Валерий Гиндин - Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии

• Название: Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии
• Автор: Валерий Гиндин
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2003
• ISBN: 5-9292-0097-1

Эта книга – не учебник и не руководство по психотерапии. Написанная в жанре эссе, она открывает читателю мир интервенционной психотерапии, основательно вытесненной психотерапевтическими методиками гуманистического направления. В живой и увлекательной форме автор делится с читателем своими мыслями о прошлом и настоящем директивных методов психотерапии, размышляет о природе «чудесных» исцелений, анализирует деятельность терапевтов прошлого и настоящего, а также причины небывалого успеха интервенционных психотерапевтических методов в России.

В книге затрагивается вопрос о соотношении российского менталитета, православия и психотерапии.

Книга вызовет интерес у психотерапевтов, психиатров, наркологов, а также у широкого круга читателей, интересующихся психотерапией.

---

Профессор М. Е. Бурно пишет: «…пациенты после получасового пребывания в гипнозе (даже без лечебного внушения) встают обычно такими освеженными, весело-энергичными, и многие прямо сравнивают свое гипнотическое и постгипнотическое состояние с приятным, легким, „шампанским“ опьянением» (12, с. 62–63).

Какие же вещества играют роль того «вина», которое стимулирует аффективную сферу человека после проведения психотерапевтических сеансов?

Профессор М. Е. Бурно (там же) говорит о биохимической природе этого вина и называет его «драгоценным внутренним защитно-целебным „эндорфиновым вином“».

Академик Н. П. Бехтерева, проведя незаконченные исследования феномена А. М. Кашпировского, в интервью журналу «Здоровье» (1989 г., № 8), говорит о том, что под действием внушения может происходить нормализация физиологических и биохимических процессов, в результате выделения веществ, видимо, пептидной природы.

Какова связь между словом и «выплеском» под его его воздействием внутренних психоактивных веществ, вызывающих состояние эмоционального подъема? Попробуем разобраться в этом.

По мнению профессора И. П. Анохиной (43, с. 16–40), в стволовом отделе мозга имеется область, которая носит название «системы подкрепления». Это образование играет большую роль в регуляции мотиваций и эмоционального состояния. «Система подкрепления» функционирует при посредстве нейромедиаторов из группы катехоламинов и в первую очередь дофамина. Это нейропередатчики, которые в синапсе с одного нервного окончания на другое передают информацию. При нормальном прохождении импульса в этой системе из депо высвобождается определенное количество нейромедиаторов и возникает соответствующий на них ответ, определенная степень возбуждения.

В организме существует так называемая «эндогенная опиатная система». Эндорфины, энкефалины – это эндогенные опиаты. Опиатная система играет большую роль в механизмах боли, мотивации, эмоций, а также в регуляции других нейрохимических процессов.

На катехоламиновую нейромедиацию можно воздействовать очень многими путями – лекарствами, акупунктурой, краниальной электростимуляцией и психотерапией.

В результате воздействия системы речевых сигналов психотерапевта у пациентов через кортико-лимбические, кортико-гипоталамические, кортико-ретикулярные связи активизируется эндорфиновая (опиатная) нейромедиация, клинически выражающаяся в появлении эйфорических эффектов и стеническом поведении.

Подводя некоторые итоги этой главы, следует сказать, что мысль человеческая материальна, потоком элементарных частиц она переносится в сознание другого человека вербализованной речью или мыслеформами, закладывая на длительный срок определенную программу (матрицу, импринт), вызывая стимуляцию эндорфиновой (опиатной) системы.

Глава II Интервенционная психотерапия

Психотерапевтическая беседа чаще должна походить на операцию, чем на наложение бальзамической повязки.

С. Консторум

1. Краткая история

С незапамятных времен у всех народов Земли служителями религиозных культов – колдунами, шаманами и их более просвещенными собратьями: жрецами древних храмов мертвых царств Ассирии, Вавилона, Египта тогда, когда существовала еще «храмовая» медицина, – при врачевании применялись приемы, опирающиеся на мифологию древних культур, веру в существование сверхъестественных сил. Именно эти мистические стремления нашли выражение в многоликих и причудливых образах: от невзыскательно простых до весьма сложных, но всегда окруженных ореолом таинственности – гулкие удары гонга или неистовый ритм бубна, хоровые танцы или бесконечный речитатив молитв, мерцание свечей и блеск церковного убранства… Результаты этих приемов и средств очень похожи. За всей их таинственностью стояло внушение, развивающееся на фоне наведенного транса или гипнотического состояния.

Иногда использовались и приемы, получившие в ХХ веке название «вооруженного внушения» – hypnose armee.

Классификация методов интервенционной психотерапии достаточно условна. Ряд определений являются синонимами, но имеющими права на существование.

Интервенционная психотерапия входит составной частью в большую группу директивных методов.

Директивная психотерапия (от лат. – directio – управлять, направлять) включает все формы психотерапии, для которых характерны принятие психотерапевтом роли организатора и руководителя психотерапевтического процесса, возложение им на себя ответственности за достижения психотерапевтических целей и дидактичность. Сюда относятся поведенческая психотерапия, суггестивная психотерапия, позитивная психотерапия (59. с. 175).

Близко к директивной психотерапии стоят методы манипулятивных стратегий. Манипуляция (от фр. manipulation – действие рукой или руками, переносное значение – проделка, махинация). К ним, автор этого определения Ю. В. Валентик (14, с. 309–310) относит ортодоксальную и классическую гипнопсихотерапию.

В узком смысле интервенционную психотерапию следует понимать как насильственное вмешательство в сознание пациента, когда эффект терапии достигается на фоне снижения аналитических функций или вообще минуя сознание.

Определению понятия интервенционной психотерапии соответствует мысль В. В. Макарова (48, с. 29): «Многие современные методы психотерапии более сходны с лечением в хирургической клинике, чем в терапевтической. Здесь больше действий, чем назначений. Есть подготовка к генеральному вмешательству, само вмешательство, последующее заживление. Сами пациенты участвуют в операции, которая проводится без наркоза. И только специалисты, использующие измененные состояния сознания, облегчают страдания пациентов во время лечения»[3].

Характерной чертой всех приемов интервенционной психотерапии является индукция транса (фр. – transe – оцепенение). В. Ю. Завьялов (27, с. 190) дает расширенное понятие транса: «Транс – нечто промежуточное между ясным сознанием с полным самоотчетом и ответственностью и сном – безответственным состоянием, помраченным сознанием».

Автор выделяет симптомный транс, возникающий в ответ на стресс, естественный транс, вызываемый обычными для человека условиями его повседневной жизни, и индуцированный транс, вызываемый для лечебных целей врачом («индуктором»).

По способу наведения транса различают три его вида: формальный транс или формальный гипноз; эриксоновский гипноз и трансы; трансовая беседа.

Особый интерес, конечно, представляет формальный транс или формальный гипноз, как наиболее яркое проявление интервенционной психотерапии. При проведении сеанса гипноза от пациента требуется полное подчинение гипнотизеру. И врач, и его пациент ведут себя ожидаемым друг от друга образом: врач – внушительная фигура, все знающая и могущественная; пациент – фигура слабая, нуждающаяся в директивах и ждущая овладения (27, с. 201).

Методы интервенционной психотерапии в большей степени приемлемы для использования различных вариантов суггестий, где внушение реализуется в бодрствующем или трансовом гипнотическом состоянии. Посредством внушения могут быть вызваны различные ощущения, представления, эмоциональные состояния, волевые побуждения изменения сомато-вегетативных функций организма.

Внушение отличается от убеждения прежде всего тем, что информация при нем воспринимается без должной критической обработки. По образному выражению В. М. Бехтерева, внушение, в отличие от убеждения, входит в сознание человека не с «парадного хода, а как бы с заднего крыльца, минуя „сторожа“ – критику» (38, с. 36). А. М. Свядощ (1982) считает, что внушение – это подача информации, воспринимаемой без критической оценки и оказывающей соответствующее влияние на течение нервно-психических процессов.

Внушение может быть прямым, косвенным, опосредованным, потенцированным.

Месмерический магнетизм демонстрируется в салонах Парижа в начале XIX века.

2. Прямое внушение

Внушение, реализуемое непосредственно через слово, речь психотерапевта при недвусмысленном указании на его намерение. Различают явное прямое внушение, во время которого психотерапевт точно и ясно указывает на то, чего он хочет добиться или что должно появиться, и закамуфлированное прямое внушение, при котором пациенту предлагается нечто, частично исходящее от него самого (50, с. 36). Прямое словесное внушение может быть либо простым и коротким (выраженное в форме приказа: «Спать! Отдыхать!» и т. п.), либо более или менее сложным и логически обоснованным (мотивированное внушение К. И. Платонова).

Шоковым погружением в гипноз пользовались Ж. М. Шарко, В. М. Бехтерев, К. И. Платонов (внезапное прямое внушение), Н. В. Зеневич и С. С. Либих (1965), А. М. Свядощ (1982). Шоковое внушение у подростков использовал А. И. Захаров (1977). К вариантам психотерапевтической интервенции по праву может быть отнесена и сверхкороткая терапия (49, с. 39), длящаяся минуты и часы, направленная на разрешение актуальных, изолированных проблем и конфликтов.