Валерий Гиндин - Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии

• Название: Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии
• Автор: Валерий Гиндин
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2003
• ISBN: 5-9292-0097-1

Эта книга – не учебник и не руководство по психотерапии. Написанная в жанре эссе, она открывает читателю мир интервенционной психотерапии, основательно вытесненной психотерапевтическими методиками гуманистического направления. В живой и увлекательной форме автор делится с читателем своими мыслями о прошлом и настоящем директивных методов психотерапии, размышляет о природе «чудесных» исцелений, анализирует деятельность терапевтов прошлого и настоящего, а также причины небывалого успеха интервенционных психотерапевтических методов в России.

В книге затрагивается вопрос о соотношении российского менталитета, православия и психотерапии.

Книга вызовет интерес у психотерапевтов, психиатров, наркологов, а также у широкого круга читателей, интересующихся психотерапией.

---

Во-первых, из нагромождения психоаналитических терминов суть явления от пациентов ускользала, а во-вторых, не принято, да и опасно было идти против теории И. П. Павлова, вооружившись учением З. Фрейда.

Новое «перестроечное» мышление дало свободу выражать свое, какое угодно мнение, можно было критиковать «все и вся».

Так было не только в психотерапии, но и в обществе в целом. Свобода оказалась кажущейся, не имела опоры: старые идеологические догмы рухнули, а новой идеологии так до сих пор не выработано.

Множество людей, растерявшихся от накрывшего их «капиталистического социализма», кинулись искать правду, утешение не в храм, а у несметного числа целителей, экстрасенсов, телепсихотерапевтов, будто бы несших в себе свет истины.

Природа феноменов, которые возникали у части пациентов после телесеансов психотерапии Кашпировского и Чумака, невозможно было объяснить павловскими, а тем более фрейдистскими теориями.

И вот в конце 80-х годов ХХ века начали исподволь, осторожно и только в научно-популярной литературе, появляться свидетельства, регистрируемые научным путем, о наличии материального базиса сознательных и бессознательных процессов человеческой психики.

То, о чем я сейчас собираюсь написать, возможно, достойно восклицания чеховского отставного урядника Войска Донского Василия Семи-Булатова: «…Вы сочинили и напечатали… что будто бы на самом величайшем светиле, на Солнце, есть черные пятнышки. Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда» (Чехов А. П., Письма к ученому соседу. Соч., М. 1954 г., Т. 1, с. 71).

И я, также как и директор НИИ мозга АМН СССР академик Н. П. Бехтерева (на нее я буду ссылаться еще много раз), попытаюсь осторожно вторгнуться в запределы современной науки – науки об истоках сознания. Вот что писала по этому поводу Н. П. Бехтерева: «Я знаю, как опасно двинуться в это Зазеркалье. Я знаю, как спокойно оставаться на широкой дороге науки, как повышается в этом случае индекс цитирования и как снижается опасность неприятностей в виде разгромной уничтожающей критики иногда с непредвиденными угрозами… Ученый не имеет права отвергать факты (если он ученый!) только потому, что они не вписываются в догму, „мировоззрение“» (87, с. 19).

Чтобы избавить себя от критики марксистско-ленинских ортодоксов, стоящих на страже постулата о первичности материи и вторичности сознания, сошлюсь еще раз на высказывание основоположника: «…и мысли, их источник и их природа точно такая же реальная материя и столь же заслуживающий изучения материал, как и все иное» (Ленин В. И. Философские тетради. М., Политиздат, 1990, с. 640).

Итак, какие же они, истоки сознания?

2. Эйдосы, магнетический флюид, лептонный газ – миф или материя?

Человек – самое непостижимое для себя творение природы, ибо ему трудно уразуметь, что такое материальное тело, еще труднее – что такое дух, и уж совсем непонятно, как материальное тело может соединиться с духом.

Б. Паскаль

Утверждение о том, что мысль, сознание имеют в своей основе материальный базис, приходила в голову не только В. И. Ленину. Еще Платон полагал, что мир идей (эйдосов) столь же реален, как и мир объектов, – и даже более реален, чем мир объектов. «Объекты, – говорил Платон, – представляют собой лишь тени идей. Мы в своем человеческом состоянии подобны узникам, закованным в пещере спиной к выходу и свету. Наблюдая тени на стене пещеры, отбрасываемые существами и объектами, проходящими мимо входа, мы думаем, что это и есть реальность, не задаваясь вопросом о том, откуда же берутся тени, не догадываясь, что их источник находится у нас за спиной» (88, с. 39).

Это умозрительное заключение Платона нашло свое физическое объяснение только в 70-80-х гг. XX в. До этого же почти 2 тысячи лет представление о материальности сознания наукой не признавалось и сбрасывалось в пропасть оккультизма.

Так же случилось и с А. Месмером, разработавшим теорию всепроникающего «магнетического флюида», при помощи которого можно лечить различные душевные и телесные недуги. Но комиссия, созданная по приказу Людовика XVI, который и сам был пациентом Месмера, куда входили корифеи науки того времени – Лавуазье, Франклин, Гийотен, Бальи, пришла к заключению, что «магнетический флюид» – миф. Из секретного доклада второй комиссии следовало, что флюид не только миф, но опыты Месмера ведут к падению нравов. После таких уничтожающих заключений никто в последующем не смел даже заикнуться о материальном базисе психических явлений.

Все это можно было бы сравнить с изучением атома, считавшегося до начала XX в. неделимым (по-гречески атом – неделимый). Если бы не открытия Э. Резерфорда и Н. Бора, положившие начало квантовой физике, мы до сих пор бы считали, что атом – это конец мироздания. Теперь же любой старшеклассник скажет, что материя бесконечна.

Как не восхититься провидческим даром С. Цвейга, защищавшего Месмера в книге «Врачевание и психика»: «…почему не может человеческое тело, близость которого возвращает угасшему жемчугу блеск и сияние жизненной силы, не создавать действительно вокруг себя ореол теплоты или излучений, действующих на нервы возбуждающе или успокаивающе? Почему в самом деле не могут возникать между телами и душами тайные течения и противотечения, не может существовать между индивидом и индивидом притяжение и отталкивание, симпатия и антипатия? Кто в этой области дерзнет произнести смелое „да“ или дерзкое „нет“? Может быть, уже завтра физика, работающая с все более и более тонкими измерительными приборами, докажет, что мы сегодня воспринимаем просто как напор душевной силы, есть все же нечто вещественное, доступная восприятию тепловая волна, проявление электрических или химических сил, энергия, которую можно измерить и взвесить, и что нам приходится вполне серьезно считаться с тем, над чем отцы наши смеялись, как над глупостью. Поэтому возможно, вполне возможно, что мысли Месмера о творчески излучающейся жизненной силе, суждено еще вернуться в мир, ибо что такое наука, как не постоянное претворение в действительность древних грез человечества». А посвятил свою книгу С. Цвейг не кому-либо, а А. Эйнштейну, человеку, перевернувшему веками установленные традиции, и написал на первой странице: «Альберту Эйнштейну – почтительно» (61, с. 41–42).

Исследования психической деятельности человека физическими методами и, в частности, квантовой механикой еще не нашли признания в широких научных кругах. Да, исследовательский инструментарий пока несовершенен. Ряд исследователей категорически отвергает материальную природу, т. н. «пси»-явлений.

Но нужно быть полными агностиками, чтобы заявлять, что каких-то явлений не существует лишь потому, что мы не можем их отдифференцировать. Хочется ответить таким исследователям словами У. Шекспира: «Есть много, друг, Горацио, на свете, что и не снилось нашим мудрецам».

И все-таки попробуем суммировать основные положения современной науки, свидетельствующие о материальном базисе сознания.

Материализм всегда стоял насмерть: нет никаких духовных измерений, все это «примитивные суеверия». Его ревнители не могли отрицать существование мыслей и чувств, но были твердо убеждены: сознание – «это продукт высокоорганизованной материи – мозга». На естественный вопрос, что это за продукт и где он находится, авторы учебников туманно бормотали о некоей «субъективной реальности», о чем-то «идеальном в противоположность материальному» (т. е. объективно несуществующем). Получалось, что оно – сознание – как бы и существует, и не существует одновременно.

Парадокс, но обладатели мистических знаний выглядят куда большими материалистами, чем традиционные ученые.

Мистики во все века утверждали, что кроме физического тела у человека есть еще и другие – невидимые, но вполне материальные тела. И сотканы они из материи куда более тонкой, чем материя плотного вещества. Их «ткань» отличается более высокой частотой вибраций и потому не воспринимается зрением – она как бы прозрачна для глаза. Эти тонкие тела, говорят эзотерики, и есть «душа» – вместилище наших чувств, желаний и мыслей. А сами чувства и мысли – тонкоэнергетические образования, которые «излучаются» невидимыми «телами» человека.

Анализируя феномен сознания, наука пришла к понятию о невещественном (тонкоматериальном) информационно-энергетическом мире. Сознание, по мнению некоторых исследователей, это вид энергии, который неразрывно связан со структурой физического тела. Каждый организм, каждый объект Природы имеет физическую и энергополевую структуры.

Еще в 70-е годы прошлого века во время опытов в области квантовой физики исследователи с изумлением обнаружили: мысль экспериментатора непосредственно влияет на поведение элементарных частиц! Вскоре стало ясно, что сознание – не призрак, не абстракция, а какая-то физическая реальность. Уже убедительно доказано, что под воздействием мысли, эмоций и воли человека изменяются ДНК, структура и химический состав жидкостей, программируется поведение животных, меняются показания физических приборов.