Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

• Название: Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»
• Автор: Жан Франсуа Лаперуз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-65283-9

Новый том серии «Великие путешествия» — «Путешествие по всему миру на “Буссоли” и “Астролябии”» — представляет современному читателю наследие одного из самых знаменитых мореплавателей эпохи Просвещения — Жана Франсуа де Гало, графа де Лаперуза (1741–1788). В основе этого издания — первый перевод на русский язык дневников великого путешественника.

Маршрут кругосветного плавания, предписанный Людовиком XVI офицеру Королевского флота Жану Франсуа де Лаперузу, превосходил все, что было известно до той поры: Франция собиралась разом превзойти все свершения Великобритании в географических открытиях неизведанных земель. Напутствуя Лаперуза, король произнес: «Я буду считать самым счастливым итогом экспедиции, если она завершится без потерь человеческих жизней». К сожалению, пожелание Людовика не сбылось. Экспедиция пропала в марте 1788 года: Лаперуз «бесследно исчез в безбрежном синем океане, и только скорбная загадочная его тень не покидает наши умы и сердца». Лишь почти через 40 лет, в 1826 году, на острове Ваникоро, в западной части Тихого океана, были обнаружены следы пропавшей экспедиции. Эта книга — первый перевод на русский язык дневника знаменитого путешественника, дань героическому подвигу великого человека, одного из самых замечательных первооткрывателей в истории человечества. Издание включает не публиковавшуюся ранее на русском языке биографическую книгу известного историка Эрнеста Скотта «Жизнь Лаперуза».

Как и предыдущие издания серии, книга прекрасно оформлена и насыщена огромным количеством цветных и черно-белых иллюстраций.

---

Их веревки круглого сечения и сплетены подобно нашим часовым цепочкам. Их циновки очень хороши, однако ткани уступают, как плетением, так и окраской, тканям острова Пасхи и Сандвичевых островов. Кроме того, нам показалось, что они редко ими пользуются, поскольку все островитяне были полностью обнажены; и мы приобрели у них лишь два отреза.

Мы были уверены, что далее к весту встретим более крупный остров, где надеялись найти если не гавань, то хотя бы укрытие. Поэтому мы решили отложить более обстоятельные наблюдения до прибытия к этому острову, который, судя по карте мсье де Бугенвиля, отделял пролив шириной восемь лье от крайнего островка, бывшего у нас на траверзе, когда наступила ночь.

После заката я прошел к весту лишь три или четыре лье и остаток ночи провел, лавируя на зарифленных парусах. На рассвете я был весьма удивлен, когда не увидел землю с подветренного борта. Я различил ее лишь в шесть часов утра, поскольку этот пролив оказался намного шире, чем это было указано на карте, служившей нашим путеводителем.

Остается сожалеть, что карты экспедиции, которая точностью своих наблюдений, а также охватом и важностью открытий уступила бы лишь путешествиям капитана Кука, не были составлены с большим тщанием и в большем масштабе.

Мы достигли северо-восточной оконечности острова Маоуна[212] лишь в пять часов вечера. С намерением найти там якорную стоянку, я передал сигнал «Астролябии» взять круче к ветру, чтобы лавировать ночью с наветренной стороны острова и посвятить весь завтрашний день его всестороннему изучению.

Хотя мы были в трех лье от острова, три или четыре пироги в тот же вечер отошли от берега и привезли нам свиней и фрукты в обмен на бусы — так мы поняли, что этот остров богаче тех, которые мы посетили накануне.

На следующее утро, 9 декабря, я приблизился к острову и пошел вдоль его берега на расстоянии полулье. Он окружен коралловым рифом, на котором прибой был яростен, однако риф почти соприкасается с берегом, в котором встречаются маленькие бухточки, где риф прерывается; там могут пройти пироги и, вероятно, могли бы пройти наши шлюпки и баркасы.

На берегу каждой из бухточек мы увидели многолюдные деревни, откуда отошло бесчисленное множество пирог, груженных свиньями, кокосами и другими фруктами, — мы обменяли все это на стеклянные украшения. Столь огромное изобилие лишь усилило мое желание встать здесь на якорь. Кроме того, мы увидели позади селений водопады, низвергающиеся с горных вершин.

Столь многочисленные преимущества вынудили меня не утруждаться выбором якорной стоянки. Мы подошли ближе к острову и в четыре часа, обнаружив в миле от берега дно на тридцати саженях, где оно возвышалось и было покрыто гнилыми ракушками и мелкими кораллами, отдали якоря. Однако возле острова, хотя ветер и дул с суши, было сильное волнение, которое вызвало качку.

Мы тотчас же спустили лодки на воду, и в тот же день мсье де Лангль и несколько офицеров двух фрегатов на трех шлюпках отправились на остров. Они высадились возле деревни, жители которой встретили их самым дружеским образом. Солнце уже село, когда они сошли на берег, и туземцы разожгли большой костер, чтобы осветить место высадки. Они принесли птицу и фрукты и привели свиней. Пробыв час на острове, наши шлюпки вернулись.

Птица-носорог. Гравюра по рисунку Жана Пирона из атласа «Путешествие в поисках Лаперуза и путешествие Лаперуза». 1800 г.

Птицы-носороги характеризуются длинным, толстым, снабженным странными наростами клювом; по этому отличительному признаку нетрудно узнать носорога. Родиной этих птиц служит Южн. Азия, Средн. и Южн. Африка. Все 50 видов, относящихся к этому семейству, очень похожи друг на друга сложением, окраской и образом жизни. Они живут начиная от морского берега до высоты 3000 метров, обыкновенно в густых лесах, и только мелкие виды ютятся в кустарнике. Большая часть их имеет чрезвычайно неуклюжую походку, но в ветвях деревьев они двигаются с большой ловкостью; полет их также довольно искусен и сопровождается таким сильным шумом, что летящую птицу-носорога видишь гораздо позже, нежели слышишь. Это осторожные, пугливые, довольно умные птицы. Голос их — глухой крик, издаваемый птицами очень часто и значительно оживляющий лес.

Эти птицы неоднократно привозились в Европу; они не особенно привлекательны, апатичны, редко кричат и вообще малозанимательны. Поэтому их мало держат в неволе.

Альфред Брем «Жизнь животных»

Все, похоже, были довольны оказанным приемом, и наше единственное сожаление было связано с тем, что наши корабли встали на таком плохом рейде, где качка была столь же сильна, как в открытом море. Хотя остров и укрывал нас от всех восточных ветров, если бы наступил штиль, мы подверглись бы величайшей опасности в случае разрыва якорных канатов, в то время как невозможность сняться с якоря оставляла нас беззащитными перед достаточно сильным бризом от норд-веста.

Из рассказов мореплавателей-предшественников мы знали, что пассаты весьма непостоянны в этих широтах и что здесь почти одинаково легко идти как на восток, так и на запад. Это обстоятельство способствует туземцам в их продолжительных морских переходах на попутном ветре. Непостоянство ветров мы испытали на себе: ветер от веста покинул нас совсем недавно, на 12° южной широты.

В этих размышлениях я провел самую беспокойную ночь, особенно когда увидел, что на севере собирается шторм. Ветер оттуда задул довольно свежо, однако, к счастью, бриз с берега взял верх.

Секстант. XVII в.

Глава XXIV Декабрь 1787

Нравы, костюмы, ремесла и обычаи жителей Маоуны. — Контраст красоты и плодородия острова с жестокостью его обитателей. — Поднимается очень высокая волна, и мы вынуждены сняться с якоря. — Мсье де Лангль высаживается на берег на четырех баркасах, чтобы пополнить запасы воды. — Его убивают, подобная судьба постигает еще одиннадцать человек с двух кораблей. — Подробный отчет о происшествии.

На следующее утро восход солнца объявил наступление ясного дня. Я решил воспользоваться хорошей погодой, чтобы познакомиться со страной, посетить жилища ее обитателей, пополнить запасы воды и затем выйти в море. Благоразумие не позволило бы мне провести еще одну ночь на этой якорной стоянке, которую и мсье де Лангль посчитал слишком опасной для более долгого пребывания. Посему мы условились после полудня сняться с якоря, а утро, которое было очень хорошим, отчасти посвятить приобретению фруктов и свиней.

На рассвете два фрегата окружила сотня пирог, полных различного продовольствия, которое туземцы желали менять лишь на бусы — они были для них все равно что алмазы чистой воды. Они пренебрегли нашими топорами, тканями и другими предметами обмена.

Пока одна часть экипажа была занята сдерживанием туземцев и торговлей с ними, остальные погрузили в шлюпки пустые бочки, чтобы отправиться на берег за водой. Два наших баркаса с солдатами под командованием мсье де Клонара и Колине, а также два баркаса «Астролябии» во главе с мсье де Монти и Бельгардом с этой целью были спущены на воду в пять часов утра. Они направились в бухту, расположенную приблизительно в одном лье с наветренной стороны от наших фрегатов. Бухта располагалась довольно удобно, поскольку наши шлюпки, груженные водой, могли вернуться под парусами при попутном ветре.

Вскоре я последовал за мсье де Клонаром и де Монти в своем бискайском баркасе и пристал к берегу тогда же, когда и они. К несчастью, мсье де Лангль отправился на прогулку на своей шлюпке в другую бухточку, отдаленную от нашего места пополнения запасов воды на расстояние около лье. Эта прогулка, из которой он вернулся очарованный красотой деревни, посещенной им, окажется причиной беды, как будет видно далее.

Бухта, куда отправились наши баркасы, была большой и удобной. В малую воду и баркасы, и шлюпки оставались на плаву на расстоянии половины пистольного выстрела от берега. Пресная вода была здесь хорошего качества, и ее было легко набрать. Мсье де Клонар и де Монти поддерживали там отменный порядок.

Солдаты построились шеренгой между берегом и туземцами, число которых было около двух сотен, включая множество женщин и детей. Мы заставили их всех сесть под кокосовые пальмы, находившиеся не далее восьми туазов от наших баркасов. У каждого были с собой куры, свиньи, попугаи, голуби и фрукты, которые все они хотели продать нам тотчас же, что вызвало небольшую сумятицу.

Женщины, среди которых было несколько очень миловидных, вместе с фруктами и курами предлагали свои ласки каждому, кто даст им бусы. Вскоре, с игривостью, весельем и поощряющими жестами, они попытались пройти сквозь шеренгу солдат, которые оказывали слишком слабое сопротивление. Европейцы, совершающие кругосветное путешествие, и прежде всего французы, безоружны против подобного наступления. Без особого труда дикаркам удалось пройти сквозь наши ряды, и тогда за ними последовали мужчины. Всеобщее смятение возросло, однако появились туземцы, вооруженные палками, кого мы приняли за вождей, и восстановили порядок. Каждый вернулся на свое место, и торговля возобновилась к большому удовлетворению как покупателей, так и продавцов.