Виталий Иванов - Глава субъекта Российской Федерации: политическая и юридическая история института (1990-2013)

• Название: Глава субъекта Российской Федерации: политическая и юридическая история института (1990-2013)
• Автор: Виталий Иванов
• Жанр: Политика
• Год: 2013

Книга Виталия Иванова посвящена истории института главы субъекта Российской Федерации. Автор тщательно исследовал, как в минувшие годы менялось содержание статуса главы региона, как совмещались и чередовались назначенческий и выборный порядки наделения полномочиями. А также как и почему менялись главы. При этом им использовались не только открытые источники (правовые акты, научные работы, публикации СМИ, мемуары и т. п.), но и эксклюзивная информация, собранная в личных беседах с российскими политиками.

В.В. Иванов не скрывает своего категорического неприятия выборности глав субъектов Федерации, приводит обширную аргументацию в пользу своей позиции.

В приложениях содержатся сведения обо всех главах всех российских регионов с 1991 г. (а также о главах регионов РСФСР в 1960–1990 гг.).

Книга представляет интерес для ученых (правоведов, политологов, историков), политиков, чиновников и депутатов всех уровней, аспирантов и студентов, а также для всех, кто интересуется проблематикой государственного права и новейшей политической истории России.

---

Низвержение с партийного «Олимпа» Ельцину создало репутацию «борца за правду» и «народного заступника», которую он принялся тщательно культивировать. Вскоре у него появилось множество сторонников по всей стране. И он смог «перезапустить» карьеру, преодолевая сопротивление Горбачева и ЦК (довольно слабое и подчас формальное). Ельцин последовательно избирался делегатом XIX Конференции КПСС (его не могли проигнорировать как члена ЦК), народным депутатом СССР от одного из московских округов, членом Верховного Совета Союза[81], Председателем Комитета Верховного Совета по строительству и архитектуре (этот пост автоматически обеспечил ему место в Президиуме Совета). К началу 1990 г. он, номенклатурный «нотабль», прославившийся в Свердловске и Москве своей авторитарностью, сумел объединить вокруг себя большинство «демократов». И стал фактически главным оппонентом Горбачева.

Баллотируясь в народные депутаты России, Ельцин объявил, что намерен бороться за председательство в Верховном Совете. И пообещал добиваться учреждения поста Президента РСФСР – он старался не отставать от Горбачева, в то время вовсю готовившего свое избрание Президентом СССР (см. далее).

Избрание Ельцина на первый пост в РСФСР (за него проголосовали не только «демократы», но и часть лоялистов[82]) было тяжелейшим, по сути, фатальным, поражением Горбачева. Впрочем, еще раньше он не предотвратил массовое вторжение «демократов» и пр. оппозиционеров во власть. С середины 1990 г. Горбачев только терял. Авторитет – у элиты, популярность – у населения, значимость – в глазах зарубежных лидеров. Попытка добиться смещения Ельцина и сорвать его план по введению президентства в России (в феврале-марте 1991 г.) окончилась неудачей. На полномасштабное силовое наведение порядка в стране Горбачев не решился (хотя санкционировал несколько военно-полицейских акций в союзных республиках и даже вводил войска в Москву)…

I Съезд принял Декларацию о государственном суверенитете РСФСР (12 июня)[83], а также Постановление «О механизме народовластия в РСФСР» (20 июня)[84]. В последнем по сути главной нормой была следующая: «В РСФСР не допускается совмещение должности руководителя государственного органа власти или управления с любой другой должностью, в том числе в политических или общественно-политических организациях» (п. 2).

Иными словами, первых секретарей, одновременно председательствовавших в Советах, поставили перед выбором: во-первых, между подчинением и неподчинением российскому Съезду; во-вторых, в случае согласия подчиниться, между двумя должностями. Большинство партийцев предпочло не подчиняться и остаться спикерами. Некоторые сложили полномочия первых секретарей, некоторые отказались от председательства[85].

В июле Ельцин вышел из КПСС, продемонстрировав, что отныне руководителем союзной республики может быть не-коммунист.

Горбачевская «перестройка», хотя и не она стала причиной крушения СССР (причины глубже – в системных ошибках, допущенных еще при его проектировании и строительстве), обязательно войдет в историю как показательнейший пример самокалечения, а потом и самоубийства режима и государства.

Союз и коммунистическо-советский строй нельзя было сохранить, но действия «перестройщиков» во главе с Горбачевым и их противников (как «справа», так и «слева»[86]), безусловно, резко ускорили разрушение и усугубили его последствия[87].

8. Еще в марте-апреле 1990 г., «готовясь» к избранию Ельцина Председателем Верховного Совета РСФСР и превращению России в локомотив фронды (это уже тогда представлялось весьма вероятным), Горбачев и его окружение начали усиливать российские автономные республики и тем самым создавать противовес «на будущее» и укреплять базу своей поддержки[88]. Именно этой цели служили принятые в апреле законы СССР, уравнявшие автономные республики в правах с союзными, в состав которых они входили[89], объявившие автономии субъектами Союза[90]. Получилось, что РСФСР уравняли с ее собственными субъектами в рамках «вышестоящей» федерации.

Затем Горбачев начал привлекать глав АССР (Башкирии, Северной Осетии, Татарии и др.) к работе над проектом нового Союзного договора (создание СССР в 1922 г. было оформлено Договором), предполагалось, что российские республики будут в нем участвовать вместе с Россией.

Столкнуть российское руководство с лидерами автономий действительно удалось, к примеру, Северная Осетия, Татарстан, Тува и Чечено-Ингушетия не допустили проведения на своих территориях «ельцинского» референдума о введении поста Президента РСФСР 17 марта 1991 г. (см. далее). Однако в целом горбачевская политика по степени конструктивности оказалась схожей с заливанием костра керосином[91].

Во-первых, ответом на апрельские союзные законы стала Декларация о государственном суверенитете РСФСР. В ней подтверждалась «необходимость существенного расширения прав автономных республик, автономных областей, автономных округов, равно как краев и областей РСФСР». И при этом жестко фиксировалось: «конкретные вопросы» реализации этих прав «должны определяться законодательством РСФСР» (п. 9). То есть не союзными актами. Нельзя, конечно, утверждать, что если бы не приняли те законы, не приняли бы и Декларацию, однако очевидно, что не будь законов, Декларация не имела бы, скажем прямо, никакого исторического оправдания. А так получилось, что союзная власть взялась подрывать целостность РСФСР и, опосредованно, самого Союза. И российская власть якобы ей лишь ответила[92].

Во-вторых, апрельские законы вкупе с июньской Декларацией спровоцировали «парад суверенитетов» в автономных республиках. К тому же союзный Центр прямо рекомендовал им провозглашать суверенитет[93]. Первой «выступила» Северная Осетия – 20 июля 1990 г., 9 августа за ней последовала Карелия и т. д. Чтобы перехватить и удержать политическую инициативу, руководство России поначалу взялось поощрять этот процесс. «Берите суверенитета столько, сколько сможете проглотить», – эти слова Ельцин произнес б августа во время визита в Казань[94]. Но уже на III Съезде народных депутатов РСФСР (28 марта – 5 апреля 1991 г.) он признал, что российское руководство напрасно «втянулось в соревнование с союзным Центром в раздаче суверенитетов»[95].

Декларации России и ее республик не имели никакой юридической силы, поскольку они оставались в составе Советского государства. Но их политический и, если угодно, моральный эффект был огромным.

В-третьих, руководители АССР, убедившись, что и Горбачев, и Ельцин крайне нуждаются в них, принялись, лавируя, добиваться повышения статуса своих регионов на конституционном уровне. И преуспели. Так, Законом от 24 мая 1991 г. в Конституцию РСФСР внесли поправки, помимо прочего исключившие указания на «автономию» республик[96] (это было прямое нарушение Конституции СССР, вторжение в компетенцию союзного Съезда). И т. д.

Ко всему прочему, 3 июля того же года соответствующими законами РСФСР были удовлетворены требования четырех из пяти существовавших тогда автономных областей – Адыгейской, Горно-Алтайской, Карачаево-Черкесской и Хакасской – о преобразовании их в республики (еще одно нарушение Основного Закона СССР)[97]. Количество российских республик таким образом увеличилось до 20. Осталась всего одна автономная область – Еврейская (ЕАО).

9. С 1991 г. российские республики стали вводить посты президентов. Они, с одной стороны, продолжали повышать свой статус, а с другой, следовали новому общему курсу; заданному на вышестоящих властных уровнях.

Имеется в виду постепенный переход от централистской (советской) системы правления к основанной на принципе разделения властей (разделения законодательной и исполнительной власти, в частности) системе президентско-парламентской (смешанно-республиканской) или даже президентской (президентско-республиканской) и, следовательно, в утверждении в качестве высших должностных лиц глав исполнительной власти.

В 1991-ом же в Москве и Ленинграде были учреждены должности мэров. Города республиканского подчинения тогда еще были не субъектами Федерации, а лишь административными территориальными единицами РСФСР. Таким образом новый курс одновременно начал реализовываться и в унитарной части России.

КПСС, согласно первоначальному плану Горбачева, должна была «передать» («вернуть») власть Съездам и Советам, чтобы на деле сохранить и усилить ее. Но после реформ и выборов 1988–1990 гг. (а также ротаций в партийном и государственном руководстве), крайне ослабивших партию, власть просто «потерялась»[98].

Без партийного «стержня» Съезды и многие Советы сделались предельно политизированными и предельно же некомпетентными собраниями, неспособными реально осуществлять власть. Председатели, включая Горбачева и Ельцина, порой оказывались бессильны перед депутатской «стихией».