Валерий Гиндин - Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии

• Название: Светлый сон аббата Фариа. Очерки интервенционной психологии
• Автор: Валерий Гиндин
• Жанр: Психотерапия
• Год: 2003
• ISBN: 5-9292-0097-1

Эта книга – не учебник и не руководство по психотерапии. Написанная в жанре эссе, она открывает читателю мир интервенционной психотерапии, основательно вытесненной психотерапевтическими методиками гуманистического направления. В живой и увлекательной форме автор делится с читателем своими мыслями о прошлом и настоящем директивных методов психотерапии, размышляет о природе «чудесных» исцелений, анализирует деятельность терапевтов прошлого и настоящего, а также причины небывалого успеха интервенционных психотерапевтических методов в России.

В книге затрагивается вопрос о соотношении российского менталитета, православия и психотерапии.

Книга вызовет интерес у психотерапевтов, психиатров, наркологов, а также у широкого круга читателей, интересующихся психотерапией.

---

Отблески последнего костра инквизиции высветили сполохи кровавой французской революции. Именно во Франции в царствование последнего Капетинга Людовика XVI, чувствовавшего неминуемый крах династии, появилось множество чудотворцев, практиковавших гипнотические приемы. Это упоминавшиеся уже Калиостро (доктор Бальзамо) и граф Сен-Жермен, и Антон Месмер – отец «магнетического флюида», и еще множество магов, прорицателей, как бы их сейчас назвали – экстрасенсов. Ничего не изменилось с того времени. Разве развесистое дерево, росшее в усадьбе Месмера и «замагнетизированное» им, не оказывало лечебного действия на прикасавшихся к нему простолюдинов (знать магнетизировалось в апартаментах)? Вам, читатель, ничего это не напоминает? А «Вечерка» и минеральная вода, «заряженные Чумаком» и другие фокусы, демонстрировавшиеся «известным журналистом». Разве есть разница между «магнетическим древом» и популярной газетой? Разница, конечно, есть – одно действо разыгрывалось в конце XVIII века, а другое – двумя столетиями позже.

Все предреволюционное французское общество сверху донизу было пропитано мистицизмом, верой в сверхъестественные силы, чудесные исцеления. А вот и ужасы революции – гильотина, якобинский террор и Вандея.

Контрреволюционный мятеж возник 10 марта 1793 года в департаменте Вандея и соседних областях. Религиозный фанатизм двигал огромной массой недовольных и темных людей. Страсти подогревались священниками, нашлось и много людей, испытывавших состояние религиозной экзальтации, находившихся под воздействием психогенных галлюцинаций. Ослепляющая вера с массовым одурманивающим внушением и самовнушением заставляла мятежников идти в бой, как на праздник, с детьми и женщинами впереди. Фанатизм вандейцев оборачивался чудовищными зверствами над попавшими в плен республиканцами. Все самые изощренные пытки, которые может придумать воображение варваров, совершались во имя католической веры и Людовика XVI, причем чаще всего это делали женщины без разбора по отношению ко всем пленным, оставшимся верными Республике. И опять возникают аллюзии. Разве не те же зверства творили в XX веке хунвейбины – дети «Великой китайской революции» или «красные кхмеры» Пол Пота – 12-13-летние мальчишки, забивавшие свои жертвы мотыгами и поедавшие еще пульсирующее сердце своего врага? Это ли не психическая эпидемия, сознательно культивировавшаяся юго-восточными коммунистическими режимами?

Но давайте вернемся в Россию начала XX века, с трепетом ожидавшую исполнения пророчества А. Пушкина: «И вот настанет год, России черный год, когда царей корона упадет…» Вот в преддверии этого «черного года» в российском обществе стали прорастать мистика и мракобесие, появляться спиритические кружки, общества оккультистов, хиромантов. Оккультизм нашел широкое распространение среди высшей знати и представителей царского дома. Сама царица, имевшая истероидный склад характера, всю жизнь окружала себя свитой звездочетов, ясновидцев, юродивых. Оккультист Филипп, маг Папюс, юродивые Митя Козельский, Матрена-босоножка – вот далеко не полный перечень властителей больной души безвинно и трагически погибшей Александры Федоровны.

Но знаковая фигура предреволюционной России, немало способствовавшая приближению переворота, это, конечно, фигура Распутина. Всего 9 лет (1907–1916 гг.) «великий старец» был властителем дум царской семьи, высшей знати и широких слоев дворянства, но эти 9 лет повергли Россию в кровавую пучину революции и гражданской войны. О значении Распутина в дореволюционной истории России пишет иеромонах Илиодор: «В России нет синода, в России нет царя, в России нет правительства и Думы, в России есть великий Распутин, являющийся неофициальным патриархом церкви и царем великой империи» (цит. по В. Е. Рожнову. 60, с. 33).

Оценивая деятельность Распутина с психотерапевтической точки зрения, следует сказать, что «старец» обладал колоссальным природным суггестивным даром, который он использовал в собственных корыстных целях, и преуспел в этом, подчинив своей власти царскую семью, придворных и высший свет. Поэтому можно говорить скорее не об эпидемии, а о своеобразной психической эпизотии. Народ ведь Распутина не признавал и смеялся над ним и, как это ни печально, вместе с тем и над царем. Знать и убила Гришку в ночь на 17 декабря 1916 года, а через год свершился переворот, катастрофа для всех жителей России, и началась психическая эпидемия, коллективное умопомешательство, длившееся почти 70 лет. Я уже писал в начале главы об этом, хочется только напомнить о многотысячных сборищах в центре Москвы, сопровождавших судебные процессы 1937 года, с лозунгами: «Врагов народа расстрелять, как бешеных собак!», сотни людей, скандировавших в цехах предприятий в 1952 году: «Врачей-убийц – к ответу! Расстрелять!» И вот, завершая эту часть главы, с горечью признаешь факт аберрации массового сознания. Что это – результат осознанной, логически осмысленной и возвышающей человека мыслительной деятельности? Или что-то иное, возникшее вследствие внушения «кого-то»? Взаимоисключающего ответа на эти вопросы нет – и то и другое имеет место.

В. М. Бехтерев говорил о «психическом контагии», приводящем к психической заразе, микробы которой, хотя и невидимы под микроскопом, но действуют везде и передаются через слова, жесты, движения окружающих, через книги и газеты. Каждый человек, как считал В. М. Бехтерев, постоянно подвергается действию «психических микробов» и поэтому находится в опасности быть «психически зараженным».

Для того чтобы «психически заразиться», т. е. подвергнуться внушению, необходимы следующие обстоятельства: неожиданность, захватывание врасплох, ограничение и ослабление критического осмысливания ситуации, готовность подвергнуться психическому воздействию другого человека или обстоятельств, непререкаемый авторитет человека, использующего внушение.

Возвращаясь к началу главы, следует сказать, что Кашпировский, несомненно, обладал способностью «психически заразить» людей, что для многих смотревших телесеансы голубой экран явился провалом в никуда.

Вспомним, когда состоялся первый телевизионный сеанс психотерапии? Он состоялся на Центральном телевидении 8 октября 1989 г. Это был год разгара перестройки, когда стали рушиться идеалы, внедрявшиеся в сознание людей более 70 лет. И вдруг появляется «великий утешитель», чуть ли не новоявленный Мессия, воскресший доктор Бальзамо, помогающий забыться и уйти от мирских забот.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Все свое ношу с собой (лат.).

2

Импринты – ключевые слова, которые откладываются в бессознательной части разума, воздействие которых длится годами, а, возможно, и всю жизнь (Б. Роут, 63, с. 71–72).

3

Цит. по кн. «Руководство по психотерапии». Ташкент, 1979, с. 49.