Александр Петрушевский - Генералиссимус князь Суворов

• Название: Генералиссимус князь Суворов
• Автор: Александр Петрушевский
• Издательство: Типография М.М. Стасюлевича, Вас. Остр., 2 лин.7
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1884

Перед вами книга, не издававшаяся в России более 100 лет. Это удивительно потому, что интерес к Суворову во все времена велик, а данная книга, состоящая из 3 томов общим объемом почти в полторы тысячи страниц, признана историками лучшей биографией величайшего русского полководца. И неудивительно, потому что по прочтении этой книги складывается образ гения, не укладывающийся в официальные рамки.

Издание представляет собой фундаментальное исследование жизни и военной карьеры генералиссимуса, наиболее полное и подробное из существующих монографий.

Первое издание этой книги, вышедшее в 1884 году, состоит из 3 томов приблизительно по 500 стр. каждый. В 1900 году вышло второе, переработанное издание - 1 том объемом около 800 стр. Оно содержит некоторые уточнения частных фактов биографии Суворова но, конечно, не может соперничать по объему фактического материала с первым изданием. 

Эта книга — первое издание.

Осенью 2005 года второе издание было переиздано издательством "Русская симфония". К сожалению, малым тиражом - всего 1000 экземпляров. Тем не менее, лед тронулся. Спасибо людям, вспомнившим о лучшем русском полководце.

Книга написана известным историком 19 века Александром Фомичем Петрушевским, генерал-лейтенантом русской армии. Биография составлена на основе анализа источников, по большей части рукописных и остававшихся неизвестными к тому времени, а также практически всей изданной литературы о Суворове. В конце 3 тома приведен полный список источников с краткой их характеристикой. Петрушевский советовал перед прочтением книги ознакомиться с этими источниками. Последовав его совету, действительно, многие вопросы, возникающие при прочтении, отпадают сами собой. Автором было изучено огромнейшее количество документов, но, как признается сам Петрушевский, его жизни не хватило бы для внимательного и всестороннего изучения всех материалов, которыми он располагал. На книгу у автора ушло 8 лет усидчивого труда.

 Труд сей, будучи весьма серьезным по содержанию, написан живым языком и легко усваивается каждым человеком, военным и невоенным, историком и даже системным администратором. Петрушевский ставил перед собой задачу беспристрастного жизнеописания Суворова. Это удалось ему совершенно.

---

Был еще намек как будто на нового претендента в конце 1791 года. В одном из писем Суворова между прочим значилось: «дивитесь мечте: царевич Мариамн Грузинский жених Н. (очень тайно); Курис мне сказывал, что онъ в Петербурге». Суворов прибавляет, что царевич «благонравен, но недостаток один — они дики». Впоследствии он снова упоминает вскользь про царевича, как бы опровергая невыгодное о нем мнение Хвостова, но этим все и кончается 6.

По перемещении Суворова в конце 1792 года из Финляндии на юг, дочь его продолжала жить у Хвостова, По смыслу переписки надо полагать, что она являлась ко двору, но не часто, посещая только балы, спектакли и проч. Императрица продолжала быть к ней милостивой, и пожаловала ей свой вензель, который препровожден Зубовым к Суворову в ноябре 1792 года. Заметной при дворе особой, графиня Наталья Александровна конечно не была, не обладая нужными для того качествами; это впрочем совершенно соответствовало взглядам и вкусам её отца, который говорил, что если «Наташе недостает светского, то научит муж по своему вкусу» 10.

Усвоив мысль о замужестве дочери, Суворов уже в Финляндии привязался к этой идее со страстью. Заботы о любимой Наташе не дозволяли ему сосредоточиваться на одном предмете; он начал чувствовать свои руки связанными, свою волю пригнетенною; ему трудно было решаться на смелые шаги, в роде отставки или заграничной службы, на все то, что он называл «переходом чрез Рубикон». Он пишет: «крамола ведая, что Наташею я обуздан, злокозненно ею может мою свободу отвращать». Даже перемена близкого к Петербургу места службы на дальнее, в роде командировки в армию против Поляков или перевода в Херсон, представлялась ему в начале страшною из-за расставанья с дочерью: «где она (как порох в глазу (, когда я буду удален?» Его держало сердце, чувство его к дочери влияло даже на издавна намеченную цель жизни: «Наташа правит моею судьбою, скорее замуж; дотоле левая моя сторона вскрыта». То же самое продолжалось и в Херсоне, только шло crescendo. Правда, доверенность его к Хвостову была так велика, что уезжая вдаль, он оставлял на его руках дочь без опасений, но это успокаивало голову, а не сердце. Суворов до того озабочен в Херсоне будущностью Наташи, что решается писать Зубову. В одном письме он говорит: «милое дитя мешает службе, я ж на 64 (году от роду); для её участи должно мне сказать Генриху: «Sir, il est temps». В другой раз он сообщает, что определил выдать дочь замуж в её наступающем 20 году: «я ей отец, желаю ее при моей жизни пристроить; по службе заниматься мне недосуг; не юную невесту Рабнер играет в лотерею» 11.

Суворов имел основание тяготиться положением дочери еще и потому, что проживая у Хвостова, она и ему служила обузой, что видно из переписки Куриса с Хвостовым. Усердствующий и радетельный племянник хотя ничем этого дяде не высказывал, но будучи недоволен своим служебным положением и отсутствием всякого движения вперед, как бы намекал, что услуга требует услуги же. Недовольство свое Хвостов показал Суворову еще в Финляндии, собираясь выйти в отставку; тоже самое он повторил и теперь. Завязывалась последняя война с Польшей, из Петербурга высылали армейских офицеров к своим полкам. обер-полицмейстер рассылал им повестки и приглашения, получил повестку и Хвостов. Он послал Суворову прошение об увольнении от службы. Суворов прошения не принял, приказал Хвостову перечислиться в войска на юг, под его начальство, советовал не слушаться подстрекательств жены, а следовать единственно своим душевным чувствам и расположению. Вместе с тем Суворов написал Зубову о переводе Хвостова, с оставлением его при Наташе до её замужества; просил всесильного фаворита «воздвигнуть» пожилого Хвостова, которого «судьба осадила против сверстников»; за одно просил и о родном племяннике, Олешеве, именно о переводе его в гвардию. Курис в тоже время писал Хвостову, что со своей стороны старался внушать Суворову о совершенной справедливости его, Хвостова, претензий, но за это ему жестоко досталось, при внушении, что он, Суворов, сам не спокоен еще больше и никогда племянника не оставит, но надо ждать времени. Хвостов послушался, и хорошо сделал, потому что был Суворову человеком незаменимым; требовались только выдержка, терпение да выслеживание случаев 12.

Замужество графини Натальи Александровны сделалось для отца ее, в Херсоне, чуть не преобладающею темою для писем и разговоров с близкими людьми. Навертывались новые женихи; первое место между ними, по серьезности своей кандидатуры, занимал молодой полковник граф Эльмпт. Суворов познакомился с ним в марте 1793 года и тогда же написал Хвостову: «Дмитрий Иванович, не сей ли наш судебный (т.е. назначенный судьбою)? Коли старики (родители) своенравны, то отец его разве в пункте благородного почтения и послушания; мать добродушна и по экономии скупа; тем они богатее, кроме германского владения. Юноша тихого портрета, больше со скрытными достоинствами и воспитанием; лица и обращения не противного, в службе беспорочен и по полку без порицания; в немецкой земле лучше нашего князя, в России полковник, деревни под Ригой и деньги. Вера — он христианин, не мешает иной вере, и дети христиане. Далее по сему мне судить не можно, при сестрице вы». Эльмпта рекомендовал П. П. Турчанинов, женатый на его сестре; Суворов написал Турчанинову, что он не прочь, да и домашние его того же мнения, только жаль, что у молодого человека рука не здорова, и он плохо ею владеет. Желая познакомиться с Эльмптом поближе, Суворов пригласил его к себе погостить. Скоро обнаружилось, что больная рука есть последствие дуэли, из-за которой по всей вероятности Эльмпт и должен был выехать из Петербурга. Но это обстоятельство не повредило ему в мнении Суворова, у которого он продолжал гостить и нравился все больше 13.

Около этого же времени, летом 1793 года, представился еще кандидат, князь А. Трубецкой, единственный сын отставного генерал-поручика, владельца 7,000 душ. Описывая его, Суворов дает ему 21 год от роду, говорит, что он «собою хорош, порядочных поступков и воспитания, премьер-майор; он очень мне показался и лучший жених». То же самое написал Хвостову и Курис, называя Трубецкого молодцом и отдавая ему пред Эльмптом предпочтение. Но это розовое освещение скоро изменилось; через два месяца Суворов писал: «князь А. Трубецкой пьет, его отец пьет и в долгах, родня строптивая, по паче мать его родная — тетка Наташе двоюродная». Дело в самом начале порвалось, и Суворов был очень доволен, что «с ним ни малой пропозиции не было, лишь на воздухе». Затем он возвращается к Эльмпту: «граф Эльмпт мне лучший, я его не упускаю и вам (советую) тож; судебный он». Молодой Эльмпт видя, что его первые шаги приняты благосклонно, написал отцу, в Ригу. Генерал-аншеф граф Эльмпт пишет Суворову по-французски весьма вежливое и любезное письмо. Он не колеблясь ни минуты, дает сыну дозволение на брак с дочерью Суворова и выражает свое искреннее удовольствие по случаю сделанного им выбора. Все свидетельствует в пользу такого решения — происхождение, общественное положение, возраст и личные качества невесты, вместе с обоюдным сочувствием двух молодых сердец. Радость его, Эльмпта, увеличивается еще тем, что он делается родственником старого друга (они были знакомы давно), который своими блестящими качествами приобрел бессмертную репутацию и уважение всей Европы 9.

Дело запило далеко, но тут-то и стали обнаруживаться симптомы сомнительного исхода. Хвостов, обойденный ли Турчаниновым, или признававший в начале вместе со своею женою затеянное дело более выгодным, чем оно представилось ему потом, стал выдвигать препятствия. Он поступал так не по тупому инстинкту противодействия, а в интересе Суворова, которому несомненно желал добра, а потому подыскивал для его дочери партию, как можно более выгодную. Не подлежит сомнению также и то, что желая по своим собственным понятиям добра Суворову, он вместе с тем работал и для самого себя. Он начал с того, что указал Суворову на довольно большую семью Эльмпта; Суворов нашел, что это никому и ничему не мешает. Он выставил на вид больную руку жениха; Суворов признал и это не важным, сказав, что «слаборукий не кривой». Он сделал указание на другого, более выгодного кандидата, князя Щербатова, Суворов отвечал, что «князь Щербатов должен быть богат, да и только; взрачность не мудрая, но паче непостоянен и ветрен, чего последнего отнюдь в Эльмпте не примечается, и никакой охулки я здесь на него не слыхал». Написано было старику Эльмпту и Турчанинову. Турчанинов, обрадованный желанным исходом, дал Суворову совет — испросить соизволение Императрицы, «яко матери и вашей и ее», что совершенно необходимо по существующим правилам. Эльмпт-отец поблагодарил Суворова за доброту к сыну, за похвалы ему и за согласие на союз детей, удостоверяя, что ему очень лестно породниться с «русским Тюренем». Молодой Эльмпт поехал в Петербург; предположенная свадьба получила огласку, и в высшем петербургском свете стали говорить и писать о ней как о деле, окончательно решенном. А между тем распространившийся слух оказался преждевременным, благодаря тому, что Суворов, озабоченный, как мы видели, массою неприятностей и погруженный в кучу дел, не мог отлучиться с места службы и лично все порешить и покончить 14.