Александр Алейник - Абрис

• Название: Абрис
• Автор: Александр Алейник
• Жанр: Поэзия
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-905636-40-0

Роман начат 9 апреля 2012 года и закончен сегодня, 5 сентября 2012-го. Удивительно, что так быстро. Я не знаю, чтобы было так. Роман в сонетах и массе других стихотворений, мгновение – и готово.

Сонет – это форма стихотворений, придуманная во Франции в XIV веке. Сонетный роман – у Пушкина. Так же поступил и я. Всё получилось.

Благодарю мою жену Маргариту Никитину за то, что напомнила мне вещи, которые я забыл. Маму мою, Кац Раису Иосифовну, за то, что она рассказала мне, а я поместил в роман. Спасибо Дмитрию Бобышеву, старинному моему другу, за память его. Благодарю друга моего Игоря Чурдалёва. Он помнит то, что я забыл.

Роман основан на моей жизни. Всё правда. Он обращён к будущему. Пусть люди прочитают его – об одном человеке 20-го и 21-го века, о его друзьях и врагах. Одним – слава, другим – позор, они ископаемые люди, третьим – моё глубокое уважение, обыкновенным людям.

Время – лучший друг романов. Слава времени никогда не соврёт, всё исправит и поставит во временной ряд.

---

2

Да, я совсем и позабыл
О фотографиях из детства,
Что отражают детский пыл,
Моё сугубое наследство.
На первой изображено:
Я и братан. Обагрено
Изображенье. Я и палка
В руке моей, а дальше жалко
Мне братика. Я на второй
Иду без палки. Я герой,
Поскольку братец поугрюмел,
Большая шишка у него.
Я весел, горд, и оттого
Мой братец явно обезумел.
Вот так. Что скажете, друзья?
В лоб братцу. Ну хорош же я.

3

Сижу в панамке. Года два.
Вот Стригино, где я с братаном
Жил летом, и меня куда
Тянуло будто бы арканом.
На фотографии втроём
Братан, и я, и слева Мишка,
Мой незамеченный братишка,
Мы в небе ярко-голубом.
Смотрю вперёд, но взгляд испуган.
Я жду мгновение: сейчас,
Наверное, на всех на нас
Вот в этом воздухе упругом
Защитой нашей броневой —
Дорожка в небо с синевой.

4

На фотографии в лесу
Меж елей я держу грибочек.
Я с девочкой его несу.
Чистяк, без глупых заморочек.
Ещё вот снимок: я и брат.
Он улыбается. Плакат.
Колючую имею муку.
Но, боже мой, какая скука
Пред ёлками стоять лицом
И ждать щелчка, чтоб вышло фото.
Какая грубая работа —
Прочувствовать себя гербом.
Вот, он прекрасный, грустный мальчик,
О будущем прямой сигнальщик.

5

На снимке я в костюме зайца.
А сзади ёлочка горит.
Я смахиваю на паяца.
Я непонятный индивид.
На ёлочке висят игрушки,
Шары да прочие хлопушки,
Что ждут свидетелей живых.
Кот бросит взгляд в собранье их.
Над ёлочкой звезда сияет,
Пятиконечная звезда,
Она над нами завсегда,
Как признак счастья, символ рая,
Куда стремится все должны,
Пока возможности даны.

6

Велосипед – такая штука,
В чём убедился мой отец.
Стою и вижу, в папе мука,
Вокруг медсёстры, и конец
Его неправедным мученьям,
Он слева, прямо на колене,
Запрыгивая, разорвал
Брючину. Смех, каюк, провал.
Отец, придя домой, был мрачен:
– Да как же это так. – Вопрос
Густою волоснёй зарос.
Да стоит ли о том судачить.
Уж лучше чаю заварить,
Смотреть в ночные фонари.

7

Вернулись мы домой, и сразу
Приехал к нам грузовичок
С жратвой, с питьём. Он по приказу
Затормозил, как жеребок
Пред нашим домом. Въехал в двор.
– Хозяйка! Эй! Тебе набор, —
И мама вышла вместе с дедом.
Всё выгрузили. Мы с обедом
Довольно запоздали. Что ж,
Сидели вместе с тем шофёром
И слушали те байки. Скоро
Конец обеду. Гром и дождь
Ударили из неба сразу.
Шофёр исчез: стартёр, и газу.

8

Сарай стоял напротив дома,
И дед в сарае колдовал.
Жратва, как цель для астронома,
Обыденнейший ритуал.
Солёности, капуста в бочке,
Томаты в банках и грибочки,
Икра и вобла – всё гуртом
Вносилось в наш старинный дом.
Я часто залезал туда,
Сидел на угле пред глубокой
Дырой в полу, и лежебокой
Я не был. Я глядел, балда,
На эту бездну темноты
И думал: я умру и ты.

9

Ходил я в детский садик: утром
Вставал и шлёпал до него.
Какая б ни была побудка,
Не троньте деда моего.
Он шёл, тащил меня за ручку,
А я сосал свою тянучку,
Он лужи обходил со мной,
Я был ребёнок баловной.
Мы шли на встречу с детским садом
По Совнаркомовской, во двор,
Входили, дальше за забор,
Толкали дверь, сидели рядом.
Дед раздевал меня: – Иди.
Не видишь? Под ноги гляди.

10

Наш детский садик находился
За сотню метров от реки
В районе ярмарки унылой.
Домишки, точно старики,
Стояли низко слева, справа,
Лишь Дом Торговли, словно пава,
Парил над ними и сиял,
Как небом брошенный кристалл.
Я там прижился меж детишек,
Когда бы не одна деталь:
Галя Царапка. Было жаль
Всех зацарапанных мальчишек.
Меня не трогал их удел,
А Галька – блажь, довольно дел.

11

Закрылся садик. Всё ломали.
Район пошёл под полный снос.
Я с мамой еду. Вам едва ли
Менять когда то привелось
Ваш садик на какой-то новый.
Ну что ж, попробовать готовы,
Быть может, лучше будет там.
Трамвай. Окно. В трамвае гам.
Мы с мамой сходим в новом мире,
Идём по улице чужой,
Приходим. Воспитатель злой.
Я остаюсь, и сразу гиря
Придавливает всё во мне
И жмёт отчаянье извне.

12

Я выбежал назло ветрам.
Куда идти – не представляю.
Стояло лето. Конечно, хам,
По улице я прошагаю.
Вдруг вижу, далеко трамвай.
Вхожу, сажусь. Ну, погоняй.
Трамвай поехал за квартал
В ту сторону, что я желал.
Я на конечной остановке
Пошёл по улице пустой,
Меня доставила домой.
Вот дверь. – Ах, Саша? – перековки
Не требовалось. Вернулся в дом,
С которым я давно знаком.

13

Я помню первое волненье
От девочки, моей сестры
Двоюродной. Мы на мгновенье
Обнялись, после всей игры
Лежали на диване тихо,
Шумели гости (праздник), лихо
Кричали в комнате: – Зажгись! —
А мы тихонько обнялись.
Заснули и блаженно спали
Всю ночь. Видения мои
Шли слой за слоем, и слои
В моём мучении пластались,
Чтоб из меня потом восстать,
Чтоб мог влюбляться и желать.

14

Я еду на салазках с мамой
По нашей улице домой.
Метель метёт, и снег упрямо
Всё вертится передо мной.
Ветрище дует не на шутку.
То замирает на минутку,
То снова начинает дуть,
То корчит рожи: здесь шагнуть,
Наверное, мечта, морока.
Как мама борется, идёт,
Когда метель в глаза метёт.
Вот дом, добрались до порога.
А дома ждёт горячий чай.
Чаёк волшебный, выручай.

15

Занятье музыкой со мной
Явилось бесполезным делом,
Хоть слух имелся пребольшой.
Что слух, когда внутри свербело,
Что ремесло не про меня,
Что, публику ко мне маня,
Греховных побуждений мука
Зачтётся тем, чьё правильное ухо
Преклонит на старания мои,
Когда я не готов к мученьям,
И к чёрту все нравоученья,
Когда я создан для… Бои
Велись со мною дома, с мамой,
Но бесполезно: рос упрямым

16

Я мальчиком. Но всё зазря.
Она взяла меня с собою,
Сама от радости горя,
Что предстоит бой с судьбою
За сына. – Пусть споёт. – Я спел
О Чёрном море. Я замлел,
Когда все люди на меня
Уставились. При свете дня
Такое говорили мне
И маме, что учится надо,
Что мальчик – радость
Доставил нам. Я шёл. Конец
Моей свободе. Мама шла
Домой, схватила удила

17

Мужчины с женщинами. Что ж,
Пойду на первую проверку
Их выводов. Уважь – умножь
Несчастье мальчика, коверкай,
Коль хочется сей бодрый слог,
Насмарку выброси итог,
Который сразу ясен,
Коварен и опасен.
Я спел неплохо, восхищенье,
И в среду сразу на урок.
Я час промучился. Итог:
Домой, и в пятницу мученье
Назначено мне продлевать.
Я дома стал протестовать.

18

Протест закончился победой,
Я заболел. А грипп в тот раз
Мне пособил. Я за обедом
Отверг родительский наказ.
Я снова гнал свои права.
Кружилась долго голова
От этой нечисти гриппозной
В температуре монструозной.
Сказал, что я не буду тренькать
На инструменте колдовском.
Пришёл покой в протестный дом.
Тихохонько и помаленьку
Совсем отстали от меня,
А мне милей и всё фигня.

19

Неправильно я это говорил,
Пришла ко мне сегодня утром
Моя родительница. Был
Неинтересен смысл кому-то.
Не мне. Я расспросил её
Про прошлое житьё-бытьё,
И мама всё и уточнила:
Мой дед, попавший под горнило,
Сидел три года. Красноярск
Был точкой, где сидел наш ссыльный,
В стране позорной и дебильной.
Вернулся в Горький. Было так,
Как моя мама уточнила,
Пойдём за нею, дело было

20

Всё в бабушке. Пойдём за нею
В давно протекшие года,
Когда войска чрез Пиренеи
Войной ударили сюда.
Она в Америку хотела.
Война велась за переделы
Всей карты мира. Был билет.
И пару захватив штиблет,
Её поклонник, брат далёкий,
Садится на корабль её
И отплывает. Вот житьё,
В котором смысл зарыт глубокий:
Как проживёшь, когда побег
Важней, чем хочет человек.

21

Они писали письма вплоть
До времени, когда проруха
Ударила в тугую плоть
Времён, а дальше было глухо
Кругом, и стала тишина
Наследницей двойного сна.
Они друг друга потеряли.
Жизнь коротка. Кто спорит. Я ли
Не знаю это. Весь мой сказ
О времени и разных людях,
Которые на терпком блюде
Поставлены на стол для вас.
Глядите же не отрываясь:
Шевелятся, живут, плутают.

22