Коллектив авторов - История культуры повседневности. Учебное пособие

• Название: История культуры повседневности. Учебное пособие
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Прочая научная литература

В данном учебном пособии изложены современные представления о культуре повседневности в ее историческом развитии: от первобытности до ХХ века включительно. Достаточно подробно описаны особенности повседневной жизни человеческих сообществ (обыденных верований, пространств повседневности, жилищ, гигиены, семейной жизни, быта и досуга, питания, одежды и т.д.) в разных частях света, регионах, странах, социальных слоях, в разные исторические периоды. Учебное пособие полностью соответствует Государственному образовательному стандарту и предназначено для студентов, обучающихся по дисциплинам «История культуры повседневности», «История повседневности», «Культура повседневности Европы», «Культура повседневности России», «Культура повседневности Востока» и целому ряду других по направлению «Культурология» (квалификации «бакалавр», «магистр»), и для преподавателей культурологических дисциплин. Написанное ярко и доходчиво, оно будет интересно также историкам, искусствоведам и всем тем, кого привлекают проблемы исторического развития культуры.

---

В Италии, в 1980 г., под руководством К. Гинзбурга и Д. Леви была основана специальная научная серия Microstorie. Авторы этой серии были уверенны, что, только не отворачиваясь от единственного, случайного и частного в истории, – индивида, события или происшествия – признавая частное достойным научного изучения, можно приблизиться к пониманию взаимосвязи между индивидуальной рациональностью и коллективной идентичностью.

В 1980–1990-е гг. школа «микроисториков» расширилась. Она пополнилась американскими исследователями, сторонниками «новой культурной истории» и некоторыми представителями третьего поколения «Школы Анналов» (Ж. Ле Гофф, Р. Шартье). Многообразие образов повседневности, которое нес с собой этот подход, определялось общим идейным контекстом его возникновения. Подходы микроистории оказались востребованы в эпоху постмодернистского интереса к языку и к образам «другого».

По поводу значения микроисторического подхода можно сказать, что он позволил включить в исторический контекст множество частных судеб и историй. Можно сказать, что история повседневности – это истории из «жизни незамечательных людей». Метод микроистории позволяет произвести реконструкцию несостоявшихся возможностей и причин частной истории, понять, почему был невозможен другой сценарий46. Кроме того, микроистория позволяет по-новому отнестись к автобиографии и биографии в исторических исследованиях. За ними признается более существенная роль в формировании картины исторического процесса. Таким образом, история повседневности, становится близкой «истории частной жизни» и «устной истории». И, наконец, именно «микроисторики» поставили задачу исследовать не только повседневный, обычный опыт, сколько опыт экстремального выживания в условиях войн, революций, террора или голода.

Таким образом, и «Школа Анналов», и «микроисторики» впервые обратились к «истории снизу». В центр внимания таких исследований была поставлена жизнь «маленького человека». Оба подхода позволяют на макро- и микроисторическом уровнях изучить символику повседневной жизни и в равной мере исходят из признания отличий человека прошлого от человека настоящего, что изменило также и методы изучения элит.

С середины 1980-х гг. понятие «повседневность» начинает употреблять в отечественных исследованиях, в которых под изучением повседневной жизни подразумевалось изучение трудового и внерабочего быта. В числе тех, кто в конце 1980-х – начале 1990-х гг. убедил российский научный мир в необходимости разведения понятий «повседневность» и «быт», был выдающийся российский историк и культуролог, создатель научной школы в Тартуском университете (Эстония) Ю. М. Лотман. Детали одежды, особенности поведения служили Ю. М. Лотману особым шифром к скрытому за ними культурному коду, ключом к пониманию и оценке общественной позиции индивида. Взгляд Ю. М. Лотмана уже не был описывающим – он был аналитическим взглядом истолкователя бытового поведения, норм и ценностей изучаемой культуры. Бытовое поведение Лотман видел как единство обычного и необычного, «обрядового поведения»47. Исходя из подобных позиций историков и краеведов разных стран и строится рассмотрение исторического развития повседневности, культуры повседневности в данном учебном пособии.

Глава 4 Особенности повседневности первобытных культур

Становление человеческой повседневности – это время так называемого антропосоциокультурогенеза, периода генезиса, становления человека (антропос – человек), общества (социума) и культуры. Наши знания об этом периоде во многом гипотетичны. До сих пор неясно, когда, почему и как появилось и стало развиваться то, что мы именуем человеческой культурой, культурой и цивилизацией. Период, о котором идет речь, чаще всего называют эпохой первобытности. И он самый долгий в истории. Однако традиционно (хотя есть об этом и иные представления) формирование физического типа человека и первых человеческих сообществ относят ко времени примерно 800 тыс. лет назад и обычно связывают с появлением каменных орудий. Поэтому период становления человека и общества называют каменным веком. Антропологи все еще выделяют в этом периоде несколько этапов.

Прежде всего это палеолит (древний камень), который делится на нижний (800–100 тыс. лет назад), средний (100–40 тыс. лет назад) и верхний (40–14–12 тыс. лет назад) палеолит. Раньше считалось, что только в верхнем палеолите появляется то, что можно рассматривать в качестве остатков жизни и деятельности разумных существ, зачатков культуры. Но постепенно признаки появления разумной деятельности и элементов неприродной культурной активности начали относить все далее вглубь тысячелетий.

За палеолитом следует мезолит (средний камень) – с нижней границей 14–12 тыс. лет назад и верхней – примерно 5 тыс. лет до нашей эры. И, наконец, неолит (новый камень) – от 5 тыс. лет до нашей эры – местами до наших дней.

Вся так называемая первобытная культура развивается в периоды палеолита, мезолита и частично неолита. И все, что мы знаем о начальном состоянии культуры, становится нам известно по интерпретациям изученных вещных остатков (орудий труда, оружия, захоронений, обработанных пещер, хозяйственной утвари, наскальных рисунков), а также по результатам изучения племен и отдельных этносов, которые до сих пор сохранили в своей жизни что-то (а местами и очень многое) от неолита и даже мезолита. Мезолитические племена остались в Африке, Австралии (бушмены, пигмеи, австралийские аборигены); подобные племена сохранились в Океании и Южной Америке, бассейн Амазонки. Что-то от глубокой древности сохранилось в традициях ряда горских и северных народов, у североамериканских индейцев. Раньше всем им отказывали в наличии культуры, считая дикарями. На самом деле именно в каменном веке появилось и существенно проявилось то, что обусловило возможности развития и цивилизации и культуры; возможности, которые потом по-разному реализовывались в разных географических и исторических условиях, а кое-где и не реализовались вполне. Там и сохранился зачаточный уровень и характер цивилизации и культуры. И в этом зачаточном состоянии особенно трудно отделить первичные признаки будущих цивилизации и культуры.

Для так называемых первобытных сообществ то, что мы именуем цивилизацией, и то, что называем культурой, в наибольшей мере совпадает. Ведь и то и другое предполагает появление чего-то «важного» в действиях и отношениях существ, становящихся людьми, что отличает их от существ природных, хотя одна из основных особенностей первобытных сообществ – сбалансированность их отношений с природой, относительная неразделенность с ней, но именно относительная. И сами существа (те, кого мы называем людьми) и их сообщества не являются биологическими. Характер и результаты их действий и отношений во многом не природны; они обработаны, особо оформлены, фактически окультурены.

Будучи неприродными, ненужными природе существами, пралюди были вынуждены решать задачу выживания в этих условиях, прежде всего, задачу встраивания в пищевые и деятельностные ряды. Видимо, с необходимостью этого встраивания связано появление и использование сначала естественных, а позже искусственных орудий (палки-копалки, отщепы, ручные рубила, каменные ножи и топоры) и оружия (копья, бумеранги, духовые трубки, луки и т. д.). Пралюди занимались собирательством (преимущественно женщины и дети); охотой, где были водоемы – рыболовством (мужчины); далеко не сразу, но и ограниченным скотоводством, домашним.

Жизнь, основанная на потреблении продуктов, взятых у природы, необходимо должна быть жизнью бродяжьей. Смена места поселения была связана с тем, что нужно было поспеть к урожаю тех или иных плодов, или с особенностями перемещений животных и рыб. Надо сказать, что меню первобытного человека было весьма разнообразно и включало все, что можно было потреблять: не только грибы и ягоды, не только травы и молодые побеги некоторых деревьев. Ели насекомых, личинок, червей, мхи, коренья, плоды деревьев. Африканский континент богат и флорой и фауной. Казалось бы, люди должны были жить в сытости, однако это далеко не так. В лучшие, наиболее сытые времена первобытные люди питались не более одного раза в день. А ведь бывали и не лучшие времена. Может, потому и жили в первобытности в среднем около 20 лет.

Довольно долго женщины поставляли основное количество продуктов, и именно их усилиями племя выживало. Собирательство, хотя и не самый эффективный вид деятельности по количеству и качеству произведенного продукта, но зато отличается большим постоянством успешности. Худо ли, бедно ли, женщины всякий раз что-то приносят, чтобы можно было хоть как-то накормить голодных родичей. «Когда после неудачной охоты мужчина, молчаливый и усталый, возвращается в лагерь и бросает рядом с собой лук и стрелы, воспользоваться которыми ему не пришлось, женщина извлекает из своей корзины трогательный набор: несколько оранжевых плодов пальмы бурити, двух крупных ядовитых пауков-птицеедов, несколько ящериц и их крошечные яйца, летучую мышь. Маленькие плоды пальмы бакаюва или уагуассу и горсть кузнечиков. Потом вся семья весело истребляет обед, которого не хватило бы для утоления голода одного белого»48.