Честер Старр - Флот Римской империи. Роль военно-морских сил в поддержании обороноспособности и сохранении античного государства со времен Октавиана Августа и до Константина Великого

• Название: Флот Римской империи. Роль военно-морских сил в поддержании обороноспособности и сохранении античного государства со времен Октавиана Августа и до Константина Великого
• Автор: Честер Старр
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9524-5165-0

Профессор Честер Старр в своей книге во всей доступной полноте и объеме рассматривает флот Римской империи, используя литературные и эпиграфические источники. Автор затрагивает период с момента возникновения флота Октавиана Августа и его решающего влияния на флот империи в целом до победы Константина Великого над Лицинием, включая исследования Средиземноморского и Северного флотов и их значения в истории Римской империи. Старр реалистично рассказывает о жизни и служебных обязанностях личного состава флота, который, не имея возможности похвастаться драматической историей, насыщенной впечатляющими подвигами, тем не менее выполнял важную, пусть и подсобную, задачу в обеспечении «Пакс Романа» и единства империи, борьбы с пиратами, доставки войск и официальных лиц, патрулировании пограничных территорий, спорадическом выполнении военных функций на суше.

---

Флот, разумеется, никогда не был ровней легионам. Еще при Коммоде прославленного солдата наказали за неподобающее поведение переводом на флот.[225] В этом отношении один французский ученый предложил недавно полезное различие между легионами. С одной стороны, традиционная армия Рима, а с другой стороны, совокупность новых родов войск – преторианцев, вспомогательных сил, моряков и т. д., – что приняло окончательную форму при Августе. Ветераны легионов по демобилизации не получали имперскими указами никаких прав, в то время как представители других родов войск, относящихся ко второй группе, приобретали такие права. Их привилегии не устанавливались многолетней традицией, а поскольку они носили в особенности имперский характер, то требовали особого имперского возмещения.[226] Соответственно, вспомогательные войска и моряки всегда были особенно зависимы от императора и оставались при этом вооруженными силами Римского государства.

Соответственно, нужно внимательно рассмотреть положение Моммзена о том, что флот Августа был укомплектован рабами и вольноотпущенниками императорской семьи. К чести Моммзена, он выдвинул обстоятельное эпиграфическое свидетельство для подкрепления своей позиции, так что современная концепция службы на галерах как повинности рабов, пленников и нарушителей закона заставила последовательный ряд ученых принять этот вывод как само собой разумеющийся. Фактически же использование рабов или пленников в качестве гребцов на галерах явление исключительно Нового времени, а Les Misérables и легенды о пиратах варварских берегов заслонили истину. До середины XVI столетия в итальянских приморских городах, как и в Афинах времени Перикла, служба на галерах являлась одной из первейших обязанностей граждан государства. В течение Древнего времени и Средних веков занятие гребца, хотя обычно распространенное среди беднейших свободных граждан, не считалось низким. Рабы нигде не допускались к скамье гребцов на постоянную работу.[227]

В самом Риме врожденная нелюбовь к морю вела к перекладыванию бремени службы на галерах с граждан на союзников и, в меньшей степени, на вольноотпущенников, так как республика разрасталась, а ее граждане становились все более гордыми. Однако рабы не допускались к службе в каком-либо роде войск Римской республики, исключение составил лишь короткий период, вызванный поражением в битве при Каннах в 216 году до н. э. В своих неразборчивых попытках добиться победы в гражданских войнах соискатели власти ослабили этот запрет, но сам Август, «custos rerum» (хранитель порядка вещей), противодействовал отступлениям от правила. Беглые рабы, служившие матросами Сексту Помпею и получившие свободу благодаря Мизенскому договору, были возвращены Октавианом их владельцам в 36 году до н. э. Тех, которые не признались, кто их хозяева, казнили.[228] В 37 году Октавиан действительно решил принять на военно-морскую службу двадцать тысяч рабов во время подготовки войны с Секстом, но он дал им освобождение до их формального зачисления на службу.[229]

Если исходить только из одной генеральной политики Августа, постоянный допуск рабов во флот, каков бы ни был его официальный статус, был бы явлением экстраординарным. Более того, правило республики, состоявшее в том, что «ab omnia militia servi prohibentur» («рабам служить в армии запрещено»), строго соблюдалось в империи, а моряки относились к военным со времени Августа.[230] Другое дело – вольноотпущенники. Ибо они постоянно служили во флоте республики и неизменно принимались Августом во временно образованные отряды кораблей (vigiles) Рима. В определенных чрезвычайных условиях их даже зачисляли в армию.[231] Эпиграфические свидетельства периода правления династии Юлиев – Клавдиев подтверждают их использование во флоте лишь в ограниченных количествах.

Тексты надписей, хотя их мало в том, что касается флота и других сторон жизни империи в начале I века н. э., не подтверждают теорию Моммзена. Префекты не были всадниками до правления Клавдия. Обнаружен лишь отдельный наварх-вольноотпущенник, а вольноотпущенники-триерархи не встречаются в гражданских войнах до правления Домициана. Однако все эти годы свободные граждане служили бок о бок с этими вольноотпущенниками в одинаковых званиях. Такие личности, как Мальхио, «Caesaris trierarchus», в особенности не были рабами.

Все моряки в более низких званиях, относящиеся к периоду правления Юлиев – Клавдиев, были определенно свободными людьми.[232] Diplomata, то есть отдельные образцы имперских постановлений об увольнении со службы, открывают имена двенадцати моряков, принятых на службу в правление Клавдия или чуть раньше. Но ни один из этих моряков не был вольноотпущенником. Из надписей, предшествовавших 71 году, десять касаются peregrini, а семь – свободных ветеранов, которые приняли латинские имена, если уже не владели ими ранее.[233] Одного обычного моряка, которого вполне можно отнести к периоду Августа, звали Л. Требий. Вероятно, он был уроженцем Аквилеи, возможно, был римским гражданином.[234] Четверо моряков, назвавшихся vernae, являются единственными персонажами, которые могли бы быть рабами, ибо verna обозначало первоначально человека, рожденного рабыней в доме своего господина. Список этих моряков показывает, однако, что они не были ни рабами, ни вольноотпущенниками, а поскольку они относятся ко второй половине II столетия, когда термин verna больше не обозначал обязательно раба, то не имеют никакого отношения к нашему обсуждению.[235]

Далее, в отношении периода правления Августа и Тиберия имеются свидетельства того, что флот являлся государственным учреждением, в котором могли служить как вольноотпущенники, так и свободные граждане. Такое сочетание было ожидаемым в то время, когда имперские учреждения еще были зыбкими. Вначале Октавиан искал моряков, где возможно. Опытные уроженцы Востока, захваченные в ходе войн последних семи лет, были отпущены на волю в 37 году до н. э. и взяты под командование на кораблях наряду со свободными людьми. Скамьи гребцов заполнили новобранцы из бедняков, вольноотпущенников и рабов Италии, но рабы получали свободу при поступлении на службу. Октавиан создавал флот по собственной инициативе, так же как легионы и auxilia (вспомогательные войска). Когда он утвердился в государстве, его вооруженные силы, и особенно формирования, которые комплектовал он сам, стали государственными учреждениями под его особым надзором. Моряки были такими же слугами Рима, как и солдаты на границах. Римская военная практика никак не могла терпеть рабов в качестве защитников Urbs (города).

Клавдий, особый покровитель liberti, не увольнял вольноотпущенников с флотской службы, поскольку они выявляются в должностях триерархов и в правление Домициана (81–96). Такие разрозненные примеры после 41 года н. э., видимо, являются следствием имперского благорасположения. Так, массажист Тиберия и Клавдия получил свободу от Тиберия и повышение от Клавдия до поста заместителя префекта флота Александрии.[236] В целом слой вольноотпущенников, должно быть, составлял весьма небольшую часть экипажей даже в последние годы правления Августа. Liberti, как правило, были слишком старыми для флотской службы. Большинству из них подходили перспективы стать ремесленниками и торговцами. Более того, у вольноотпущенников не было нужды служить во флоте двадцать шесть лет, чтобы получить римское гражданство в качестве компенсации за увольнение. Те из них, которые не приобрели избирательные права по выходе на свободу, имели более легкие средства получения гражданства, чем флотская служба.[237] Присутствие вольноотпущенников в качестве триерархов, а не простых матросов не случайно. Почет и звание были соблазнами на прежнем посту, но не на последующем.

Не вводил Клавдий и набора перегринов, ибо они, несомненно, составляли большинство моряков со времени принципата Августа. Согласно Моммзену, моряки-перегрины получили латинские права к 129 году н. э. В качестве доказательств он приводит дипломы. В тех, которые выдавались до 71 года, моряки носят имена от рождения. В других дипломах от 129 года и последующих документах у моряков появляются латинские имена. То есть теперь обнаруживаются моряки с такими именами, как К. Валерий Дазий. Единственное отличие от римского перечня имен заключается в отсутствии указания на отношение родства и трибу, которые являлись признаком римского гражданства. Молодые люди, владевшие латинскими гражданскими правами от рождения, принимались с этих пор на службу в итальянские флоты.[238]

Точно так же Моммзен не представил никаких обоснований для такой практики со стороны Адриана, так как более недавние свидетельства показывают, что использование латинских имен практиковалось задолго до его правления. В двух колумбариях, построенных в Мизенуме около 100 года н. э., были обнаружены более древние могильные плиты с tria nomina. И это несмотря на то, что одного покойного звали Бесс, другого Александриан и третьего, на памятнике которого была выбита надпись на греческом языке, – Элленизед.[239] Эти камни к первому десятилетию II века, должно быть, стояли уже двадцать или тридцать лет. Более точная дата активного использования латинских имен среди моряков определяется тем, что все морские надписи, за исключением одной, после 71 года имеют латинскую номенклатуру. И все надписи, за исключением двух до этой даты, содержат имена перегринов.[240] Вероятно, любое предоставление латинских прав морякам итальянского флота связано с Веспасианом, который добавил, как выяснится далее, почетное praetoria к названиям Мизенского и Равеннского флотов и поселил их ветеранов в колониях. Морякам, оставшимся служить в преторианских флотах, и последующим новобранцам Веспасиан, предоставивший latinitas всей Испании, видимо, пожаловал гражданские права указом, изданным вскоре после 5 апреля 71 года, когда он закончил массовое увольнение с флота ветеранов. Неспособность дипломов от 71 года подтвердить это объясняется медлительностью, которая была присуща практике награждения Веспасианом.[241]