Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

• Название: На высочайших вершинах Советского Союза
• Автор: Евгений Абалаков
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1963

Книга знаменитого советского альпиниста Е.Абалакова. Его имя (вместе с братом Виталием) гремело в СССР в 30-е - 40-е годы. Талантливый спортсмен, художник, писатель, исследователь, географ рассказывает в своей книге о своих восхождениях.

Иллюстрирована работами автора.

---

Семь взрывов дали в этот день.

Возвращаемая с Коханчуком (крупный рыжеватый парень, молчаливый, скромный и вдумчивый, хороший подрывник). Холодный ветер дует по гребешку, раздувая палатки.

Пообедали и улеглись.

3 августа. Носильщики принесли буры и амонал. Ходят теперь аккуратно каждый день, но осталось их только трое, самых крепких: Саты—Валды, Ашур и еще один. Принесли записки. Есть и от Виталия. Ему удалось устроить Валю на Кара–су. Туда же явится и Мишка. Посему Валя отправляется вниз.

Остаюсь я один. Опять прорубаю ступени. За ночь они сильно заплывают льдом, засыпаются ледяшками и фирном.

Геолог Александр Тимофеевич Троянов

Рисунок Е. Абалакова

Носильщик Ашур. Рисунок Е. Абалакова

Начинают обрисовываться печи[25], но в начале довольно бесформенными углублениями. Всего их три, расположены по горизонтали у подножья пигматитовой жилы.

Крутым обрывом на 700–800 метров вниз уходит Стена. Стаканы бурятся треугольником, причем после взрыва, на следующий день рабочие бурят в промежутках. Длина печи должна быть пять метров, ширина метр, высота полтора метра. Эти размеры наводят жуть, ибо мы видим, как медленно подрывается порода и как далек еще желанный момент генерального взрыва.

Забойщики, растянувшись на большом расстоянии, медленно поднимаются по веревке на гребень, в лагерь.

Подрывник Андрей Сергеевич Коханчук

Рисунок Е. Абалакова

Вечером долго беседуем с Коханчуком о Памире. Он был в прошлом году на строительстве дороги Хорог—Ванч.

Уже два вечера рисую панораму на юг. Акварель плохо сохнет.

Ночью сыплет снежная крупа. Я встревожился, вылезал из палатки, собирал впотьмах раскиданное снаряжение. Спал плохо. Беспокоился, что погода может испортиться, а это сейчас же отразится на разработках.

4 августа. Утро облачное. На юге угрожающе сгущаются тучи.

На Стене набралось очень много отработанных буров и нет возможности переправить их вниз.

Решили спускать буры прямо по Стене, тщательно осмотрев северный склон. Перевязали их веревкой и пачками потащили к краю. Троянов залез на скалы наблюдателем.

Я бросил сначала один бур. Он пролетел немного и воткнулся в обледенелый склон. Решив, что пачка пролетит лучше, пустили короткие буры. Они, попрыгав но склону, быстро (развязались, веером разметались в стороны и вскоре все дружно застряли в снегу. Решили произвести последний опыт: с Коханчуком спустили связку длинных буров. Но и их постигла та же участь. Последние связки пришлось оставить для носильщиков.

Настроение плохое. Учитывая надвигающиеся тучи и возможный снегопад, который несомненно похоронит буры или надолго задержит их поиски, я решаюсь спуститься по Стене и по возможности собрать, что смогу. Все же жалко: двадцать буров полегло внизу. Кризис, нечего заправлять, возможен простой.

Собрав все свободные веревки, связал их и получил метров 80. Привязался. Указал Троянову и Коханчуку как держать веревку и начал спуск. Склон крут, не менее 50. Чуть не дотянул до первого застрявшего бура — веревка кончилась.

Начались трудности с транспортировкой буров. Заложить за лямки пару буров уже трудно (особенно длинных): только повернешься боком к склону, как бур сейчас же упрется в склон и сталкивает и так весьма неустойчиво держащуюся фигуру.

Буров довольно много и все не утащишь. Я решил постепенно сбрасывать их вниз. Но эффект получился слабый: бур, в лучшем случае, попрыгав, опять втыкался в лед. В худшем — щучкой нырял в снег и исчезал. Поиски его не всегда приводили к желательному результату.

Так гоняясь за прыгающими бурами, в конце концов, спустился до бергшрунда, собрав пять штук (шестой бур улетел вниз, где его и обнаружил воткнутым в снег). Бергшрунд действительно широкий, но до десяти метров (как утверждала Валя), конечно, не доходит. Сверху иногда со свистом пролетают камни, но, к счастью, стороной.

С шестью бурами пришел в кибитку. Начальников нет. Пошел на старое пепелище, вниз, в свой лагерь. Пусто. Уже нет ни одной палатки. На их месте из–под камней ползут желтые стебли травы. Решил спуститься в Тамынген.

Изрытым и грязным стал ледник. Взбухла и вздыбилась речка, подмывает и переплескивает жалкий мостик, готовый рухнуть в пучину грязных брызжущих и ревущих волн. Вот и арчевый лесок. Сколько запахов цветов, сколько ласкающей зелени! Лужайка перед землянками кажется земным раем и нет желания даже оборачиваться на Оловянную стену с застрявшими на ней бурами.

Из землянки раздаются звуки патефона — приятный молодой голос поет что–то хорошее. Захожу внутрь. За обширным столом сидит вся многочисленная компания. Обедают. Увидев меня, у всех делаются круглые глаза. «Ты откуда? Что случилось?» Кратко рассказываю все.

5 августа. Спали часа четыре. Чуть забрезжил рассвет — вышли с Андреем на Стену. Наша задача: обследовать уже виденные с северного склона скалы и окончательно решить, могут ли по ним пройти носильщики с грузом.

От бергшрунда почти сразу пошли довольно крутые и исключительно сыпучие скалы. Редкому камню можно довериться. Связались. Идем по границе скал и снежника. Неожиданно сверху со свистом пронеслось несколько камней, едва не задев Андрея.

С большой аккуратностью долезли до конца скал и, надев кошки, перешли на ледяной склон (около 50°). Андрей идет медленно и неуверенно, жалуясь, что ему выворачивает ноги. Я забиваю крючья и, видимо основательно, ибо Андрею долго приходится их выбивать.

Сверху угрожающе нависает карниз. Капли воды, блестя, слетают с его края. Придерживаясь небольшой, гряды скалистых выходов, наконец выбираемся на гребень перевала. Увидели поднимающихся от лагеря к последнему подъему носильщиков. Ого! Порядочно же мы влезли!..

Подкрепившись немного, идем прорубать ступени. Я решил, не откладывая, приступить к прорубке горизонтальной дорожки для будущей лебедки, прямо по Стене на нижние скалы (влево от жилы). Однако много прорубить не удалось, ибо сверху Андрей все время сыпал ледяшки и камни.

После взрывов поднялся наверх, встретив на половине пути Андрея. Он прорубил совсем мало, говорит, что все пропускал забойщиков. Рубили до вечера. Андрей поднялся весь мокрый.

В большой палатке Троянов и Гордеев играют в шашки.

Спим с Андреем в одном мешке. Он как завалился на один бок, так и проспал на нем. Видимо, крепко устал.

6 августа. Утром с гребня раздаются крики: оказывается ступени сгладились, и один забойщик, поскользнувшись, упал. Приходится спешно подниматься и спасать положение.

Действительно, последние ступени сильно испорчены. Пострадавшему, видимо, надоело лежать в ожидании помощи и он сам благополучно сошел вниз. Наскоро прорубив ступени, поднимаюсь вверх. На площадке повстречал Андрея. Он даже обиделся, что я пожалел его и не разбудил.

Пришел Птенчик, с ним пять забойщиков и носильщики. Начальство не явилось.

Вскоре к нам поднялся Троянов и объявил, что если сегодня не спустим буры, завтра будет простой. Кричу Андрею, чтобы вылезал вверх и захватывал все веревки. Сам начинаю прорубать тропу влево.

С веревками опустился Птенец, и мы, переждав взрыв, приступили к организации спуска. Основательно забив крюк, продели через карабин веревку и к ее концу прочно привязали буры, упакованные в брезентовые штаны Коханчука. Сложность операции заключалась в том, что буры пришлось спускать не от крюка, а от скалистого выступа под жилой. Посему спуск начали на дополнительной веревке, сдавая ее через скалу.

Мне пришлось почти сразу же спускаться к неподатливо, рывками идущему грузу, причем я при первом рывке чуть не «сыграл» вниз. Все же удержался, отделавшись лишь ожогом руки. Дальше пошли лучше. Надев рукавицы и придерживаясь легонько за веревку, ледорубом подталкиваю застревающий груз. Спустился еще немного. Криков Птенчика уже не разобрать, понять друг друга трудно.

Несколько раз задержки были продолжительными, видимо, проталкивались узлы. Один раз заело Птенчикову рукавицу. В другой — крепко застопорило. Птенец сверху крестообразно разводит руками. Увы, веревка вся! До скал не хватало много, метров полтораста.

Ко мне опускается Андрей. Обсудили положение. Решили, взяв с собой возможное количество буров (по три), пойти вниз.

Так, с охранением на ледорубе, под стоны Андрея (ибо буры больно нажимают ему на еще болезненные после падения места) спустились до скал.

Начало темнеть. Я тороплю Андрея. Пройдя траверсом влево, сверху скал, быстро пошли на спуск. Уже в темноте спустились по более пологому снежно–ледяному склону и, обойдя по мостику бергшрунд, довольно скоро добрались до юрты. Устали.

В юрте Володя Миляев угостил хорошим ужином. Веревок, конечно, здесь не оказалось.

Спим в юрте на кошмах.