не вмешивалась в его дела. Впервые он так разговаривал со мной.

— Тот человек еще появлялся?

— Нет.

— Кому-нибудь говорили об этом?

— Не говорила. Ничего конкретного я не знала и единственное, чего бы достигла — он стал бы героем скандальных рубрик местных газет.

— А полиции не сообщали?

— О чем я могла сообщать? О визите неизвестного несколько месяцев тому назад?

— А стакан? — спросил я. — Что случилось со стаканом? Вы говорили, что, возможно, в суматохе горничная его вымыла с другой посудой?

— Да, я так говорила.

— Вы этому верите?

— Не знаю.

— Итак, вы допускаете, что Тимотеос не покончил жизнь самоубийством?

Она не ответила. Я продолжал взволнованно:

— Его могли убить?

— Не знаю, — испуганно пробормотала Магда, — но я не давала никаких поводов для самоубийства.

— Кто в тот вечер был здесь?

— Апостолос Мелахринос, мать Алекса…

Она не успела договорить. Алекс Аргирис вошел в комнату.

— Не побеспокоил вас? — с издевкой спросил он.

— Отнюдь.

— Я подумал, что вдруг ваши родственные проблемы…

Появилось желание влепить ему пару пощечин.

— Брось свои ребячества, Алекс, и присаживайся, — сказала Магда.

Он взял стул и уселся рядом.

— Ты маму пригласила?

— Да.

— А ее жиголо?

— Алекс, как тебе не стыдно?!

— Почему же?

Из холла послышались женские голоса, смех.

— Прибыла, — объявил Алекс.

Магда поднялась. В комнату шумно вошла надушенная и разукрашенная, как фрегат в праздничный день, мадам Аргирис. За ней следовал высокий брюнет.

— Что у тебя случилось, дорогая, почему сидишь в темноте?

Магда подошла к ней. Женщины расцеловались. Мадам заметила сына.

— И ты здесь, мой дорогой, — сказала она и направилась к юноше.

— Как видишь, — ответил он и освободил дорогу.