Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

• Название: На высочайших вершинах Советского Союза
• Автор: Евгений Абалаков
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1963

Книга знаменитого советского альпиниста Е.Абалакова. Его имя (вместе с братом Виталием) гремело в СССР в 30-е - 40-е годы. Талантливый спортсмен, художник, писатель, исследователь, географ рассказывает в своей книге о своих восхождениях.

Иллюстрирована работами автора.

---

Мы набрали образцов. Ребята отправились в лагерь, а я решил двинуться на запад, в цирк. Долго шел по глубокому размякшему снегу. Дошел до остатков лавины, увлекшей некогда Андрея… Сразу же увидел его белый шлем, затем рукавицу. Выше обнаружил кусок лыжной палки и лишь очки разыскивал действительно долго, но все же нашел и их, и целыми. Вернулся в лагерь.

К вечеру на леднике показались фигуры. Первым подошел Майский, сухой и довольно крепкий блондин, секретарь Исфаринского райкома партии, видимо, простой и славный парень. Позже подошел Сармин. В последней толстой фигуре, сделавшей огромный зигзаг, прежде чем влезть, мы сразу же почувствовали начальника Воронова.

Угостили гостей чаем. От яблок, только что привезенных нам, они отказались и, глядя на опустошенный наполовину ящик, удивились: «Неужели вы уже сейчас столько съели?».

Производственное совещание. Поговорили о всех делах. Показали образцы. Майскому я дал свои прожженные ботинки, ибо для него ботинок не привезли и он хотел идти на Стену в сапогах. Ленц снабдил его варежками. Итак, договорились: завтра в два часа ночи гости двинутся на Стену.

Когда они ушли, мы занялись сборами. Шутка ли: двенадцать человек пойдут через перевалы на Стену и это исключая четырех, которые пойдут в лоб. То–то будет суматоха!

Ребята еще долго обсуждали, кто пойдет в связке с Вороновым и как мы будем его «транспортировать» со второго склона.

Вдруг шум шагов и голос: «Где начальник? Записка!»

При свете спички Виталий читает:

«Не пойдем»… Ну, так и знал!

В лагере хохот.

Ленц говорит:

— Завтра! Морген! Рано–рано!..

Опять смех. И еще долго в лагере царит веселое оживление.

10 июля. Ясное утро.

После завтрака (дежурный Миша) явился Ашур и с достоинством подал нам «бумагу». В этой бумаге значилось, что геологи идут на Черную гору (ее было решено разрабатывать) и нас приглашают туда же.

Сборы заняли достаточно много времени, ибо некоторые, в том числе Птенчик, умывались и чистили перышки нестерпимо долго. Вышли прямо на ледник, не заходя в кибитку, но известив о своем выходе страшным криком.

На правом склоне заметили свежие следы, очевидно геологов, и устремились по ним. Солнце ослепительным светом заливает снежники. Вершины купаются в его лучах. Становится жарко. Геологов нагнали на осыпи, за ледником Архара.

Здесь группа разделилась: ребята с геологами пошли дальше, я и Виталий по заданию Воронова покатили на лыжах к ледопаду. Нужно было наметить и обследовать возможный путь для транспортировки руды с Черной горы.

Взяв влево, залезли в трещины. Тогда перебрались вправо и неплохо скатились по уже знакомому длинному снежнику. Снег на этот раз неважный: жесткий, с пятнами свежевыпавшего. Поднялись по впадине между снежником и ледопадом. Это единственное приличное место для спуска руды; правда, довольно длинное и крутое, но спокойное. Выше пошли совсем спокойные поля, по которым мы и дошли до гребня Черной горы, обследовав, таким образом, весь путь будущей трассы.

Геологов нагнали в начале подъема на стенку. Большинство из них чувствует себя неуверенно, особенно обогатитель. Высоко, конечно, они не полезли, заявив, что там смотреть нечего, жилы бедны.

Я полез вверх. У гребня ко мне присоединился Ленц, и по осыпной южной стороне мы вместе полезли к вершинке гребня.

Остальные опустились и отдыхали.

С вершины чудесный вид: на юго–запад — море уходящих вдаль вершин Туркестанского и Зеравшанского хребтов. Рядом — черная стена Архара, длинный белый гребень Верблюда и весь цирк Тамынгена. Перевал глубоко под нами. Наша вершинка лишь немного ниже пика САВО.

Вниз спускались по крутому снежнику. Съехали ниже, чем было нужно, и поэтому пришлось опять лезть вверх, за оставленными лыжами. Ленц, зацепившись, комично кувырнулся через голову.

Птенец пошел за кристаллами, а мы быстро скатились на лыжах. Геологов пришлось ждать долго. Потом сопровождали их, указывая путь, до низа ледопада, где и разошлись.

После обеда посыпала крупа.

В кибитке начальства произошел интересный разговор. Ленц, зайдя туда, как обычно начал восторгаться красотой ландшафта, открывающегося с Черной горы.

—Никакой красоты… Руду, руду давайте! — вдруг закричал Воронов…

Луна купается в облаках над вершиной Степы. Тихо и тепло. Около лагеря появляются Сармин, Воронов и двое подрывников.

— А скажите, как здесь на Невский пройти? — шутит Сармин.

— Удивляюсь я вам, альпинистам, вам все — хоть бы что! Здоровый народ, — говорит Воронов. Поговорили с нами и ушли давать радиограммы.

Начались деятельные сборы. Завтра выход на пик Гранитный.

11 июля. До четырех часов спал очень мало.

Ночь довольно темная. По знакомому уже пути к рассвету подошли к обледенелому «лбу». Надели кошки.

Поднялись на «лоб» и свернули в первый правый кулуарчик. Подъем пошел круче (а у меня того и гляди слетит кошка с левого прожженного ботинка). Валя и Миша сильно отстают. Последний чувствует себя неважно.

На первых скалах расположились завтракать. Мишука ждем долго. Он все припадает на ледоруб: самочувствие скверное.

На гребне нас осветило солнце, ноги отогрелись. Видно, как глубоко внизу солнце осветило белые пятнышки палаток. Время движется к девяти: там сейчас, видимо, завтракают.

Идем по гребню. Делаем частые остановки, поджидая отставших.

К двенадцати часам спустились по ледяному склону с предвершинки и подошли вплотную к самой желтой стене. Попытка взять ее с юга не увенчалась успехом, ибо вбить крючья оказалось совершенно невозможно: трещины очень мелки. Пришлось спуститься немного по снежному кулуару и начать подъем значительно левее, частью по обледенелым и крутым снежничкам, частью по скалам, тоже очень крутым, но большой прочности (что–то вроде гранита).

Аккуратно охраняя, я иду первым на веревке с Валей. Ленц с Мишуком. Много раз пришлось мне вбивать крючья, а Ленцу выбивать их и вновь передавать мне. Наконец дошли до крутого, наискось идущего снежного кулуарчика и уже по нему подошли к самому гребню.

Гребень острый, сильно засыпан снегом. До его вершины дошли быстро. Ее трудно даже назвать вершиной, настолько она остра, но по высоте она равна основной.

4 часа 30 минут. Почти все вершины глубоко внизу, лишь некоторые поднимают свою голову выше, и в их число и Архар. За ним еще вершина (топографы говорят, что это и есть Мын–тэке). Острый пик Ужбишки немного ниже нас.

А на юг и юго–восток бесконечные пики: там Памир. И быть может, одна из тех видимых вершин — пик Коммунизма, но определить, конечно, трудно.

На восток наш пик запрокидывает совершенным, более чем километровым отвесом.

Кричим поодиночке и хором в сторону лагеря, но ответа, конечно, нет. Ленц кинематографирует. Я срочно делаю приблизительную съемку восточных вершин и ледника. Съели банку рыбы и оставили в ней записку, засунув банку (из–за невозможности построить тур) прямо в щель. Скорее вниз.

Ленц предлагает спускаться прямо по южной стене. Жутковато, учитывая, что крючья там забивать трудно… К тому же все равно у начала нашего подъема оставлены кошки.

Удачно (по предложению Ленца) спустились на двойной связанной веревке: нашлось три хороших уступа. Это сэкономило и крючья и время. Веревка мокра и заедает порядочно. При спуске зашибли Мишуку руку. Он и так–то едва на ногах стоит, посерел, осунулся, а теперь и за веревку держаться ему трудно.

Облако крутится над вершиной, задевая ее. Нам это на руку: вершина в тени и снег не очень раскисает.

Еще одно восхождение. Е. Абалаков вкладывает записку

в консервную банку

От кулуарчика начали спуск прямо вниз. Один уступ Ленц забраковал (предварительно насмешливо, с поклоном предложив опуститься по нему). Отсюда пошли на крючьях. Под стеной — в восемь часов. Охраняю Валю на ледяной стенке. Мишук тоже выбрался по веревке.

Красный шар солнца сквозь застлавшие его тучи бросает последние багровые лучи. Очень глубок стал снег, проваливаешься выше колена.

Сойдя в кулуар, сразу сели «на иждивение» и поехали, ибо идти стало совсем невозможно. Спина сначала помокрела, потом закоченела, а потом уже начало очень больно резать и жечь. Но идти невозможно, приходится ехать, преодолевая боль.

Наконец осыпь и ручей. С наслаждением пьем ледниковую воду. Маленьким пятнышком катит сверху Мишук.

В сумерках быстро идем по леднику. Сзади крик: Мишук упал и зашибся. Еще ниже он умудрился легонько растянуть ногу… Ленц и Валя, съехав с последнего круточка, ушли вперед. Я поджидаю Мишука. При луне уже переходим ледник, и в десять часов — в лагере.

Итого вершина взята за 18 часов ходу…

13 июля. Около четырех часов вышли в новый поход. Сразу пересекли ледник к правой стороне. Поднялись на крутой взъем. Забрезжил рассвет. Лезу левыми скалами. Остальные пошли правыми. Рельеф хороший (однако Валя все же напоролась где–то на лед и страшно злилась за это на Виталия).