Евгений Абалаков - На высочайших вершинах Советского Союза

• Название: На высочайших вершинах Советского Союза
• Автор: Евгений Абалаков
• Жанр: Путешествия и география
• Год: 1963

Книга знаменитого советского альпиниста Е.Абалакова. Его имя (вместе с братом Виталием) гремело в СССР в 30-е - 40-е годы. Талантливый спортсмен, художник, писатель, исследователь, географ рассказывает в своей книге о своих восхождениях.

Иллюстрирована работами автора.

---

Чтобы форсировать проходку, тащу забойщикам четыре бура. Забойщики благодарны. На обратном пути делаю зарисовки юго–востока с куском обрывистой Стены. Замерз жутко.

Забойщики кончили и пошли наверх. Коханчук подрывает. Опять здорово рвало первую, и вторую печи, осколки долетают до юрты. Беру буры и поднимаюсь наверх.

29 августа. Рассвет. Ясно и тихо. Быстро собираемся в поход на Ужбишку. Рюкзак один. Я беру его и сбегаю по снежнику вниз.

Пересекли ледник к южному гребню Ужбишки. Уже близ подножья понял, что подниматься можно, не обходя далеко (как думали вначале), а прямо по первому снежнику (южнее вершины), выходящему к последнему предвершинному жандарму.

На кошках подниматься легко, склон — 37°, но постепенно становится круче. У первых скал нас нагнало солнце.

Обледенелые снежники стали совсем узенькими и крутыми, иду боком. Птенец все пытается идти передом, хотя это явно неудобно. Так на кошках дошли до самого подножья жандарма.

Уже виден далекий Памир.

По скалам идти тяжелей: они оказались круты и крайне сыпучи. Птенец взял у меня кошки и застрял с ними окончательно. Я пошел обходом. Нашел некрутой кулуарчик, но с крайне сыпучим дном. Кричу: «Подожди лезть. Камни!». Наконец кулуарчик пройден.

Впереди обнаружил хороший обход вершины жандарма. Страверсировав по снегу, с подрубкой ступеней, вышли на основной гребень с обвалившимся карнизом и пошли над ним. До вершины теперь уже пустяки. На последней снежной площадке оставили кошки и ледорубы.

Обойдя первую стенку, вышли на скалы, тоже сильно разрушенные, с массой уступов. Пошли зигзагами, чтобы не свалить на голову камень, предварительно связавшись веревкой. Веревка цепляется за выступы, и Птенцу приходится отцеплять ее.

Вышли на вершинный гребень как раз между двумя вершинами. На какую идти? Пошли вначале на западную, ибо она ближе. Легонький ветерок, но в общем тепло.

Быстро достаем альбомы, я принимаюсь зарисовывать Памирскую сторону, с хорошо видным пиком Коммунизма, пока ее не затянуло облаками. Ну и хребтов! Это тебе не Кавказ… Океан хребтов, уходящих в бесконечную даль.

Птенец занялся зарисовкой острой восточной вершины, поднимающейся стеной. Я перехожу на съемку лед–вика Джау–пая.

Внизу шумит ветер, а у нас тихо. Закусив яблоками и сахаром, пошли на восточную вершину. На западной оставили небольшой тур, с кусочком яблока и хлеба.

Гребень, вначале довольно широкий и пологий, постепенно сужается в очень острый и крутой. Огромные сланцевые плиты с наклоном на юг торчат зубьями. Лезть стало сложно.

Вылезли на самый высокий уступ. Отсюда виден наш лагерь. Кричим и машем штурмовкой. Однако в лагере тихо: нас не слышат и не видят. На широком белом поле ледника черными точками видны носильщики. Кричим и им. Но и они тоже, видимо, не слышат и не видят нас.

Подкрепились мясными консервами. Птенец написал записку. Я в это время дорисовываю западную вершину. Вложили записку в освободившуюся банку и плотно загнали ее в расщелину скалы. Рядом сложили тур. Ну, теперь и вниз можно…

Конечно–таки, забыли определить километраж северного, очень крутого ледяного склона.

Пошли новым путем немножко левее подъема и очень удачно вышли к южному гребню. По гребню (в конце) тоже шли не по следам, а над карнизом. Потрескивает! Того и гляди съедет… Идем аккуратно и удачно добираемся до камней жандарма.

Порядочно спустились на юг и затем свернули на восток. Здесь уже пологий полуосыпной, полускалистый восточный склон. Развязались. Я таял веревку, Птенец — рюкзак и быстро с подбежкой и прыжками пошли вниз.

Вышли на снег. Птенец констатирует потерю каблука. Ну, теперь уже дома. Потащились вверх по леднику. Сразу стало жарко. Вот и подъем к самому лагерю.

Оказалось, наши крики были слышны, но товарищи думали, что это перекликаются носильщики, и не потрудились вылезти посмотреть.

Вечером общее собрание. Зачитывается список ударников. Лучшими ударниками призваны: подрывник Коханчук, забойщики Мурзабаевы и двое альпинистов — Птенчик и я.

30 августа. Ясно, ветерок.

С утра иду прорубать ступени. Рубил до трех часов. Вырубил 145 ступеней. Устал порядочно и руку ледорубом набил.

Птенец в это время закончил переписку газеты. Пообедав, сменил Птенца и собрался оформлять заголовок газеты, но приступить никак не могу: руки трясутся.

От Сармина послание. Просит остаться до его прихода.

Вернулись забойщики, а позже, совсем к вечеру, Коханчук и Птенчик. Забойщики говорят, что во второй печи показалось что–то вроде сланцев. Радость великая!

31 августа. Сильный ветер.

Птенец рано ушел рубить. Я занялся портретами ударников. Перерисовываю их в газету.

Показались носильщики. Когда подошли ближе, я увидел среди них Сармина и инженера.

Газету кончил. Это самая «высокая» в СССР стенгазета. Отвес ее пока в свою палатку. Иду помогать Птенцу. Он поднялся подкормиться (ослаб от голода и голова пошла кругом). Дорубываем ступени вдвоем. К вечеру кончили все и поднялись в лагерь.

Сармин и инженер узнав, что мы уже поднимались на Ужбишку, немало были удивлены: когда мы это успели?

Оформляем отзыв. Собираем имущество. Последняя ночь на Стене…

1 сентября. Встали с рассветом. Свернули снаряжение.

Я пошел с рюкзаком вниз в последний раз проложить путь. Птенец ликвидирует свои фотодела и подходит ко мне, когда я уже заканчиваю рубку. Еще работа: прорубаем и укрепляем путь на вторую жилу для Сармина.

Я начал спускаться по Стене первым. (Нужно вырубить и снять со Стены примерзшую веревку). Очень стесняет рюкзак: тяжел! Иду медленно. Сверху кто–то спустил град камней. Напоследок с трудом увернулся.

Спустился Птенец. Вбиваем крюк и выдерживаем еще две порции камней. По двойной веревке лезем до скал. Отсюда под неимоверной тяжестью рюкзака и всех снятых нами веревок спускаемся к юрте.

К вечеру — в Тамынгене.

Через три дня гигантский взрыв потряс воздух и целые пегматитовые скалы в пыли лавин ринулись вниз.

Наша работа окончена.

1936

Летом 1936 года на Тянь—Шань отправилась экспедиция ВЦСПС. Ее участниками были: Евгений и Виталий Абалаковы, Леонид Гутман, Михаил Дадиомов и Лоренц Саладин. Руководил экспедицией Е. Абалаков. Перед альпинистами была поставлена задача: силами небольшой экспедиции совершить восхождение на высочайшую вершину Тянь—Шаня — Хан—Тенгри.

К концу августа группа вышла на ледник Южный Инылчек и отсюда по западному гребню поднялась на вершину Хан—Тенгри (6995 м). Интересно отметить, что до 1963 г. ее вершина покорялась человеку всего пять раз.

О мужественном восхождении пяти отважных альпинистов на вершину «Властелина гор» рассказывается в дневнике Е. Абалакова.

Хан—Тенгри [27]

2 июля. Ночь на 2 июля прошла в сборах. Быстро удалось достать машину и сдать в багаж наш немалый груз — 164 кг. Сами мы попали на вокзал за десять минут до отхода поезда.

Гудок паровоза, торопливые поцелуи, чудесный букет роз, возбужденные лица, обрывки фраз и возгласы. Поезд тронулся. Перрон с пестрой толпой провожающих медленно проплывает мимо нас. Шумная Москва остается позади.

Непривычный покой и ритмичное постукивание колес. Ленд Саладин, Леонид Гутман и я удовлетворенно переглянулись и с чувством пожали друг другу руки — едем!

6 июля. В Ташкент прибыли почти без опоздания.

Высадившись, убедились, что вещей действительно уйма. Попытка отправить наши грузы малой скоростью прямо на Фрунзе не удалась. Сдали их на хранение.

Пошли посмотреть старый город и базар. Потом занялись билетами и достали их с немалым трудом. Погрузка в вагон далась нелегко, ибо на этот раз протекала без провожающих.

7 июля. Спали крайне мало; я почему–то разбудил ребят рано. В Мельникове приехали в 11.30. С трудом дозвонились в Исфару. Присылка за нами машины явно проблематична.

Вещи устроили на складе. В этот день уехать не удалось.

9 июля. Ровно в семь часов прибыла машина. Погрузились, поехали за вещами на склад и оттуда выбрались около десяти часов. Знакомая дорога. Чудесная видимость. Машина идет хорошо.

В Варух прибыли в первом часу. Нашлись знакомые с базы ТПЭ, полились нескончаемые разговоры.

Решив, что за верблюжьим караваном угнаться мы успеем, остались в Варухе обедать. Караван грузился по–восточному медлительно. Мы пообедали, поговорили и не спеша двинулись.

Нам предоставили трех верховых ишаков. Заехали по пути на базу ТПЭ. Место прекрасное — не база, а дом отдыха.

Догнали караван очень скоро: он расположился на ночлег в восьми километрах от Варуха…

Выработали план действий на завтра: моего ленивого ишака решили подбросить караванщикам, двух других навьючить рюкзаками и пешим ходом, подгоняя ишаков хворостинами, двинуться вперед, ибо караван завтра, конечно, не доберется ни до Кара–су, ни до Тамынгена.