Пётр Межурицкий - После мюзикла

• Название: После мюзикла
• Автор: Пётр Межурицкий
• Жанр: Поэзия
• Год: 2015
• ISBN: 978-965-7467-94-7

В книгу «После мюзикла» современного русского поэта наряду с произведениями, знакомыми читателю по авторским сборникам «Места обитания», «Пчёлы жалят задом наперёд», «Эпоха кабаре» и публикациям в журналах «Континент», «Интерпоэзия», «22», «Зарубежные записки», «Иерусалимский журнал», «Южное сияние», «Лучшие стихи 2012 года. Антология» и др., вошли новые стихи, циклы стихотворений и поэма «Троцкий и печник»…

…А ещё – очень много густой и пряной ауры Земли обетованной.

---

«Эластичен нравственности остов…»

Эластичен нравственности остов,
но что у семитов, что арийцев
не бывает, друг, не будь я Постум,
чтоб ворюга был не кровопийцей.

Впрочем, засиделся на земле я,
но и на луну ночами вою —
кто ты, говоришь, тебе милее?
С сердцем как, с ногами, с головою?

Антиисход

Когда погибнет всё живое —
а всё живое не погибнет, —
поникнув гордой головою,
свалю я именно в Египет.

Пускай там редко видят солнце,
пусть там сплошная глушь лесная,
пусть он хоть Марсом назовётся,
я всё равно его узнаю.

И кто б ни баловал нас – боты,
а может быть, и впрямь – планиды, —
я не останусь без работы,
но буду строить пирамиды.

И душу скорбью мировою
в потехи час утешит Моцарт,
когда погибнет всё живое,
а жить, однако же, придётся.

«Что смертным ухабы…»

Что смертным ухабы —
конец предрешён —
воскреснуть хотя бы,
и то хорошо.

Относительность

Мир таков, каков мне дан,
но и сам я данник —
разумеется, Майдан
лучше, чем Майданек.

Что ж не спросишь: почему?
Тоже правда. Как кому.

«В итоге или, прямо скажем – в сумме…»

В итоге или, прямо скажем – в сумме
реальный наблюдается астрал, —
от старости ещё никто не умер,
от молодости кто не умирал,

поэтому согласно теореме
о пользе в топкой местности слеги,
прохожий, не теряй напрасно время,
почти меня и сразу же беги!

Иосиф и лев

Иосиф Сталин русский занял трон,
а Троцкого судил Синедрион,
Льва удостоив участи барана,
что, между прочим, правда, как ни странно

«Хоть я не верю в антибога…»

Хоть я не верю в антибога,
его в природе слишком много,
что ей, однако, не во вред —
она сама его портрет,
на коем лирик и романтик,
и в этом фишка, винтик, фантик —
не чисто зверь с его числом,
но типа юноша с веслом.

«Жизнь – это театр…»

Жизнь – это театр,
в нём ангелы – суфлёры,
и я всё чаще слышу Голоса
с тех пор, как начал тексты забывать.

«Ценят по-разному…»

Ценят по-разному
жизнь эту бисову
братья по разуму,
сёстры по вызову

Письма лишнего человека

Письмо Онегина к Татьяне
лет на пятнадцать точно тянет,
хотя виновный и не вор, —
я не приветствую суд Линча,
но тот, кто помнит эту притчу,
оставит в силе приговор.

Смешна Онегина беспечность —
пятнадцать лет ещё не вечность —
греши, да дело разумей,
а что до нашей бедной Тани,
то к девичьей, простите, тайне
причастны только Бог и змей.

«Будешь ли достаточно ретив…»

Будешь ли достаточно ретив,
явишь или нет крутую прыть —
жизнь прожить не поле перейти,
даже и не море переплыть,
но, представь себе, словить свой кайф,
как ни назови его – хоть life.

Русская земля

Марс – это русская земля,
Венера – русская земля,
и Солнце – русская земля,
и звёзды – русская земля,
и, разумеется, Земля —
исконно русская земля,
и лишь Израиля земля
не только русская земля,
но палестинская земля,
увы, Израиля земля,
и этой не избыть беды,
пока на свете есть жиды,
а так Израиля земля,
конечно, русская земля.

«Поскольку всё устроено хитро…»

Поскольку всё устроено хитро,
чтоб не свихнуться, отбывая ссылку,
откупори «Женитьбу Фигаро»
и перечти шампанского бутылку.

«Город без наркотиков…»

Город без наркотиков,
Бога и царя
взялся, словно готика,
не от фонаря.

В чёте или в нечете,
лучшие врачи,
всех не перелечите,
сколько ни лечи!

Передышка

Нельзя зациклиться на каре,
что лечит раны, словно йод —
играет Гитлер на гитаре,
и Геббельс песенки поёт.

Не знаю, Кто сидит на пульте —
с хвостом он или без хвоста —
но мирно дети смотрят мультик
про Вознесение Христа.

Старое время

Наш районный ку-клукс-клан
организовал перформанс
для окрестных поселян,
но обком нажал на тормоз.

Секретарь обкома – туз,
для него народ что клёцки,
а для нас Высоцкий, ТЮЗ
и для самых умных – Бродский.

Континент

1.
Не отступай, входя в зверинец,
и в рамках праведных идей
как чисто истинный ариец
монголом жги сердца людей!

2.
Иудейские пляски, половецкие пасхи,
в свете вечности ласки —
самый полный вперёд!
Это русские сказки —
что ты вылупил глазки? —
Богоносец «Потёмкин»,
броненосец-народ…

3.
То не пропасть, то не бездна
в закидонах эпопеи,
а всего лишь город Дрезден,
в крайнем случае – Помпеи,

но всегда в здоровом духе,
что развеется как дым,
старый добрый вечный Мюнхен,
ставший всем таким родным —

не лечебный, не курорт,
чем он за душу берёт?

Немыслимое чудо

Сумев достичь нирваны, Будда
явил немыслимое чудо,
ведь пробуждаясь духом в вере,
он даже не спросил о том,
а существуют ли евреи —
не то что Магомет с Христом.

Для души

Мне филолога диплом
превратил всю жизнь в облом —
где, скажи, в какой стране
власть нуждается во мне,
или где, прости за флуд,
ждёт меня обычный люд:
программист, сантехник, жнец?
Прав был, видимо, отец —
на специальность, да не ту
я учился в ПТУ
не за страх, а для души —
вот пропало и пиши.

Конец истории

Татаро-монгольского ига
не существовало и мига,
но было то вплоть до ГУЛАГа
татаро-монгольское благо,
по мнению Льва Гумилёва,
и больше, пожалуй – ни слова.

О социальных лифтах

Может быть, с пользой молитву прочёл,
может быть, выучен лешим,
но деревенский простой дурачок
стал городским сумасшедшим.

«Бейте в голову контрольным…»

Бейте в голову контрольным —
мозгу все равно не больно,
а от клятв и от молитв
голова и так болит.

Ностальгийная правда

Сибирских руд глубины,
московских смут раздрай, —
что русскому чужбины,
как не, простите, рай?

«Отнюдь не шизофреник…»

Отнюдь не шизофреник,
а может быть, и да,
свяжу себе я веник
на долгие года,

и в назиданье миру
являя благодать,
навек сниму квартиру
и стану подметать,

узнаю толк в посуде,
в любые сферы вхож,
но сердце не забудет,
что на земле я – бомж.

«Мне и привычки мои не нужны…»

Мне и привычки мои не нужны,
словно бы это вообще не я —
что ещё хуже ухода жены?
Только ее возвращение.

Об экспертном сообществе

К счастью, более чем смертное
всё сообщество экспертное.

Педагогическая поэма

В воскресный день с сестрой моей
мы вышли со двора:
«Я поведу тебя в музей», —
сказала мне сестра,
и по дороге в этот дом
зашли мы на Сенную,
там били женщину кнутом,
крестьянку молодую,
и я сказал сестре моей:
«Зачем нам, собственно, музей?».

Смерть чиновника

Пусть мир предельно сложен,
пусть Пурим, как звонок,
но я не понял всё же,
причём тут Починок.

Ебучие цунами,
попался и фьюить —
зачем Он шутит с нами
так, как нельзя шутить?

«Нисколько мне не мил…»

Нисколько мне не мил,
не будь помнут к ночи,
октябрь уж наступил,
похоже, даже очень, —

да вот не тянет вспять,
хотя, согласно драме,
само собой опять
зима не за горами.

«Не альфа и омега…»

Не альфа и омега,
но всё же помнить надо —
мне хорошо без снега,
а если снегопада
и впрямь дождётся эго,
вкушая здешний драйв,
ну что ж, немного снега,
возможно, будет в кайф.

Оборона Востока

Ляксандры, титы, буши,
распнёте – вам же хуже.

«Обожаю вальсики и блюзики…»

Обожаю вальсики и блюзики,
но всё чаще – хоть казнить вели —
хочется сумбура вместо музыки,
вместо неба даже и земли.

«Всегда со всеми ровен…»

Всегда со всеми ровен
повсюду наш игумен,
а Людвиг ван Бетховен
влюбился в бизнес-вумен.

Он ей готовил каши
и приглашал на танцы,
короче, что тут скажешь —
где мы, а где германцы.

«Нам семьдесят скоро…»