Ирина Кнорринг - Золотые миры.Избранное

• Название: Золотые миры.Избранное
• Автор: Ирина Кнорринг
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2014
• ISBN: 5-86020-054-14

---

10/ VIII, 1928

«Ещё никто ничего не видит…»

Ещё никто ничего не видит,
И не поверит горькой обиде.

Ещё всякий — дальний и ближний —
Будет завидовать дружной жизни.

Ещё по утрам заметны не очень
Круги под глазами бессонной ночи.

Ещё мой смех, задорно звенящий,
Принимают за настоящий…

А где-то в потёмках, так глупо, так странно
Уже назревает рана.

15/ VIII, 1928

«Вот уже половина седьмого…»

Вот уже половина седьмого.
Как бесцельно прошло воскресенье.
Завтра — вновь за ненужное дело:
Куклы, куклы, игла, циферблат…

Не сказала я нужного слова,
Не поймала мятущейся тени,
И себя оградить не сумела
От обидных и мелких утрат.

19/ VIII, 1928

«Для правнуков, которых нет…»

Мой любознательный потомок…

Ю.Софиев

Для правнуков, которых нет,
Которых никогда не будет, —
Вся эта жизнь, весь этот бред
И жуткие мечты о чуде.

Всю жизнь идти, терпеть и ждать,
И не роптать — «за что? откуда?»
И быть больной, и горько знать,
Что никогда не будет чуда.

Нести, накапливать, стареть,
Понять, что жизнь проходит даром,
И столько дней в календаре
Спалить беспламенным пожаром.

И всё наследье страшных лет
Хранить любовно на безлюдье —
Во имя тех, которых нет,
Которых никогда не будет.

21/ VIII, 1928

«Ещё мы любим в беглом взоре…»

Ещё мы любим в беглом взоре
Ловить возможность перемен.
Ещё выдумываем горе,
И суету, и нежный плен.

Ещё не стыдно и не странно
Смотреть в бездумные глаза.
И жадно ждать, и верить жадно —
Пока не грянула гроза.

27/ VIII, 1928

Желанья («Я двух желаний не могу изжить…»)

Я двух желаний не могу изжить,
Как это не обидно и не странно:
Стакан наполнить прямо из-под крана
И крупными глотками воду пить.

Пить тяжело и жадно. А потом
Сорвать своё измызганное платье,
И, крепко вытянувшись на кровати,
Заснуть глубоким и тяжёлым сном.

28/ VIII, 1928

«Ночами острая тревога…»

Ночами острая тревога,
Ночами тоска больней.
И мы стоим у порога
Безумных и страшных дней.

Мне холодно — дай согреться.
Мне страшно, и боль в груди.
Возьми моё глупое сердце,
От зла его огради.

И будь моей горькой славой
В тумане такого дня,
Когда Господь и Дьявол
Отступятся от меня.

5/ IX, 1928

«Я не спрашивала: "зачем?"..»

Я не спрашивала: «зачем?»
Не таила тревожных взглядов,
Не боялась в глуши ночей
Ни возмездия, ни награды.

И когда станет радость — мечтой,
Когда сердце сожмёт тревога, —
Я не спрошу — «за что?»
Ни у тебя, ни у Бога.

10/ IX, 1928

«И разве жизнь моя ещё жива?..»

И разве жизнь моя ещё жива?
Ещё не перетёрлась, не истлела?
И разве не устало это тело
Любить отяжелевшие слова?

17/ IX, 1928

«За большие круги под глазами…»

За большие круги под глазами,
За глухую тоску по ночам,
За тетрадку с больными стихами,
За минуты в приёмной врача.

За рассветные, бледные тени,
И впервые рождённый испуг,
За невыдуманные движенья
Утомлённых отчаяньем рук.

И за то, что тончайшей отравой
Стало сердце в тоске и хмелю, —
В смертной боли, ломая суставы,
Обезумевши, крикну — люблю!

11/ IX, 1928

«Не жаловаться и не говорить…»

Не жаловаться и не говорить,
Что скоро оборвётся эта нить.
Быть с каждым днём внимательней и тише.
Любить свой дом, слова и дни любить,
И плакать так, чтоб даже ты не слышал.

17/ IX, 1928

«Когда — нибудь мы вспомним этот день…»

Когда — нибудь мы вспомним этот день,
Торжественный и страшный день разлуки:
Беспомощно уроненные руки,
И Нотр-Дам, и блики на воде.

Тогда ты сделаешься вновь ничей.
Тогда тебя я брошу камнем в бездну.
За тихий плач октябрьских ночей,
За страх позорный перед неизвестным.

24/ X, 1928

«Милый друг, пока не надоело…»

Милый друг, пока не надоело
Просыпаться на рассвете мутном
И нести измученное тело
Радостям и горестям минутным.

Милый друг, пока ещё не спится
По ночам от беспокойных мыслей,
И загадки — вещие зарницы —
Напряжённой радостью нависли.

И пока в неистовом сгоранье
Кажется, что время в жизни мало,
И весь мир — лишь мрамор для ваянья —
Сильный друг, живи! А я устала.

31/ X, 1928

«Ты пойми, что я устала…»

Ты пойми, что я устала.
Я совсем больна.
Зданье старого квартала
Скрыла тишина.

Ни вопросов, ни исканий, —
Только б отдохнуть.
Не стереть мне эти грани,
Не перешагнуть.

Сколько раз от близкой цели
Кто-то уводил.
Ты пойми, что в этом теле
Не осталось сил.

Что по пропастям бездонным
Жизнь меня вела,
Что из пальцев с лёгким звоном
Падает игла.

И боюсь я ночи тёмной,
Снов и пустоты.
Но не надо ничего мне,
Да пойми же ты!

Заметён туманом разум
И стучит в мозгу
Жалкая, смешная фраза:
«Больше не могу!»

6/ XI, 1928

«Я не знаю, что я люблю…»

Я не знаю, что я люблю
В этом имени, странно певучем.
Вероятно, влюблённость свою,
И весну, и весенние тучи.

И лиловую цепь фонарей,
Цепь огней, уходящих куда-то.
И тоску на туманной заре
О любви большой и крылатой.

О любви, уносящей ввысь.
Изменились вещи и лица,
Изменилась и самая жизнь.
И могла ли не измениться?

Только память о прошлом слилась
Навсегда с теплотой невольной,
Оттого, что единственный раз
Сердцу не было стыдно и больно.

8/ XI, 1928

«Два счётчика минут пустых…»

Два счётчика минут пустых,
Два верных спутника, два брата:
Два механизма заводных,
Отсчитывающих утраты, —
Часы и сердце.

Скользили мутные года,
Ломалась жизнь. Менялись лица.
Лишь неизменны навсегда
Не прекращающие биться
Часы и сердце.

Всё вымерено, сочтено,
И жизнь — ясна. И жизнь — напрасна.
И сердце сделалось давно
Таким же точным и прекрасным,
Как ход часов.

15/ XI, 1928

«Я брошу всё: стихи, слова и строки…»

Я брошу всё: стихи, слова и строки,
Мечты о том, чего на свете нет,
И матовый, встревоженный рассвет,
Такой любимый и такой далёкий.

И все мои печали и упрёки
Пустых, тяжёлых и напрасных лет,
И стыд за все просроченные сроки,
И прозвище надменное — поэт.

Мне ничего не жаль. И я готова
Закрыть навек заветную тетрадь,
Чтоб больше никогда не раскрывать
Дневник существования пустого —
За тихое, коротенькое слово,
За самое простое слово — мать.

«Я только повторяю — "всё равно"…»