Олег Танимов - Теория юридических фикций. Монография

• Название: Теория юридических фикций. Монография
• Автор: Олег Танимов
• Жанр: Юриспруденция

Монография есть результат многолетнего исследования автора, посвященного фикциям в праве. В ней раскрываются понятие и сущность юридической фикции в праве, рассматриваются причины возникновения юридических фикций, обосновывается необходимость применения их в праве. В этой связи исследуются взгляды правоведов различных эпох на сущность феномена фикции. Значительное внимание уделено классификации юридических фикций. Законодательство приводится по состоянию на ноябрь 2015 г. Рекомендуется студентам юридических вузов и факультетов, аспирантам, преподавателям, депутатам, практическим юристам и всем интересующимся проблемами юридической техники, одним из приемов которой и являются юридические фикции.

---

4) наличие самостоятельных прав и требований у юридического субъекта и его членов;

5) возможность юридического лица и отдельных его членов вступать в гражданские правоотношения как равные субъекты;

6) возможность для юридического субъекта искать и отвечать в суде140.

В древнеримском уголовном праве также применялись фикции. Так, к преступлениям «против величия римского народа» (lex maiestatis) суланский закон 88 г. до н. э. относил деяния, направленные против «величия богов», сената, магистратов, трибунов, городских властей. Сюда же входило дезертирство из армии141. Здесь мы видим условное приравнивание, как представляется, тяжких и менее тяжких преступлений (например, против «величия богов» и дезертирство из армии). И, видимо, наказание за эти на первый взгляд неоднородные преступления были примерно одинаковы по своим санкциям. Вероятно, в то время, когда армия была грозной силой, на которую возлагали большие надежды как императоры, так и политики, важно было поддерживать строгую дисциплину в ней самой. И римские юристы, используя фикцию, приравняли друг к другу (условно) два рассматриваемых нами вида преступлений.

Применение фикций широко использовалось не только в Древнем Риме, но и в странах Востока, например в Древнем Китае. В соответствии с Кодексом династии Тан существовала система откупа от наказаний палками медью. Условно (фиктивно) считалось, что определенное количество ударов может соответствовать по тяжести наказания определенному количеству меди, например: 10 палок – откуп от наказания медью 1 цзинь (596 г.), 20 палок – откуп от наказания медью 2 цзиня, 50 палок – откуп от наказания медью 3 цзиня.

Эта система откупа в Древнем Китае чем-то напоминает индульгенции в средневековом католичестве.

На применение принципа эквивалентности при использовании административных санкций указывает известный ученый И. И. Веремеенко142. Заметим, что в настоящее время тенденция замены лишения свободы альтернативными наказаниями поддерживается и развивается143.

Закономерностью развития правовых взглядов является их постепенное выделение из совокупности религиозных, философских и нравственных суждений, свойственных ранним этапам развития человечества. Как само право, так и правовая мысль возникли не сразу – они выкристаллизовывались в течение многих веков144.

Отделение правовых норм от религиозных и предписанных мифологией норм произойдет в более позднюю эпоху. Но и тогда это отделение будет весьма условным145.

Древнеримские юристы оказались первыми в истории права, кто поставил юридические фикции на службу правотворческой деятельности, осознавая условность их содержания. Однако еще в памятниках права Древнего Востока можно было обнаружить юридические фикции. В качестве примера можно привести ст. 17 Законов Хаммурапи (1792–1750 гг. до н. э.), в параграфе 7 которых говорится: «Если человек купит из руки сына человека или из руки раба человека без свидетелей и договора или возьмет на хранение либо серебро, либо золото, либо раба, либо рабыню, либо вола, либо овцу, либо осла, либо что бы то ни было, то этот человек – вор, его должно убить»146. Как видно из этой нормы, Законы Хаммурапи расширяли понятие вора и относили к ворам лиц, фактически ими не являвшихся.

Аналогичное отождествление мы видим и по отношению к плодам, которое применяли римские преторы, используя фикцию для упрощения регулирования отношений. «Претор говорит: “Я запрещаю применять силу с целью не позволить какому-либо лицу каждый третий день собирать и уносить желуди, которые падают с его земельного участка на твой. Названием желудь охватываются все плоды (курсив мой – О. Т)”»147.

Из всего многообразия юридических фикций в римском праве можно выделить еще три фикции, действовавшие в различных его областях:

1. В договорных отношениях римское право использовало следующую фикцию: “Proprieenimdiciturresnonreddita, quaedeteriorredditur” – считается невозвращенной та вещь, которая возвращается поврежденной148. Эту мысль подтверждает Павел: «Лабеон и Сабин считают, что если одежда возвращается разорванной или вещь возвращена испорченной, например разбитая чашка или доска со стертой росписью, то очевидно, что вещь “не существует”, потому что цена таких вещей заключена не в материале, а в искусстве их обработки»149. То же самое относится и к украденным вещам, которые по факту вещами в правовом смысле не считаются150.

2. В деликтных обязательствах действовала фикция, согласно которой лицо не могло претендовать на возмещение ущерба, если оно само было виновато в его причинении: “Quodquisexculpasuadamnumsentit, nonintellegiturdamnumsentire” – считается, что не потерпел ущерб тот, кто сам в нем виноват151.

3. В сфере правового регулирования наследственных отношений при толковании содержания завещания применялась специальная фикция: “Quaeintestamentumoitasuntscripta, utintelleginonpossint: perindesunt, acsiscriptanonessent” – непонятные слова в завещании считаются ненаписанными152.

На основании изложенного выше можно с уверенностью сказать о том, что фикции широко применялись римскими юристами153. Подтверждением этому служат слова одного из последователей исторической школы права О. Гирке154, по выражению которого, для римских юристов был безразличен тот материал, который был предметом применения фикции, «и нет никаких препятствий олицетворять с одинаковым успехом все что угодно»155.

Вывод. Фикции были настолько необходимы для регулирования отношений в различных сферах деятельности людей того времени, что, как показала дальнейшая практика, путем рецепции римского права нашли свое последующее отражение в континентальной правовой системе на всем протяжении развития человеческой цивилизации.

§ 2.2. Фикции в эпоху Средневековья

В данном параграфе рассмотрим применение фикций в религии и праве Средних веков156.

2.2.1. Фикции в средневековой религии

Расцвет религиозных христианских фикций. Достаточно большое количество фикций существовало в Средние века в церковном праве. Обратимся к католическому своду законов. Образовавшийся в XVI в. обширный свод церковных католических законов – Корпус канонического права – в эпоху Реформации подвергся критике со стороны протестантской церкви (в частности, М. Лютера), что создало благоприятную почву для формирования в эту эпоху фикции, заключающейся в том, что «истинная церковь невидима», и поэтому будет обходиться без человеческих законов. Причем фикция фигурирует здесь не только потому, что церковь, как неотъемлемый элемент церковно-правовых отношений, базируется на восприятии ее с позиции данного человечеству свыше, не подвластного бытовому мировосприятию, но и, в первую очередь, высказывается мысль о фиктивности существования самой отрасли церковного права.

Одним из интересных фактов в истории церковного права с точки зрения юридических фикций выступает категория индульгенции.

Индульгенция связана с церковными наказаниями, которые совершались на основе церковного права древних и средних веков. Но что наиболее важно для нас – это система удовлетворения за совершенный грех, т. е. искупления его, определения эквивалента преступлению, который можно было назначить лишь условно, применяя юридические фикции.

Индульгенция означает освобождение от наложенной церковью епитимии. Первоначально церковные обряды состояли в публичном, по большей части годичном, покаянии, посредством которого согрешивший и исключенный из общины должен был доказать искренность и твердость раскаяния. Доказательством раскаяния могли служить добрые дела, пост, молитва, милостыня, путешествия к святым местам и т. д., совершенные добровольно или возложенные ранее. Оставалось сделать один шаг, чтобы признать «добрые дела» удовлетворением за совершенный грех: это и случилось в западной церкви под влиянием германских правовых понятий. Данный гражданско-правовой обычай, перенесенный на религиозные отношения, вызвал представление об удовлетворении Бога как пострадавшей стороны. Древнегерманские законодательства, оставаясь верными своему гражданско-правовому характеру, дозволяли не только перенести наказание на другое лицо и заменить его денежной вирой (Wergeld), по определенному тарифу157. В XI в. при папе Александре II впервые появляется слово indulgentia.

Существование таблицы облегчений, замена лиц при покаянии, т. е., в конечном счете, прощение можно было купить за деньги. Любое явление, трактовка которому еще не дана ни на одном из уровней мировоззрения, привносит ощутимый хаос в общественные отношения и уклад жизни людей. Как правило, в подобных случаях скорейшее его обоснование нормализует общественные отношения и обуславливает новый элемент той или иной жизненной сферы. Так и право церкви на индульгенцию, в целях предотвращения глубокого общественного резонанса, было спешно обосновано схоластической школой философии.