Александра Ишимова - История России в рассказах для детей

• Название: История России в рассказах для детей
• Автор: Александра Ишимова
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-004909-9 ACT, ISBN 5-271-01396-0 Астрель

Самое популярное изложение истории для детей — книга Александры Осиповны Ишимовой «История России в рассказах для детей».

Оно пользовалось неизменным успехом у читателей и издавалось многократно.

Однако настоящее издание является уникальным.

В нем не только в наиболее полном за последнее время объеме воспроизведен текст произведения, но и исправлены многие неточности, фактические ошибки. Кроме того, впервые данное произведение сопровождает столь значительный по составу, объему — примерно 1000 иллюстраций — и художественному уровню иллюстративный материал, который поможет читателю представить, как происходили исторические события, как выглядели знаменитые деятели отечественной истории, как жили наши предки в различные времена.

Читателям, несомненно, будут полезны комментарии и словарь, составленные специально для данного издания.

Наша книга — это не только история в рассказах, но и история в иллюстрациях замечательных художников, живописцев.

---

Да, друзья мои, он решился, и Русские услышали новость, никогда прежде неслыханную в нашем Отечестве: царь отправился в чужие края! И подумайте — каким образом? Без малейшего признака той пышности, с которой Русские государи обычно показывались народу, даже скрыв свое знаменитое звание под именем и одеждой простого дворянина посольства, отправлявшегося в Вену для переговоров с императором о войне против Турок. Он сделал это для того, чтобы избавиться от всех торжественных встреч, всех тягостных церемоний, отнимающих так много времени у того, кто каждую свою минуту желает употребить на что-нибудь полезное.

Поручив внутреннее управление столицей и всем государством одному из достойнейших вельмож того времени князю Федору Юрьевичу Ромодановскому, Петр выехал из Москвы со всем посольством 7 марта 1697 года. Первым послом был наместник Новгородский, генерал-адмирал Лефорт; вторым — Сибирский наместник Федор Алексеевич Головин; третьим — думный дьяк Возницын.

Карета Петра I.

Сам же царь назывался просто дворянским десятником, Петром Михайловым.

Свита посольства была очень многочисленна. Кроме всех чиновников, в ней было еще двадцать пять молодых людей знатных фамилий, определенных в это путешествие для усовершенствования себя в науках. Среди них отличался не происхождением, а редкими способностями и умом Александр Меншиков. Это был царский любимец. Петр увидел его в первый раз в доме Лефорта, где служил Меншиков. Ловкость и проворство его так понравились проницательному государю, что он взял его к себе, записал в Потешную роту и впоследствии так полюбил умного Алексашу (так Петр называл Меншикова), что почти ни на минуту не отпускал его от себя и приказал ему даже спать в одной с ним комнате. В продолжение нашей истории вы часто будете слышать об этом Алексаше, милые читатели: он будет впоследствии князем, знаменитым полководцем и министром Петра; но теперь это еще только молодой человек, любящий до обожания своего великого благодетеля, страстный в учении и одержимый мыслью ехать в чужие края и видеть все любопытное, что они имеют.

Проницательный Петр не ошибся, приготовясь к неприятностям, которые могли случиться с ним во время этого путешествия. Они начались с первых его шагов за границей России. Вы помните, с каким неудовольствием обитатели берегов Балтийского моря, эти прежние враги-соседи, а теперь — добрые наши соотечественники, Лифляндцы и Эстляндцы[239], всегда смотрели на старания Русских государей образовывать своих подданных. Вы помните, как последние рыцари Ливонии остановили всех иностранцев, выписанных из чужих краев Иоанном IV? Итак, удивительно ли, что их потомки точно так же угрюмо смотрели на знаменитое посольство, ехавшее как будто на завоевание всех наук и искусств образованной Европы! Петр и его непросвещенная Россия уже были страшны для своих соседей; что же было бы, если бы необыкновенный гений государя соединился с образованностью народа? Такое соединение предвещало слишком великое могущество; Лифляндцы и Шведы боялись его, и жители Риги осмелились открыто показать послам свое нерасположение. Их генерал-губернатор, граф Дальберг, не только смотрел за ними, как за опасными людьми, но даже допускал в отношении к самому Петру непростительные грубости. Однажды любопытный царь хотел осмотреть городские укрепления и измерить глубину рвов. И что же? Ему не только не позволили сделать этого, но дерзкие часовые чуть было даже не выстрелили в него из ружей. Тогда наш Петр сказал эти замечательные слова, в самом деле исполнившиеся впоследствии: «Не хотят, чтобы я видел укрепления Риги! Я надеюсь некогда увидеть их с меньшим для меня затруднением и отказать Шведскому королю в том, в чем отказывает мне нынче Дальберг».

Дорожные сани Петра I.

Чем дальше ехал Петр, тем радушнее встречали его: с отдалением исчезала зависть, с которой смотрели на молодого царя соседи, боявшиеся его и видевшие в нем будущего своего победителя, и потому в Митаве, Кенигсберге, Берлине и Ганновере уже с удовольствием показывали ему все достойные примечательности. В Берлине он занимался военным искусством; в Ганновере был у двух тамошних принцесс, которые оставили о нем любопытное описание.

Серебряная царская посуда

Если вам хочется знать, дети, каков был наш Петр во время этого своего первого путешествия в чужие края, то я скажу вам, что одна из принцесс, угощавших государя, описала в истории своей жизни примечательный день, проведенный ею с Петром, и вот что она говорит о нем: «Петр имеет видный рост и привлекательное лицо; ответы его скоры и удачны. Он не большой охотник до музыки, но больше всего любит кораблестроение и фейерверки. По его словам, он знает довольно хорошо четырнадцать ремесел, и в доказательство этого показал нам свои руки, покрытые мозолями. По нашей просьбе царь послал за своими музыкантами и танцевал с нами Русский танец. Странно было видеть, как он то целовал, то щипал четырех карликов своей свиты, а десятилетнюю принцессу Софью-Доротею поднял за голову вверх: это очень испортило головной ее убор. Он очень добрый государь — говорит в заключение принцесса, — но, по обычаю своей страны, обходится со всеми уж очень без чинов. При лучшем воспитании ничего не надо было добавить к его великими достоинствам, потому что в нем заметно много ума и много хороших качеств».

Неудивительно, что Немецкая принцесса находила недостатки в воспитании Петра. Замечания ее были отчасти справедливы: воспитание Петра с тех пор, как его сестра стала самовластной правительницей царства, находилось в большом небрежении, и если после своего коронования он имел учителей, то это были только такие учителя, которых он сам себе выбирал. В науках его необыкновенный ум делал удивительные успехи, несмотря на все препятствия, которые мешали ему образоваться, и поэтому принцесса, вероятно, говорила не об этой части воспитания, а о той, которая касается светского образования. Вероятно, наш откровенный Петр не обращался так чинно, не кланялся так ловко и не говорил так вежливо, как Немецкие принцы. Иначе и не могло быть. Когда же было ему учиться этому?

Ум его был беспрестанно занят каким-нибудь важным делом. К тому же в России в то время еще не обращали внимания на светскую образованность. Стало быть, принцессы могли бы извинить этот небольшой недостаток Петра, и они, конечно, сделали это. Его быстрый ум с такой легкостью воспринимал все хорошее, что, без всякого сомнения, проезжая назад через Ганновер, он уже удивил принцесс как переменой своего обращения, так и своими необыкновенными успехами во всех науках и искусствах, которыми он занимался во время путешествия.

Петр Великий в голландском платье. Гравюра Свистунова.

Самым примечательным в этом отношении местом был маленький Голландский городок Саандам. Здесь Петр, думая только о пользе для подданных своих, совершенно забыв величие царя, в одежде обыкновенного плотника, учился любимой своей науке — кораблестроению! О! Как любопытно, как удивительно было видеть тогда этого великого государя в самой простой одежде: в красном байковом камзоле и белых холстинных брюках! С каким восторгом и с какой гордостью его подданные могли смотреть на это матросское платье! Из любви к ним царь надел его, из любви к ним подвергался всем трудностям и неприятностям!

Сначала никто не знал, кем был Русский плотник Петр Михайлов, приехавший в шлюпке[240] из Амстердама и нанявшийся работать на Саандамской верфи. Все удивлялись хорошей работе приезжего, и не прошло недели, как его уже называли за это мастером — баас (Piter Bass). Вы не можете представить себе, как это название обрадовало Петра! Он так восхищался, что, казалось, простое имя мастера, полученное им по заслугам, было для него выше его царского достоинства, принадлежавшего ему по рождению. Называться баасом было для него тем приятнее, что добрые Саандамские жители никак не представляли, кого они величали так. Но эта тайна не могла существовать долго: Саандам был недалеко от Амстердама, где находилось Русское посольство, и к концу недели все заговорили, что Piter Bass есть великий царь России!

После такой новости удивлению Голландцев не было конца! Как бы ни были они хладнокровны, как бы ни были малоповоротливы, но тут вдруг развернулись и так проворно пустились к Саандаму, так скоро разболтали всем Саандамцам о знаменитости Русского плотника и так навязчиво начинали вместе с ними бегать по всем местам, где только можно было видеть его, что Петр, чрезвычайно не любивший обращать на себя внимание, не узнавал своих степенных приятелей и, потеряв терпение смотреть на их постоянное удивление, решился уехать из Саандама. И что же вы думаете? Только что любопытные проведали об этом, как все улицы — от маленькой квартиры Петра Бааса, которую он снимал у одной бедной вдовы, до его яхты, столько же скромной, как и все окружавшее этого необыкновенного смертного, наполнились народом. Даже городское начальство не могло остановить толпы, совершенно заполнившей пристань. Увидев это, Петр, досадуя на зевак, бросился в их середину, силой расчистил себе дорогу, проворно вскочил в яхту и, несмотря на бурный ветер, сильно качавший волны залива Эй, тотчас поднял парус, чтобы скрыться от несносного для него любопытства.