Коллектив авторов - Великий зверь Кафуэ

• Название: Великий зверь Кафуэ
• Автор: Коллектив авторов
• Издательство: Salamandra P.V.V.
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 2017

Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…

Антология «Великий зверь Кафуэ» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу включены произведения 1900-х — 1920-х гг. Большинство из них впервые переведены на русский язык. В издании сохранены оригинальные иллюстрации, составляющие неотъемлемую часть первых публикаций.

---

По крайней мере, нам представилась возможность внимательно рассмотреть змею. Она пролежала там с полчаса, а затем, когда на нее надвинулась тень, медленно поползла вперед и через десять минут исчезла в джунглях. Я сравнил на глаз толщину ее тела с лежавшим рядом камнем; размеры в точности совпадали. Камень имел двадцать два дюйма в ширину, однако тело змеи было посередине еще шире. Змея оставила на земле отпечаток чешуйчатого хвоста, когда начала ползти; расстояние от места, где лежала голова, до этого следа составляло сорок четыре фута; учитывая два или три витка тела, мы оценили ее полную длину в шестьдесят пять или семьдесят футов.

Покинуть более легкий речной путь и вновь углубиться в леса нас заставили рассказы индейцев. Здесь проживают племена кокама, ипурина и манотери; все они жмутся к берегам рек и похожи друг на друга, как две капли воды, так что я не видел необходимости учитывать какие-либо племенные различия. Индейцы уверяли, что прямая дорога на юг приведет нас к прекрасным лесам какао и каучуковых деревьев, но предупредили, что в болотах водятся огромные животные, в сравнении с которыми боа-констриктор покажется игрушкой.

Не менее двадцати из встреченных нами индейцев в различное время видели это колоссальное животное или животных. Мы с Пфленгом подробно расспрашивали глупых дикарей и к своему удивлению нашли, что описания размеров и мест обитания существ значительно расходились между собой, хотя все индейцы одинаково описывали их внешность и повадки. Они указывали места, отстоящие друг от друга, должно быть, миль на двести, но в целом лежавшие в южном направлении.

Царство буйной растительности

В этом месте моего повествования я должен сказать, что не разбираюсь в естественных науках и не знаю имен этих животных; не думаю, что знал их и Пфленг, делавший вид, что понимает, о чем идет речь. Мы просто решили, что попробуем рассмотреть и подстрелить одно из животных, если оно нам встретится; возможно, это какой-то новый вид гигантского аллигатора или какая-то громадная разновидность водяной змеи. Так или иначе, цель охоты представлялась достойной. Мы наняли на берегу трех проводников, и они оставались с нами на протяжении шестнадцатидневного путешествия — почти такого же трудного, как то, какое я только что описал.

На двенадцатый день мы спустились в долину; в центре ее находилось пространство шириной примерно в три и длиной в девять или десять миль, где поблескивали участки открытой водной поверхности шириной ярдов в сто или более. Это было мелководное озеро, буквально задушенное растительностью. В верховьях озера приток воды усиливался благодаря нескольким бурным горячим источникам, издававшим тошнотворный запах; на вкус вода была еще хуже. Даже в этом царстве буйной растительности мне никогда не приходилось видеть такие невероятные заросли, как в верховьях озера; мне кажется, что к этому каким-то образом причастна вода из источников.

В остальном долина походила на многие другие, попадавшиеся нам по пути, и мы обошли бы болото, если бы Пфленг, осматривая его в бинокль, не заметил на берегу два или три громадных участка с примятой растительностью, похожих на то, о чем рассказывали нам индейцы. По суше мы добраться к ним не могли — только по воде.

Мы срубили дерево, изготовили грубую долбленую лодку, вырезали весла и на второй день спустили наше судно на воду на открытом участке в верховьях озера. Нам сразу же бросилось в глаза, что нигде не было видно ни единого аллигатора или игуаны, не попадались и какие-либо крупные водяные змеи. Все это само по себе было странным. Болото кишело плавучими островками: вокруг упавших в воду подгнивших стволов или больших ветвей постепенно начинали скапливаться водные растения и создавали подобный островок, на котором могли расти даже небольшие деревья.

Мы огибали эти островки или пробирались между ними; часто приходилось прорубать дорогу в спутанной массе водных растений, и тогда один из индейцев, устроившись на носу лодки, начинал размеренно взмахивать мачете, а мы медленно гребли веслами. Наконец мы очутились на открытой воде; отсюда к берегу вел канал, куда мы и направили лодку.

Невозможно было сомневаться, что канал проделало какое-то гигантское животное, протащившее свое тело по болотной растительности и грязи к сухому месту на берегу, где виднелось на солнце огромное округлое углубление. Вода захлестнула растения вокруг на два фута выше обычного, высокие и толстые стволы на берегу были сломаны и втоптаны в грязь, принесенный на себе колоссальным телом ил засыхал на растоптанных растениях.

Подобные следы мог бы оставить очень большой слон или гиппопотам. В воду животное вернулось приблизительно в ста футах восточнее; небольшая прибрежная полоса, включая росшие на ней невысокие деревья, была вся истоптана — очевидно, вес животного составлял много тонн. Зверь, оставивший такие следы в минуты мирного отдыха, был во гневе, надо думать, совершенно ужасен.

Индейцев в лодке охватывал все более сильный страх, да и я, должен признаться, при виде следов стал глядеть на воду и прислушиваться к доносящимся с берега и островков звукам с возросшей тревогой.

Покинув это место, мы медленно двинулись дальше и вскоре нашли островок, явно служивший любимым пляжем огромных зверей; вся растительность на нем была раздавлена и измазана донным илом. Мы долго пробирались по заболоченному рукаву шириной около полумили и только на исходе дня оказались у противоположного берега; там мы обнаружили еще три лежбища неизвестных земноводных животных — одно большое и два примерно вполовину меньше.

Было понятно, что в озере обитает несколько существ. Здесь мы заметили еще кое-что, чего не видели раньше: листья пальм, нежные зеленые побеги и широкие участки зарослей тростника были объедены. Мне доводилось видеть места, где паслись стада слонов, и все это выглядело очень похоже. На одном из деревьев, на высоте четырнадцати футов над землей, темнело пятно ила.

Встреча с пуленепробиваемым чудовищем

Мы заторопились назад той же дорогой, однако дважды останавливались — и мне, и Пфленгу отчетливо послышались тяжелые всплески за островками на востоке. Индейцы настаивали, что нам следует немедленно уходить, а вечером сбились в кучку; нетрудно было понять, что они обсуждали, стоит ли оставаться в таком опасном месте. Они были страшно испуганы. В ту ночь мы впервые выставили часовых; мы с Пфленгом, каждый в паре с одним из индейцев, дежурили по очереди. Думаю, индейцы сбежали бы, если бы мы оба заснули.

После завтрака мы снова тронулись в путь в нашей лодке, взяв с собой крупнокалиберные ремингтоны и добрый запас патронов. Двигаясь вдоль южного берега, мы осматривали участки, наиболее подверженные влиянию горячих источников; почва на берегах становилась все более твердой, и к полудню мы начали находить новые лежбища. Потом мы обнаружили большую вмятину; животное в этом месте выбралось на берег и возвратилось в воду — а может, все еще находилось на берегу. Мы осторожно подобрались поближе и я ощутил дрожь волнения: грязь на стеблях тростника и водных растениях была еще влажной. Мы настигли добычу.

Со всей осторожностью, бесшумно действуя веслами, мы приблизились к берегу. Покинуть лодку означало бы погрузиться по пояс в жидкую грязь; но с лодки мы не видели ничего, кроме зеленых зарослей. Мы шепотом посоветовались и Пфленг заявил, что намерен пойти по следам на берег, даже если это будет стоить ему жизни. Неожиданно показалась стая обезьян, собиравших иссиня-черные ягоды с ветвей росших на болоте деревьев. Только мы их разглядели, как они внезапно разразились громкими криками. Между ними поднялось что-то большое и темное, полускрытое ветвями, и суматоха достигла предела.

Один из индейцев в страхе начал быстро грести, и не успели мы его остановить, как оказались в сотне футов от берега. Теперь мы ничего не видели, а индейцы решительно отказывались вновь приближаться к берегу. Мы с Пфленгом не отваживались опустить ружья и взяться за весла. Зеленая стена заволновалась, послышались звуки, похожие на шлепанье громадных лопастей; они смешивались с воплями обезьян, мчавшихся в разные стороны. Несколько раненых или запутавшихся в ветвях обезьян пронзительно верещали поблизости, затем их крики утихли. Минут на десять повисла полнейшая тишина — а затем мы увидели, что к озеру движется жуткое чудовище, которое я опишу ниже.

Голова его возвышалась над кустами в десяти футах от земли. Она была величиной с бочонок из-под пива и по форме напоминала голову тапира с приспособленным для рытья или хватания хоботом. Маленькие тусклые глазки походили на глаза аллигатора. Животное было покрыто полузасохшим илом, но мы все же сумели разглядеть змееподобную, хотя и довольно толстую чешуйчатую шею; чешуя была грубой, как на боках аллигатора, однако не такой толстой, как на спине последнего.