Максим Смоляров - Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.

• Название: Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.
• Автор: Максим Смоляров
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-4365-0226-7

В работе анализируется уголовное законодательство Российской империи XVII и XVIII вв. (Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский 1715 г.), практика назначения и исполнения наказания в соответствии с данными актами. Большое внимание автор уделяет идее наказания в проектах нормативных правовых актов, позиции гуманизации наказаний, разработанной Екатериной II на основе учений отечественных и зарубежных ученых во второй половине XVIII в. Идеи императрицы оказали существенное влияние на отечественную политико-правовую мысль. Ряд ее предложений был реализован на практике в конце XVIII – начале XIX в. (создание Общества попечительного о тюрьмах 1819 г.) Используя позитивный исторический опыт, автором предлагается ряд мер для совершенствования реформирования уголовно-исполнительной системы России в XXI в.

---

В соответствии с п. 2 гл. 4 Проекта 1754 г. двор подозреваемого следовало описать надлежащим образом[113]. Порядок проведения данной операции был расписан подробнейшим образом (с ним можно ознакомиться в приложении к данной работе).

Следить за «посаженными по делам» лицам, как следовало из Проектов (п. 5–7 гл. 4), следовало крайне внимательно: в ст. 4 говорилось о необходимость содержать их так, чтобы побегов не было («и тем по важным делам учиненное злодейство без наказания оставлено не было», а челобитчики не лишились своего иска); для предосторожности от побегов в ст. 5 говорилось о важности, «по взятии колодника под караул», предоставить «того-же часа» определенному к острогу уполномоченному лицу, «и велеть имя его внести в колоднической список», а если важность дела требует, то можно о содержании такого подданного «дать, сверх того, и письменную, за руками судящих инструкцию»[114]. Колодников по одному делу законодатель требовал до окончания следствия расселить в разные помещения. Логика такого требования была понятна: это было сделано в целях, чтобы данные лица не смогли договориться между собой, согласовав единую линию защиты[115]. «Которые колодники в смотрение отданы будут и им того весьма наблюдать, чтобы они без пропитания не были»[116]. Караульные офицеры должны были наблюдать за тем, чтобы подозреваемых вели себя правопослушным образом (не пьянствовали, в карты не играли и др.)[117]. Для содержания подозреваемых законодатель предусматривал строительство учреждений, которые бы соответствовали требованиям безопасности («в пристойных и от пожару безопасных местах»)[118].

Итак, в результате работы Комиссии был составлен нормативный правовой акт, отличающийся большим гуманизмом по отношению к осужденным, чем, например, Артикул воинский 1715 г. Однако ни один из проектов так и не были приняты. Депутаты Комиссии 1766 г. в итоге были распущены по домам, сама деятельность органа продолжалась до 1767 г., хотя функционировали они номинально. В 1767 г. Комиссию распустили в связи с созывом Уложенной комиссии Екатерины II.

Глава 2 Гуманизации системы исполнения наказаний в воззрениях отечественных и зарубежных ученых

1. Гуманизация системы исполнения наказаний в воззрениях зарубежных ученых

Необходимо отметить, что в этот же период в Европе начинается идеологическое продвижение к позиции гуманизации наказаний. Конечно, от теоретических разработок, представленных Ш.Л. Монтескье, Ч. Беккариа, Вольтера и др. просветителей, до практической реализации данных идей на практике – было очень далеко. Однако краеугольный камень реформирования тюремной системы был заложен.

Достаточно емкую характеристику «преступлению» и «наказанию» дает Ш.Л. Монтескье. Преступление он разделяет на четыре основные группы: преступления, направленные против религии, преступления против нравственности, против благочиния и спокойствия, преступления против безопасности[119].

Наказание, по мысли Ш.Л. Монтескье, не может быть произвольным, в любом случае наказание соответствует природе преступления. При назначении наказания ученый руководствуется следующими принципами: гуманность и неотвратимость наказания, установление четкого соответствия между преступлением и наказанием и др. Ш. Л. Монтескье считает, что жестокие наказания ожесточают нравы и развращают народ. При этом смертную казнь можно применять только в том случае, если гражданин нарушил безопасность до такой степени, что лишил жизни другого человека или покушался сделать это. Смертная казнь в этом случае представляется ученому «как бы лекарством для больного общества»[120]. Просветитель справедливо отмечает, что назначение наказания зависит от государства: «строгость в наказаниях более уместна в деспотических государствах, принцип которых – страх, чем в монархиях и республиках, которые имеют своим двигателем честь и добродетель. В умеренных государствах любовь к отечеству, стыд, боязнь порицания заключают в себе обуздывающую силу, которая в состоянии удержать от многих преступлений»)[121]. «Хороший законодатель» в умеренных государствах, по мысли Ш.Л. Монтескье, будет не карать, а улучшать нравы («В этих государствах хороший законодатель не столько заботится о наказаниях за преступления, сколько о предупреждении преступлений; он постарается не столько карать, сколько улучшать нравы») [122].

Идеи Ш.Л. Монтескье оказали серьезное влияние на формирование пенитенциарных воззрений Ч. Беккариа. В своей книге «О преступлении и наказании» (1764 г.) Ч. Беккариа указывает, что основным «мерилом преступлений является вред, наносимый ими обществу… Всякое преступление, хотя бы и направленное против частных лиц, приносит вред обществу, но не всякое преступление направлено непосредственно на разрушение общества»[123].

Что касается наказания, то целью его является предупреждение новых преступлений, которые могут нанести вред согражданам («Цель наказания заключается только в том, чтобы воспрепятствовать виновному вновь нанести вред обществу и удержать других от совершения того же»)[124]. В связи с этим необходимо применять только такие наказания, которые соответствовали бы гуманизму, но вместе с тем производили бы определенное сильное воздействие на людей. При этом «одно из самых действенных средств, сдерживающих преступление, заключается не в строгости наказаний, а в их неизбежности»[125]. Неизбежность, неотвратимость наказания связывается Ч. Беккариа с быстротой наказания за совершенное преступление («чем скорее следует наказание за преступлением., тем оно справедливее, тем оно полезнее»)[126]. При этом «чтобы быть справедливым, наказание не должно превышать меру строгости, достаточную для удержания людей от преступлений. Нет такого человека, который обдуманно согласился бы на полную и вечную потерю своей свободы, – какие бы выгоды не сулило ему преступление. Пожизненное рабство, заменяющее смертную казнь, явилось бы поэтому достаточно суровым наказанием, чтобы удержать от преступления и самого решительного человека»[127].

Ч. Беккариа представляет интересные, заслуживающие особого внимания выводы по итогам рассмотрения проблемы назначения и исполнения наказания: во-первых, наказания за преступления могут быть установлены только законом, а назначение наказания осуществляется только тем лицом, которое может олицетворять собой все общество, скрепленное общественным договором[128]; во-вторых, наказания за преступления должны быть соразмерны преступлению («Поэтому препятствия, сдерживающие людей от преступлений, должны быть тем сильнее, чем важнее нарушаемое благо и чем сильнее побуждения к совершению преступления. Следовательно, должна быть соразмерность между преступлениями и наказаниями») [129].

Вольтер, известный своими реформаторскими взглядами в отношении церкви и государства, уделял особое внимание и вопросам преступления и наказания. Просветитель выступал за соразмерность между преступлением и наказанием, между тяжестью преступления и тяжестью наказания. Смертную казнь, отмечал Вольтер, следует отменить. Вместо этого преступников лучше всего наказывать общественными работами: «Человек, который будет строить плотины, рыть каналы и осушать болота, окажет государству больше услуг, чем скелет, болтающийся на железной цепи или раздробленный в куски на колесе»[130]. В своих воззрениях просветитель «связывал совершенство уголовного законодательства с тем, опирается ли оно на развитую систему предупреждения преступлений»[131].

В контексте изучения международной пенитенциарной мысли особый интерес представляют воззрения о преступлении и наказании Ж.П. Марата. Последний разграничивал преступления на восемь основных разрядов, каждый из которых был подробно рассмотрен ученым в «Плане уголовного законодательства»: против государства, против авторитета законной власти, против безопасности отдельных лиц, против собственности, против нравственности, посягающие на честь, нарушающие общественное спокойствие, посягающие на религию[132]. Ж. П. Марат предлагает назначать следующие основные наказания за совершаемые преступления: 1. Смертная казнь (предусматривалась в отношении тех, кто поджигает корабли, архивы, общественные здания, что может привести не только к разорению и гибели государства, но и гибели множества несчастных, «превращению в пепел целых городов»)[133]; 2. Возмещение ущерба (предусматривалась к преступникам-взяточникам, преступникам-притеснителям в качестве дополнительного наказания. Преступники, по мысли ученого, должны были возместить ущерб, нанесенный лицам, «которых они довели до нищеты». В качестве искупления назначалось лишение свободы[134]); 3. Лишение свободы, пожизненное лишение свободы; 4. Штрафы (например, должно применяться в отношении лиц, виновных в «простой краже» – штрафу в 2-кратной стоимости украденного в пользу государства; для лиц, виновных в злоупотреблении доверием и т. п. – в 3-кратном размере в пользу государства, для лиц, обвиненных в мошенничестве или плутовстве – уплата штрафа в 3-кратном размере в пользу государства и другое. По данным преступлениям предусматривалось возвращение или возмещение украденного)[135]; 5. Иные виды наказаний[136].