Александра Ишимова - История России в рассказах для детей

• Название: История России в рассказах для детей
• Автор: Александра Ишимова
• Жанр: Детская образовательная литература
• Год: 2003
• ISBN: 5-17-004909-9 ACT, ISBN 5-271-01396-0 Астрель

Самое популярное изложение истории для детей — книга Александры Осиповны Ишимовой «История России в рассказах для детей».

Оно пользовалось неизменным успехом у читателей и издавалось многократно.

Однако настоящее издание является уникальным.

В нем не только в наиболее полном за последнее время объеме воспроизведен текст произведения, но и исправлены многие неточности, фактические ошибки. Кроме того, впервые данное произведение сопровождает столь значительный по составу, объему — примерно 1000 иллюстраций — и художественному уровню иллюстративный материал, который поможет читателю представить, как происходили исторические события, как выглядели знаменитые деятели отечественной истории, как жили наши предки в различные времена.

Читателям, несомненно, будут полезны комментарии и словарь, составленные специально для данного издания.

Наша книга — это не только история в рассказах, но и история в иллюстрациях замечательных художников, живописцев.

---

С тех пор Петру трудно было избавиться от такого любопытства. Оно преследовало его и в Амстердаме, несмотря на все старания тамошней полиции, желавшей угодить скромному путешественнику удалением докучливых. Как ни просто было его платье, как ни походило оно на одежду дворян посольства, но величественный рост, горделивая поступь, глаза, блиставшие всем огнем необыкновенного ума, тотчас изобличали прекрасного царя России. Чтобы скрыться от нескромного удивления народа и свободнее наслаждаться картиной неутомимого движения и той высокой степенью образованности, которую почти всегда имеет приморский торговый город, Петр купил небольшую шлюпку и, сам управляя ею, подъезжал часто очень близко к адмиралтейству. Иногда шлюпка Петра, тихонько пробравшись между кораблями всех народов, останавливалась вблизи от них, не обратив на себя ничьего внимания, и царь, весело любуясь деятельностью и богатой жизнью Амстердама, вдруг задумывался. Казалось, будто в эту минуту какая-то очень приятная мысль залетала в его душу и разливалась радостью в его глазах… Казалось, он смотрел уже не на Амстердам, а на что-то другое, как будто вдали видимое им… Казалось, он прислушивался к радостным крикам не этих чужеземных моряков и купцов, со всех сторон окружавших его в Голландском порту, но каких-то других, в каком-то другом городе, несравненно более близком его сердцу…

Царь Петр на Саандамской верфи.

Во время своей поездки по Европе царь Петр тщательно скрывал ото всех, кто он есть на самом деле. Он уклонялся от всех увеселений и спешил в Голландию, которая представлялась ему привлекательной потому, что он видел много отличных Голландских кораблей и знал о процветании кораблестроения в этой стране. Особенно известен был городок Саандам, в котором строилась большая часть Голландских торговых кораблей. Поэтому сразу по приезде Петр отделился от Русского посольства, купил себе одежду Голландских рабочих и отправился прямо в Саандам.

Я вижу, что старшие из моих читателей догадываются о том, что восхищало Петра перед гаванью Амстердама, вижу, что они понимают его восторг и, разделяя его, радуются, что наконец дошли до самой занимательной страницы в истории этого государя. Но погодите, друзья мои, еще Петр не говорит даже своим самым приближенным о прекрасной своей мысли: он еще мечтает о ней только тогда, когда сидит один в своей маленькой шлюпке. Выйдя из нее, он расстается со своими великими намерениями или, лучше сказать, скрывает их в глубине своей души и является на Амстердамских улицах уже не могущественным царем-преобразователем, а простым плотником Саандамским, искусная работа которого удивляет людей, бывших за несколько недель до того его учителями. В Амстердаме эта работа не ограничивалась корабельной верфью: многие ремесленники и фабриканты этого города видели Петра в своих мастерских; многие ученые и артисты давали ему уроки его любимых наук. Из последних история называет математиков Дама и Гартцокера, корабельных мастеров Вейсселера, Кардинаала, Реенена, Петра Поля и корабельного рисовальщика Адама Сило[241]. Непонятна была для современников неутомимость этого гения! Они едва верили глазам своим, видя царя в один день и за станом ткача, и с циркулем математика, и с молотком кузнеца, и с листом самой тонкой бумаги, собственными руками выделанной им на бумажной фабрике! Восприимчивый мастер всех художеств и искусств являлся почти в одно и то же время и в академиях, где слушал лекции профессоров, и на площадях и рынках, где покупал припасы для своего умеренного обеда, и, наконец, в маленькой своей кухне, где иногда в отсутствие кухарки сам готовил этот обед! Казалось, это был дух, носившийся везде, для которого не было ничего невозможного, ничего слишком великого или слишком малого.

Петр I в Саандаме. Хозяйка выговаривает царю-работнику. Гравюра.

Так Петр провел несколько месяцев в Голландии. Объездив все главные ее города, осмотрев в них все любопытное, он отправился в январе 1698 года в страну, еще более примечательную своим просвещением — в Англию. Здесь тот же образ жизни, то же удивление народа, глядевшего на чудесного царя далекой России, которую образованные Европейцы привыкли считать страной полудикой! В Англии удивление было даже еще заметнее: Англичане, начиная с их короля Вильгельма III и кончая последним работником в адмиралтействе[242], помогавшим плотнику Петру носить бревна и строгать корабельные доски, — все постоянно проявляли к своему знаменитому гостю не только уважение, но даже глубокое благоговение. Король, дружески посещавший царя, старался угадывать его малейшие желания; купцы, художники, офицеры Английского флота были в восхищении, если могли быть чем-нибудь полезными ему, и многие из них охотно следовали примеру Голландцев и соглашались поступать на службу к тому, кого считали непостижимым гением своего века.

Петр, со своей стороны, точно так же восхищался Англичанами и всем, что видел в Англии. Как часто, проводя целые дни в Лондонском адмиралтействе, он говаривал своим новым друзьям — адмиралам[243] Кармартену и Митчелю: «Без Англии я был бы плохой мастер!» А когда эти адмиралы вздумали однажды показать морские маневры, Петр был так восхищен совершенством Английского флота, что от души вскричал: «Если бы я не был царем в России, то желал бы быть адмиралом в Англии!»

Возвращаясь в апреле в Голландию, царь оказался в большой опасности: сильная буря держала его четверо суток в море. С ужасом смотря на высокие волны, бросавшие во все стороны царскую яхту, спутники Петра уже приходили в отчаяние, но герой, не боявшийся никаких опасностей, сохранил присутствие духа и в этом случае и, ободряя улыбкой испуганных, шутливо говорил им: «Чего вы боитесь? Слыханное ли это дело, чтобы царь России утонул в Немецком море?»

Н.Д. Дмитриев-Оренбургский. Петр Великий в Вене у императора Леопольда в 1698 году. Гравюра.

Из Голландии Петр намерен был ехать в Италию через Вену. В этом городе надо ему было переговорить с императором Леопольдом о Турках, с которыми Русские все еще вели удачную войну, в то время как Австрийцы желали мира. Леопольд принял знаменитого путешественника и угощал с тем же радушием и уважением, с какими принимали его во всех других государствах. Среди всех праздников, устроенных в его честь в Вене, особенно примечателен был маскарад, проведенный 1 июля. Император, все его семейство и триста придворных особ представляли ремесленников и крестьян всех народов. Петр был в платье Фрисландца[244]; фрейлина Турн, занимавшая место его дамы, — Фрисландки. Оба государя были очень веселы на этом простом и в то же время необыкновенном празднике. Император предложил своему гостю, все еще слывшему дворянином посольства, выпить за здоровье царя Московского. «Выпьем, — сказал Леопольд, — мне известно, что вы знаете этого государя?» «С лица и наизнанку!» — отвечал Фрисландец.

Петр I в Амстердаме. Гравюра.

Дружеское расположение Леопольда к Петру заметно было и во время их переговоров о Турецких делах, и соглашаясь на мир с султаном, он желал того же, что и Петр: чтобы все земли, завоеванные Русскими, остались в их владении.

Имея основательную надежду на этот мир и, стало быть, на полное спокойствие своих подданных, царь с большим удовольствием думал о своем скором путешествии в Италию, так давно прославленную историей, Италию, знаменитую воспоминаниями, очаровывавшую красотами природы! Уже все распоряжения к отъезду посольства были сделаны, как вдруг гонец, приехавший от князя Ромодановского, привез известие о новом ужасном бунте стрельцов! Ромодановский, которого Петр, оставив в Москве на своем месте, называл князем-кесарем[245], вице-царем и даже царским величеством, писал свое донесение в таком расстроенном состоянии духа, что государь отчетливо видел опасность, угрожавшую его столице. Отложив путешествие в Италию, он поспешил возвратиться в Отечество.

Причины этого нового и последнего бунта стрельцов были все те же, как и прежде: их досада на новый порядок, заводимый в войске, на то предпочтение, какое Петр явно отдавал перед ними полкам, устроенным по-европейски, и страх, что он, возвратясь из чужих краев, начнет еще более заботиться о преобразованиях, которые они ненавидели. Эта ненависть происходила вот от чего: у многих из них были странные мысли о том, что просвещение вредит благочестию и что, чем более люди занимаются ученьем, тем менее думают о Боге. Такая мысль, в любом случае необоснованная, потому что может ли что-нибудь больше науки и образования дать нам в понимании о Боге и его чудесных творениях, была полным несчастьем для такого народа, имевшего столько набожности, как наши предки. Она заставляла некоторых суеверов не любить Петра, принуждавшего их к учению.