Николай Эрдман - Письма: Николай Эрдман. Ангелина Степанова, 1928-1935 гг.[с комментариями и предисловием Виталия Вульфа]

• Название: Письма: Николай Эрдман. Ангелина Степанова, 1928-1935 гг.[с комментариями и предисловием Виталия Вульфа]
• Автор: Николай Эрдман
• Издательство: Астрель, АСТ, Времена 2
• Жанр: Разное
• Год: 2000
• ISBN: 978-5-17-046907-9, 978-5-271-18072-9

Книга «Письма. Н. Эрдман. А. Степанова» — уникальна. В ней вы прочтете историю любви актрисы МХАТа Ангелины Степановой и писателя-драматурга Николая Эрдмана. Историю прекрасную и трагичную. Но эта книга больше, чем роман о любви: из нее вы узнаете о судьбах русской интеллигенции, о жизни Москвы и Художественного театра начала 1930-х годов. В. И. Качалов. М. М. Яншин, Б. Н. Ливанов, И. Э. Бабель, О. Н. Андровская, М. А. Булгаков — друзья А. И. Степановой и Н. Р. Эрдмана — предстанут свидетелями драматических перипетий их романа. Помимо писем вы прочтете воспоминания А. И. Степановой, относящиеся к описываемым событиям, предисловие и комментарий доктора исторических наук В. Я. Вульфа.

---

Получил Наташину телеграмму с Володиным адресом — послал ему свой. Как-то и он, и она устроились?

Очень прошу не унижаться из-за меня и ничего не просить у людей. Ты — большой человек и замечательная актриса, и Ты не имеешь права приносить свою гордость в жертву любви и волноваться перед дамами.

Спокойной ночи, чудесная моя, спи спокойно. Николай.

P.S. Поздравляю с переменой шофера.

P.S. Сейчас получил Твою телеграмму. Если Ты пришлешь мне еще хоть одну посылку, я самовольно вернусь в Москву и устрою такой та-ра-рам, что меня ушлют на 10 лет. Так и знай. Спасибо Тебе, длинноногая, но, честное слово, у меня всего больше, чем нужно. Если так будет продолжаться, я пошлю Тебе посылку в Москву.

С добрым утром.

Вечером напишу. Н.

* * *

22 ноября

Вчера получила твое письмо из Мурты, невыразимым счастьем было для меня читать эти строки, видеть твой почерк, знать, что я существую в твоей памяти, в твоих мыслях. Почта была ко мне немилостива, но я верю в хорошее будущее, в твою большую судьбу и очень хочу верить в наше счастье, но о нем ты решишь, поняв нужность или ненужность его для себя. Мечтаю, чтоб ты работал, и думаю, что ты сумеешь найти себя, даже там, в снегах, морозах и трудностях. Вечером пришла телеграмма, что ты получил посылку. Ты не сердись, но я послала тебе вторую, и это хорошо, потому что зима может свирепствовать, могут быть метели, заносы, и ничего до тебя доходить не будет.

Напиши, посылать ли тебе книги и какие? Пиши мне почаще, нельзя рассчитывать, что все будет приходить. Я пишу каждый день, а у тебя, наверное, не все мои письма. Елка шлет тебе привет, а Саша[6] спрашивает, когда «Довертыч» придет есть пироги. Любимый мой, шлю тебе много поцелуев, нежностей, любовь моя! Вчера была в театре, слушала вагнеровскую музыку, взволновала она меня и вселила бодрость. Не оставляй меня своими мыслями.

Лина.

* * *

23 ноября

Сегодня обитатели дома Лужских были удивлены. После долгого молчания вновь раздалось пение из комнаты Ангелины[7]. Барышня твоя встала и замурлыкала. Вчера был разговор, которого ждала. Он показал мне, что хлопоты мои не прошли даром, что о моем деле помнят и что изменения будут. Поздравляю тебя, чудесный мой, твоей длинноногой сегодня 28 лет, эта старая грымза извещает тебя, что она без конца о тебе думает и мечтает и что ты для нее дороже всего и всех. В театре то же самое, каждый день репетирую «Булычева», надоело до смерти. Миша Яншин просил передать тебе нежный привет. Как-то видела в «Метрополе» Утесова, он спрашивал меня о тебе. Береги себя, пожалуйста. Прими мои поцелуи и нежности и пиши мне, счастье мое. Мечтаю о письме из Енисейска, скорей бы!

Лина.

* * *

24 ноября

А я все-таки получила от тебя подарок в день рождения, вчера пришло второе письмо из Мурты, невеселое, говорящее о твоих тяжелых днях, о которых я догадывалась и которых боялась, но письмо, написанное твоей рукой, для меня дорогой подарок. Теперь, когда у тебя тяжесть позади, когда я в своих делах обнадежена, мне легче было его читать. Пожалуйста, пиши мне все — неизвестность гораздо страшней. Любимый мой, я пишу каждый день незначащие открытки. Я решила посылать открытки, они, видимо, лучше и быстрей доходят, но разве можно в них рассказать, что для меня твои мытарства, какие у меня были тревоги и каким счастьем стали для меня известия от тебя, слова твоей нежности. Я посылаю тебе поцелуи, но как послать мне мою боль за тебя, которого я уважаю столь же, сколь люблю, как мне послать Большую любовь. День рождения прошел у меня тихо. Вечером играла спектакль, а вернувшись, выпили с Елизав. Серг. по две рюмки водки и легли спать. Вчера принесли твои вещи, бумаги домой — там, наверное, есть и мои письма, мне очень неприятно, но я ничего не могла сделать, чтобы предотвратить это. Наш Мазиг работает художественным руководителем тобольского клуба. Наташа получает от него письма. Не забывай меня. Целую тебя, единственный мой.

Лина.

* * *

Москва,

проезд Художественного театра.

Художественный театр Первый им.Горького,

Ангелине Осиповне Степановой.

25 ноября 1933 г.

Вчера был в городском клубе на спектакле. Шли «Без вины виноватые». Играли заключенные енисейской тюрьмы. На афише значилось: «Новый состав исполнителей». Возможно, что среди зрителей были люди, которые сменят данный состав исполнителей.

Перед началом спектакля режиссер сказал вступительное слово. Из вступительного слова я узнал, что «в пьесе „Без вины виноватые“ гениальный сатирик Островский вскрыл своим пером класс актеров 18 века» и много других сенсационных подробностей.

После первого акта — пошел домой. Впервые я шел по Енисейску в такой поздний час. До самого дома я не встретил прохожего. Собачий лай, колотушка сторожа да скрип снега под моими бурками были единственными звуками во всем городе. Ночи стоят сейчас красивые, все в луне и без ветра.

Начал работать. Пока больше рву, чем пишу. Уже три дня, как от Тебя нет писем. Каждый день, в 12 часов, я хожу на почту. Иду с волнением, как на свидание. Почта стоит на берегу Енисея. Каждый день полоска свободной воды делается все уже и уже. Почему-то мне кажется, что завтра свидание состоится. Целую Тебя, Пинчик.

Николай.

[Воспоминания А. И. Степановой]

Как-то Елена Кузьминична Елина спросила Николая Робертовича: «Почему вы называете Линочку, изящную, грациозную, тоненькую, легкую, некрасивым грубым прозвищем Худыра?» Он ответил: «Елочка, это не грубое, это прекрасное прозвище. Худыра — это так же прекрасно и красиво, как Земфира. Но Земфир много, а Худыра одна, мною рожденная, она моя сокровенная и вмещает в себя все прелести, которые вы перечислили и много-много других, в этом слове таящихся. Аналогичное по смыслу Худыре русское слово „зазноба“ тоже может показаться неблагозвучным». Читаю стихи, кажется, Уткина: «Что же дали вы эпохе, живописная лахундра?» Николай Робертович: «Как? Как? Повтори». Я повторяю: «Живописная лахундра». Смеются и Елина, и Эрдман: «Ты что, не знаешь блатного языка? Лахудра, а не лахундра. А как матерятся слышала?» — «Нет, при мне никто никогда не матерился». Оба: «Ну, это какой-то птенчик!» Потом переделали птенчика в Пинчика, и это прозвище прижилось.

Предчувствие меня не обмануло, свидание состоялось — на другой день я получил Твое письмо от 16-го. Пока нет заносов, письма идут около десяти дней. Сегодня началась метель, и я боюсь, что хорошие дни кончаются. По Енисею уже можно ходить, а это говорит о том, что пришла настоящая сибирская зима. Холод мне не страшен, я это доказал Тебе своим дежурством у Большого театра и прогулкой в Зоологический сад, но меня страшит, что может испортиться дорога, и почта начнет опаздывать. Твои письма греют меня больше мейерхольдовской шубы и хозяйской печки. А шуба, нужно сказать, теплая и печка жаркая.

Очень меня огорчили мамины беспокойства. Я написал домой несколько писем, в которых без всяких прикрас описываю свою сытую и благополучную жизнь. Я писал Борису, что я боюсь, что буду жить в Енисейске лучше, чем в Москве. И я пишу Тебе, если Ты будешь тратить на меня деньги, я уеду в Туруханск — туда посылки не доходят. Поймите вы, чудаки, что я не институтка и не рождественский мальчик (и даже вообще не мальчик), что я не умираю с голоду и что в Енисейске люди живут с самого рождения. Из дома мне прислали уйму денег, вчера пришла Твоя посылка, скоро придет вторая, и обещай мне, что до моей просьбы — последняя Твоя. Я очень нуждаюсь в Твоих письмах, в Твоих ласковых словах. Больше я ни в чем не нуждаюсь — у меня есть все, вплоть до внимания друзей. Даю слово ничего от Тебя не скрывать, и если я закричу «караул», Ты первая это услышишь.

Все эти дни перевертывал с боку на бок сюжет своей пьесы. Сегодня поставил его на ноги (кажется, придумал конец). Надеюсь к первому приделать к нему голову и пустить в жизнь. Как было на «Баядерке»? Как идут дела с новым шофером — не завез ли он Тебя в тупик? Как Елочка? Как Ты, моя худенькая? Здорова ли? Скоро ли новоселье? Что нового разучиваешь для концертов? Не сиди дома, счастье мое, ходи «в люди». Еще раз спасибо Тебе за все. Целую. Николай.

P.S. Прошла ли где-нибудь «Ложь»? Всем привет.

* * *

Москва,

проезд Художественного театра.

Художественный театр Союза ССР им.Горького,

Ангелине Осиповне Степановой.

3 декабря 1933 г.

Не писал Тебе несколько дней, потому что подготовлял убийство. Вчера я зарезал свою пьесу. О покойниках говорят хорошо или вообще не говорят. Не будем же о ней говорить — для нее это будет самое хорошее, и для меня тоже. Все Твои открытки я получил. Я их разложил по числам и читаю как роман с продолжением. Проклятый снег, наверное, опять задержал где-нибудь почту — уже три дня город сидит без писем. Хозяин ставит радио, говорит, что иногда бывает слышно Москву. Если в Енисейске прозвучит Твой голос, даю слово, всю свою остальную жизнь работать для Радиоцентра.