Жан Франсуа Лаперуз - Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»

• Название: Путешествие по всему миру на «Буссоли» и «Астролябии»
• Автор: Жан Франсуа Лаперуз
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-699-65283-9

Новый том серии «Великие путешествия» — «Путешествие по всему миру на “Буссоли” и “Астролябии”» — представляет современному читателю наследие одного из самых знаменитых мореплавателей эпохи Просвещения — Жана Франсуа де Гало, графа де Лаперуза (1741–1788). В основе этого издания — первый перевод на русский язык дневников великого путешественника.

Маршрут кругосветного плавания, предписанный Людовиком XVI офицеру Королевского флота Жану Франсуа де Лаперузу, превосходил все, что было известно до той поры: Франция собиралась разом превзойти все свершения Великобритании в географических открытиях неизведанных земель. Напутствуя Лаперуза, король произнес: «Я буду считать самым счастливым итогом экспедиции, если она завершится без потерь человеческих жизней». К сожалению, пожелание Людовика не сбылось. Экспедиция пропала в марте 1788 года: Лаперуз «бесследно исчез в безбрежном синем океане, и только скорбная загадочная его тень не покидает наши умы и сердца». Лишь почти через 40 лет, в 1826 году, на острове Ваникоро, в западной части Тихого океана, были обнаружены следы пропавшей экспедиции. Эта книга — первый перевод на русский язык дневника знаменитого путешественника, дань героическому подвигу великого человека, одного из самых замечательных первооткрывателей в истории человечества. Издание включает не публиковавшуюся ранее на русском языке биографическую книгу известного историка Эрнеста Скотта «Жизнь Лаперуза».

Как и предыдущие издания серии, книга прекрасно оформлена и насыщена огромным количеством цветных и черно-белых иллюстраций.

---

10 августа ближе к полудню мы находились на 54° 20′ северной широты, в соответствии с наблюдениями, и 135° 20′ 45″ западной долготы, согласно хронометрам. В четыре часа утра я снова взял курс на сближение с сушей, которую увидел в просвете на расстоянии около полутора лье на зюйд-осте. Она походила на остров, однако просвет был настолько мал, что ничего нельзя было различить.

Мы не ожидали увидеть землю на этом румбе, что подкрепило наши сомнения касательно направления побережья. В течение ночи мы прошли сквозь самое быстрое течение, с каким я когда-либо сталкивался в открытом море. Однако наши наблюдения и вычисление курса нисколько не отличались друг от друга, поэтому вполне вероятно, что течение было вызвано отливом, и затем приливное течение уравновесило его действие.

В ночь с 10 на 11 августа погода стала еще хуже, туман сгустился, задул очень свежий ветер, и я взял курс в открытое море. На рассвете мы снова повернули в сторону берега и подошли настолько близко к нему, что, несмотря на туман, в час пополудни я различил то же самое место, что и накануне вечером, которое простиралось от норд-норд-веста до зюйд-ост-тень-зюйда и связывало воедино почти все наши наблюдения берега, оставляя, впрочем, пробел в восемь-девять лье, где мы не увидели суши. Я не знаю, скрыл ли ее от нас туман, или это был залив, глубоко врезающийся в сушу, или пролив между островами и побережьем. Я полагаю, имело место последнее, учитывая силу течения, о котором я упоминал. Если бы погода была ясной, мы не оставили бы ни малейших сомнений на сей счет, поскольку находились менее чем в одном лье от берега и отчетливо видели прибрежные скалы. Побережье здесь больше отклоняется к зюйд-осту, чем мне казалось, судя по карте испанского штурмана, которая не заслуживает никакого доверия.

В полдень наблюдения показали 54° 9′ 26″ северной широты. Мы продолжали идти вдоль побережья на расстоянии около одного лье до четырех часов пополудни, когда туман сгустился настолько, что мы не могли видеть «Астролябию», от которой находились в пределах слышимости. Поэтому я повернул в открытое море. В течение 12 августа так и не прояснилось, и я держался на десяти лье на взморье, поскольку мне было неизвестно направление берега. 13 и 14 августа был туман и почти полный штиль. Я воспользовался слабым бризом, чтобы приблизиться к берегу, от которого мы были еще в пяти лье в шесть часов вечера.

После островов Сан-Карлос мы не обнаруживали дна даже в одном лье от суши лотом в сто двадцать саженей.

15 августа утром прояснилось, и мы приблизились до двух лье к берегу. В нескольких местах прибрежные скалы значительно отдалялись от него в открытое море. Ветра дули из восточной четверти, и мы различили большой залив в этой стороне света. Видимость была хорошей, хотя небо оставалось пасмурным. Мы видели побережье на восемнадцать-двадцать лье в обе стороны. Оно простиралось от норд-норд-оста к зюйд-зюйд-осту и продолжалось в этом же направлении намного дальше на юг, чем я мог представить.

В восемь часов утра я был вынужден отойти в открытое море по причине тумана, окутавшего наши корабли, который не рассеивался до десяти часов следующего дня. Мы различили тогда очень смутно землю на норд-осте, однако туман снова вынудил нас отойти от берега. Весь день 17 августа был штиль. Туман, наконец, рассеялся, и я увидел берег на расстоянии восьми лье. Безветрие не позволило мне приблизиться к нему, однако мы произвели превосходные лунные наблюдения, впервые после отплытия из гавани Французов.

Мы находились на 53° 12′ 40″ северной широты. Наша долгота согласно хронометрам была 136° 52′ 57″. По лунным наблюдениям, среднее значение долготы было 137° 27′ 58″, или на 35′ 1″ западнее. «Астролябия» получила среднее значение долготы на 15′ меньше.

Бриз от вест-норд-веста посвежел, при этом погода оставалась ясной, так что я приблизился к земле и 18 августа в полдень был от нее в полутора лье. Я продолжал идти на таком же расстоянии от берега и обнаружил настолько далеко проникающий залив, что не увидел суши, его ограничивающей. Я дал ему название залива Де-Латуша. Он находится на 52° 39′ северной широты и 134° 49′ западной долготы. Я уверен, что там можно найти очень хорошую якорную стоянку. В полутора лье восточнее мы увидели еще один залив, в котором корабли также могли бы найти укрытие, однако это место показалось мне менее удобным, чем залив Де-Латуша.

Между 55 и 53 градусами широты море покрывали ныряющие птицы, которым Бюффон дал имя камчатского тупика. Это черная птица с красными клювом и лапами, на голове у нее есть две белые полосы, которые поднимаются хохолком, как у какаду. Мы видели несколько птиц южнее, но там они очень редки. Как нам показалось, это перелетные птицы. Они не отдалялись от берега дальше, чем на пять-шесть лье, и мореплаватели, которые встретятся с ними в тумане, могут быть уверены, что они находятся не далее этого расстояния от суши. Мы подстрелили двух птиц и сделали чучела. Эти птицы известны лишь из описания экспедиции Беринга.

Корабли Джорджа Ванкувера «Дискавери» и «Чатем» на рифах в проливе Королевы Шарлотты. Гравюра из книги «Путешествие, полное открытий, в северной части Тихого океана и вокруг света капитана Джорджа Ванкувера». 1801 г.

19 августа вечером мы обнаружили мыс, которым, как казалось, оканчивалось побережье Америки[109]. Видимость была превосходной, и, кроме мыса, мы увидели еще четыре или пять маленьких островков, которым я дал имя островов Керуара, а мыс назвал мысом Гектора.

В продолжение всей ночи был мертвый штиль, мы находились в трех или четырех лье от суши. На рассвете легкий бриз от норд-веста позволил мне приблизиться к ней. Я увидел со всей ясностью, что побережье, вдоль которого я прошел более двухсот лье, заканчивается здесь и образует, судя по всему, вход в очень большой пролив или залив, поскольку я не видел суши на востоке, хотя погода была прекрасной. Я взял курс на норд, чтобы исследовать обратную сторону суши, которая недавно была к осту от наших фрегатов.

Я обогнул острова Керуара и мыс Гектора на расстоянии одного лье и пересек столь сильное течение, что был вынужден спуститься под ветер и отойти от берега. Мыс Гектора, ограничивающий вход в этот новый пролив, показался мне достаточно интересным, чтобы определить его положение: 51° 57′ 20″ северной широты по высоте Солнца и 133° 37′ западной долготы согласно хронометрам.

Ночь не позволяла мне двигаться дальше к норду, и я был вынужден лавировать. На рассвете я снова взял тот же курс, что и накануне. Погода была очень ясной, и я увидел обратную сторону залива Де-Латуша, которой дал имя мыса Бюаша. Он находится более чем в двадцати лье от побережья, вдоль которого я шел в предыдущие дни. Мне вспомнились тогда очертания суши после Кросс-саунда, и я был склонен полагать, что этот залив или пролив, простирающийся до 57° северной широты, напоминает Калифорнийский залив.

Ни время года, ни мои дальнейшие планы не позволяли мне убедиться, так ли обстоит на самом деле. Однако я решил хотя бы определить точно ширину этого залива или пролива, чем бы это ни было, и потому взял курс на норд-ост.

21 августа в полдень, в соответствии с наблюдениями, мы находились на 52° 1′ северной широты и 133° 7′ западной долготы. Мыс Гектора был по пеленгу на зюйд-весте, на расстоянии от десяти до двенадцати лье, и лот не достигал дна. Вскоре ветер переместился к зюйд-осту, ясная погода сменилась густым туманом, хотя еще утром мы могли видеть землю в восемнадцати-двадцати лье. Ветер сильно посвежел, и благоразумие не позволило мне продолжать движение на норд-норд-ост. Я привелся к ветру и всю ночь лавировал, взяв все рифы на марселях.

На рассвете ветер ослаб, хотя горизонт оставался туманным, и я сменил курс по направлению к суше, которую увидел в полдень в разрывах тумана. Наша широта, по счислению, составляла 52° 22′. Побережье простиралось от норд-тень-оста до ост-тень-норда, лот показал сто саженей, скалистое дно.

После очень короткого прояснения небо снова затуманилось, погода явно ухудшалась, и я снова повернул в открытое море. Однако мне удалось произвести очень точные измерения, и я смог оценить ширину этого пролива или залива в направлении ост-вест. Она составляет около тридцати лье между мысом Гектор и мысом Флерье. Последнее название я дал самой юго-восточной оконечности нового архипелага, открытого мной у восточного берега этого пролива. Позади этих островов я увидел материк, первичные горы которого, без деревьев и покрытые снегом, показались в нескольких направлениях. Как нам показалось, вершины этих гор располагались более чем в тридцати лье от берега. После Кросс-саунда все возвышенности, которые мы видели, были относительно высокими холмами, и мое предположение о заливе или проливе, простирающемся на 6 или 7 градусов широты в северном направлении, еще более подкрепилось.