Эллери Куин - Последний удар. Лицом к лицу

• Название: Последний удар. Лицом к лицу
• Автор: Эллери Куин
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Детектив
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2243-8, 5-9524-1306-4

Страсть к путешествиям и светским развлечениями привела начинающего литератора и детектива-любителя Эллери Квина в гости к издателю Артуру Б. Крейгу, в доме которого произошло убийство («Последний удар»). Минули годы, и Эллери уже специально отправляется в путешествие, чтобы найти сюжеты для своих романов, а получает желаемое, вернувшись домой, в Нью-Йорк, потрясенный убийством некогда знаменитой певицы («Лицом к лицу»).

---

«Свадьба будет та еще!» — виновато подумал он, выйдя из будки и снова спросив себя, что же все это значит.

Глава 44

Свадьба действительно оказалась та еще.

Судья Мак-Кью прибыл в семь — это был высокий старик с седой шевелюрой, телосложением каменщика, носом боксера и чисто судейскими голубыми глазами. Он возвышался над инспектором Квином, как Фудзияма, и постоянно посматривал на часы, даже когда его представили злополучной паре, уже начавшей проявлять классические симптомы предсвадебного невроза.

— Не хочу торопить вас, — произнес судья Мак-Кью шаляпинским басом, — но мне пришлось солгать миссис Мак-Кью насчет того, куда я иду, и она ожидает моего скорого возвращения. Моя жена не одобряет свадьбы в Великий пост.

— Начинаю с ней соглашаться, — отозвался Гарри Берк с неподобающей жениху резкостью. — Но похоже, нам придется подождать, судья Мак-Кью. Инспектор Квин пригласил несколько гостей на нашу свадьбу. — Подчеркивание местоимения носило явно обвиняющий смысл.

— Скоро все закончится, дорогой, — нервно сказала Роберта. — Судья, не могли бы вы провести не просто гражданскую церемонию, а епископальную службу? Я бы чувствовала себя более замужней, если бы…

— Почему бы и нет, мисс Уэст? — ответил судья Мак-Кью. — Правда, у меня нет с собой англиканского молитвенника.

— Он есть у Эллери в его библиотеке, — сказал Берк. Весь его облик говорил: «Делайте что хотите, лишь бы это поскорей кончилось».

— Я принесу его, — неожиданно заявил Эллери. Он вернулся из кабинета с маленькой книжкой в красном переплете, неся ее так, словно это требовало напряжения всех мышц его руки. — Кажется, страница 300.

— Вам нездоровится, Эллери? — спросил судья Мак-Кью.

— Я в полном порядке, — бодро отозвался Эллери, вручил книжку судье, отошел к окнам, между которыми Роберта поместила корзину чахлых хризантем, заказанную Берком, и мрачно уставился на улицу внизу. Он все время дергал себя за нижнюю губу, пощипывал за нос и выглядел так же празднично, как Уолтер Кронкайт, сообщающий о неудаче на мысе Кеннеди.[181]

Берк понюхал пахнущий корицей воздух со стороны Эллери и что-то пробормотал.

— Идут Вассер и миссис Пилтер, — внезапно сообщил Эллери.

— Ожидается кто-нибудь еще? — Судья Мак-Кью снова посмотрел на часы.

— А вот подъехало такси с Лоретт. — Помолчав, Эллери добавил: — И с Карлосом Армандо.

— Что?! — рявкнул взбешенный Гарри Берк.

— Не кипятитесь, Гарри, — быстро сказал инспектор. — Лоретт Спанье отказалась приходить без него. Я ничего не мог поделать. Если вам нужна Лоретт…

— Мне не нужна Лоретт! Мне никто из них не нужен! — бушевал шотландец. — Чья это свадьба, в конце концов? Черт возьми, у меня большое желание все отменить!

— Гарри! — простонала Роберта.

— Плевать я на них хотел, Берти! Эти люди превращают самый священный день нашей жизни в чертово шоу! Я не хочу, чтобы нас с тобой использовали…

— Что все это значит? — неуверенно осведомился судья Мак-Кью. Ему никто не ответил.

В дверь позвонили.

Роберта, почти в истерике, убежала в ванную.

Следующие минуты напоминали киноавангард, французскую «Новую волну» и отчасти Феллини. Нежеланные гости входили друг за другом, встречаемые сердитым взглядом Гарри Берка, дурацкой улыбкой Эллери, деланым радушием инспектора и озадаченным видом судьи Мак-Кью. Единственным, кто, казалось, наслаждался происходящим, был Карлос Армандо, чьи черные глаза и смуглое лицо светились злорадством. Все сновали взад-вперед по маленькой гостиной, словно карты, тасуемые неопытным игроком, под аккомпанемент сконфуженных представлений, скомканных приветствий, негромкого ворчания, враждебных рукопожатий, сожалений по поводу запаздывающей весны, чрезмерно сердечных поздравлений по адресу Лоретт и повторяющихся, как вагнеровский лейтмотив, вопросов о местопребывании невесты — в основном их задавал Армандо самым невинным тоном.

Инспектор Квин каждый раз отвечал, что Роберта в ванной, где приводит себя в порядок перед счастливым событием.

Наконец появилась Роберта, бледная, но с высоко поднятой головой, словно героиня викторианской пьесы. Тишина, воцарившаяся в гостиной, не улучшила атмосферу. Присутствие Армандо отравляло церемонию, и Эллери однажды даже пришлось схватить Гарри Берка за руку с целью удержать эту мускулистую конечность от крайних мер. Положение, как ни странно, спасла Лоретт. Она обняла и поцеловала Роберту, после чего увела ее в кухню доставать из холодильника свадебный букет. Когда они вернулись, Роберта объявила, что Лоретт будет подружкой невесты, а инспектор поспешно достал из корзины несколько хризантем и сымпровизировал букет для корсажа подружки, использовав для этого атласную ленту, которая осталась с прошлого Рождества.

Наконец все было готово. Судья занял позицию между окнами, спиной к цветочной корзине и лицом к Берку, стоящему справа от него, и к Роберте, стоящей слева, как предписывал ритуал. За спиной у Роберты стояла Лоретт, за спиной у Берка — Эллери, а остальные — позади них. Судья Мак-Кью открыл молитвенник на трехсотой странице и начал читать своим basso profundo[182] текст брачной службы, установленный протестантской епископальной церковью Соединенных Штатов Америки на соборе, состоявшемся 16 октября 1789 года от Рождества Христова.

— Возлюбленные чада мои! — начал судья и откашлялся.

Инспектор Квин с заранее предусмотренного им наблюдательного пункта в стороне следил за Эллери. Он еще никогда не видел свое возлюбленное чадо столь напряженным и нерешительным. Плод чресел инспектора явно грыз какой-то червь, и, пока судья продолжал чтение, старик тщетно пытался найти и классифицировать этого червя.

— Мы собрались здесь перед лицом Господа нашего, чтобы соединить этих мужчину и женщину священными узами брака…

Комната наполнилась ароматом неведомого, присущего всем свадебным церемониям, но на сей раз этот аромат таил в себе угрозу. Роберта инстинктивно прижимала к белому кружеву подвенечного платья купленную Берком розовую бархатную муфту, приминая приколотые к платью гардении; коренастый жених, казалось, вырос на несколько дюймов, словно ему внезапно поручили стоять в карауле у Букингемского дворца, — инспектор живо представлял его в кивере и с мушкетом у плеча. Лоретт Спанье выглядела одинокой и растерянной. Селму Пилтер обуревала тайная зависть старухи, для которой свадебные церемонии были в прошлом, а живот Уильяма Мелоуни Вассера покачивался в такт декламации судьи, словно в подражание подсмотренному где-то обряду культа плодородия. Только Армандо по-прежнему злорадно усмехался — его удовольствие от происходящего, очевидно, усиливал собственный многократный опыт подобных церемоний.

— …который является почетным состоянием, учрежденным Господом… — Судья продолжал бубнить о священных узах и первом чуде в Кане Галилейской, а инспектор Квин вновь устремил взгляд на своего единственного отпрыска, неподвижного как труп.

Старик начал спрашивать себя, не совершил ли он ошибку, взяв дело в свои руки. Что-то было не так — это явственно ощущалось в атмосфере.

— …и потому в него следует вступать не неразумно или легкомысленно, а скромно, обдуманно, почтительно и в страхе Божием…

В чем же причина?

— Этими священными узами вскоре будут соединены двое из присутствующих здесь…

Старик видел, что его сын ведет жестокую борьбу с неведомым противником. Его челюстные мышцы нервно подергивались, костяшки пальцев на стиснутых кулаках побелели, он стоял по стойке «смирно», как нервничающий жених впереди него. «Но у Берка есть на то основания, — думал инспектор. — Что же происходит с моим сыном?»

— Если кто-нибудь знает причину, по которой они не могут быть соединены узами брака, — продолжал бас, — пусть откроет ее теперь или молчит о ней в будущем.

«Так не может продолжаться, — думал старик. — Что-то должно произойти, иначе он взорвется…» Эллери открыл рот, но тут же закрыл его.

— Я прошу и требую от вас обоих, как в день Страшного суда, когда все тайное станет явным: если кто-то из вас знает препятствие, из-за которого вы не можете быть соединены законным браком, пусть признается в этом немедленно…

— Я знаю такое препятствие, — сказал Эллери.

Казалось, он невольно выразил свои мысли. Эллери выглядел столь же потрясенным своими словами, как судья Мак-Кью, Роберта Уэст и Гарри Берк. Обвиняющий взгляд суровых голубых глаз судьи устремился на него поверх головы Берка; жених и невеста протестующе повернулись к Эллери; взгляды остальных, в том числе Карлоса Армандо, были обращены на него, как будто он случайно издал неприличный звук во время безмолвной молитвы в церкви.