Коллектив авторов - Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли

• Название: Дух в творении и новом творении. Диалог науки и богословия между православной и западной сферами мысли
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Философия
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-7429-0818-0

Как относится Дух к миру, в котором мы живем? Как он относится к миру грядущему, который порой называют «новое творение»? В представленном сборнике собраны статьи ученых – специалистов по физике, биологии, математике, психологии, социологии и теологии. Авторы не только представляют разные страны (Великобритания, Германия, Греция, Россия, США, Украина), но и принадлежат к различным вероисповедным традициям: от русского и греческого православия и римо-католицизма до пятидесятничества. Каждый из них подходит к данной теме с использованием методов и возможностей своей специальности. Такое обсуждение научных и теологических перспектив роли Духа в творении и новом творении ведет к плодотворному диалогу, способствующему лучшему пониманию и благоговейному отношению к творческому действию Духа.

---

Вместе с этой крайне ограниченной эволюционной историей приходит и поразительная случайность. Не существует линейного увеличения сложности от зарождения жизни около 3,8 млрд лет назад и до сегодняшнего дня. Вместо этого траектория жизни отмечалась периодическим расцветом нового, приводившего к совершенно новым фазам в эволюционной истории. В течение первых 2,5 млрд лет жизни на земле (приблизительно) вещи редко вырастали больше чем на один миллиметр в ширину, приблизительно размера головки булавки[25]. После прихода многоклеточной жизни живые организмы начали становиться больше, хотя даже тогда в целом их размер исчислялся миллиметрами, а не сантиметрами. С расцветом поздней фауны Эдиакарана в течение периода 575–543 млн лет назад мы движемся по сантиметровой шкале. Лишь во время так называемого кембрийского взрыва в период 505–525 млн лет назад губчатые и морские водоросли стали достигать 5–10 см в ширину, а размер животных с этого времени начал впечатляюще расти, производя новые формы жизни и структуры тела фактически для всех животных, известных сегодня.

Примерами новых непредсказуемых прорывов в эволюционной истории могут послужить первая клетка, у которой появляется ядро (около 1,8–2,2 млрд лет назад), первые клетки, начавшие жить в симбиозе с бактериями, которые со временем преобразовались в органеллы (известные сейчас как митохондрии и хлоропласты), и возникновение многоклеточной жизни около 1,2 млрд лет назад. Именно цианобактерии смогли путем фотосинтеза получать энергию от солнца, они стали жить внутри других клеток – процесс, известный как эндосимбиоз, а затем остались там напостоянно, способствуя росту органелл, которые мы называем теперь хлоропластами, ответственными за фотосинтез в клетках растений, выкачивавших кислород в атмосферу земли. Подобный эндосимбиоз проходил и в отношении бактерий, ставших митохондриями клеток, порождающими энергию в наших клетках и имеющими свое собственное ДНК. Таким образом, в клетки пришел огромный наплыв полезной генной информации, что стало существенным толчком для эволюционной истории – случайное и непредсказуемое событие, когда-либо происходившее.

Случайные события в эволюционной истории открывают новый ландшафт возможностей, в которых могут использоваться новые экологические ниши, в случае если происходят определенные новые адаптации. Это было продемонстрировано в лаборатории при отслеживании эволюции черт бактерий за период более 20 лет[26]. 24 февраля 1988 г. Рич Ленски тогда в университете Калифорнии, Айрвин, начал серию 12 популяций, выращивая бактерии Escherichia coli, используя для их питания глюкозу, причем первоначально все происходило от одной бактерии. Каждый день в каждой колбе вырастало около полумиллиона новых бактерий, включая повторение того же числа геномов бактерий; в целом при делении бактерий в каждой колбе происходило порядка миллиона мутаций. Учитывая, что в геноме бактерий существует лишь около 5 млн базовых пар, это означает, что каждые несколько дней весь геном фактически становился предметом генного «анализа» для проверки того, могут ли какие-то из новых мутаций быть полезными. На практике подавляющее большинство таковыми не являются, однако происходят случайные новые мутации, обеспечивающие некоторые преимущества роста.

Каждую ночь бактерии выводились от их источников питания глюкозой и приходили в состояние покоя, так что бактерии, которые лучше других могли совладать с этим изменяющимся окружением, имели большое преимущество. На следующий день около 1 % культуры каждой колбы использовалось для начала новой культуры с новой подачей глюкозы. Большинство происходивших мутаций обеспечивают до 10 % преимущества роста, и такие мутации быстро распространяются по популяции, так что новые бактерии, несущие в себе мутацию, имеют преимущество роста. Что фактически обнаружил Ленски – это то, что эволюция различных колб бактерий, измерявшаяся по их росту, развивалась не по простой, прямой, траектории, а серией резких прыжков как преимущественных мутаций, происходивших в популяции.

После более чем десятилетия работы с 12 колбами на поколении 33127 случилось нечто достаточно неожиданное. Одна из культур «сделала открытие», как использовать в качестве источника питания цитрат, химический компонент, использующийся для поддержания определенной кислотности растворов и поэтому непременно присутствующий во всех колбах с самого начала. Конечно же это дало данной популяции огромное преимущество роста, так как она больше не зависела от глюкозы как источника питания. Это критическое событие произошло лишь в одной из 12 колб, и для него понадобилось более 10 лет наблюдений. Дальнейший анализ обнаружил, что способность использовать цитрат не могла произойти в одночасье – для этого понадобились три различные мутации. Сначала должны были произойти две «фоновые» мутации, и именно третья критическая мутация сделала возможным то, что полная совокупность трех мутаций позволила использовать цитрат, тем самым открывая для колонии абсолютно новый образ жизни. Фактически на практике произошло следующее: 99 % колонии использовали цитрат, тогда как около 1 % этой культуры бактерий стали «специалистами по глюкозе», упрямо не хотевшими отказываться от первоначального источника питания.

Конечно же ruach Божий, носившийся над водами, принес порядок в tohu vebohu так, как это изображается в Быт 1. Однако ruach Божий приносил и творческую составляющую, непредсказуемость и невероятную вариативность, так что «из такого простого начала бесконечных форм развилось и продолжает развиваться наиболее прекрасное и наиболее чудесное»[27]. Дух в творении дышит где хочет. Эволюция отнюдь не похожа на инженерный проект человека. Не существует зафиксированного плана для эволюции, хотя в динамических отношениях между возможностью и необходимостью ясно, что в конечном счете преобладает необходимость. Если бы это было иначе, то в смысле биологического развития земля навсегда осталась бы в состоянии tohu vebohu.

III. Личностное и безличное

Образы ruach’a Божьего в Ветхом Завете – в большинстве своем дыхание или ветер – не передают строгого смысла личностного существования, хотя ruach Божий определенно неоднократно взаимодействует с людьми, особенно для порождения творческого начала (Исх 31. 3; 35. 31; Числ 11. 25; Втор 34. 9 и т. д.). В Новом Завете личностный характер Святого Духа начинает проявляться более отчетливо; теперь он изображается как ведущий (Мф 4. 1), помазывающий (Лк 4. 18), дающий рождение и жизнь (Ин 3. 6; 6. 63), советник, учащий и свидетельствующий (Ин 14. 26; 15. 26), ободряющий (Деян 9. 31) и обращающийся к людям (Деян 28. 25).

Возникновение личностного характера в эволюционной истории требует появления стрелы эволюционного времени, отличающейся резким увеличением сложности. Без тенденции к возрастающей сложности не было бы надежды на появление личности из простых одноклеточных организмов. Но именно возрастающую сложность и производит эволюция. Как отмечает Син Кэрролл из университета Висконсон – Мэдисон в обзоре в журнале Nature, «Возможную историю жизни можно рассматривать в качестве аргумента против любого направления или модели в процессе эволюции или в форме жизни. Однако ясно, что большие и более сложные формы жизни развились из простых одноклеточных предшественников и что для эволюции новых способов жизни требовались различные инновации»[28]. Кэрролл осторожно подбирает слова, но при необходимости каждый биолог должен признать, что многоклеточные организмы являются более сложными, чем бактерии, что млекопитающие в некотором смысле более продвинуты, чем дрожжи, и что человеческий мозг имеет больше возможностей, чем мозг землеройки. Поэтому крайне ошибочно отрицать определенную форму направленности у стрелы биологического времени.

Многие данные современных исследований говорят в пользу идеи тенденции к возрастающей сложности в видовых эволюционных последовательностях поколений. Например, наблюдается поразительная всеобъемлющая тенденция к возрастанию морфологической сложности в многочисленных параллельных последовательностях поколений ракообразных, наиболее крупной группы членистоногих, обладающей самой долгой и коренным образом отличающейся от других летописью ископаемых на всем протяжении геологической эры, известной под названием «фанерозойской»[29]. Такие примеры не подразумевают, что возросшая сложность является неизбежным результатом в каждой эволюционной родословной: помимо этого решающее значение для ослабления или даже обратного развития таких тенденций имеют ограничения окружающей среды и случайные события. Но, как указывает Кэрролл, если мы отойдем и посмотрим на эволюционную историю в целом, то всеобщая тенденция к возрастающей сложности станет очевидной.

На первый взгляд ранняя эволюционная история не имеет особого личностного характера. Но даже здесь, в существенно коллективной жизни бактерий, сеются семена коллективной жизни. Ископаемые самого раннего возраста, датируемые временем от 3 до 3,5 млрд лет назад, содержат окаменевшие слои цианобактерий, осуществлявших фотосинтез, известных как строматолиты, размер которых колеблется от нескольких миллиметров до более чем 10 м. Строматолиты являются слоевыми структурами, формирующимися, когда бактерии растут в гигантских колониях на поверхности воды, а отложения помещаются над клетками или посреди них, образуя множество минерализированных слоев. Здесь нет черт личности, но здесь подчеркивается факт, что самые ранние известные нам формы жизни были коллективными.