Екатерина Биричева - Субъект как несубстанциальное основание бытия: концепция «Приспособления»

• Название: Субъект как несубстанциальное основание бытия: концепция «Приспособления»
• Автор: Екатерина Биричева
• Жанр: Философия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-2488-3

Данное исследование посвящено переосмыслению категории «субъект» в современных условиях открытия множественности, гетерогенности, изменчивости бытия. Субъект понимается как осуществление способа бытия, отвечающего приспособлением на текучие условия современности в модусе динамического конструирования онтологического отношения «Я – мир». Это позволяет сохранить за «субъектностью» статус онтологического основания, несмотря на его как «несубстанциальный», так и не «центрированный» в «Я» характер. В ходе исследования также разрабатываются методологические основания концепции приспособления, применение которой оказывается продуктивным к осмыслению онтологической проблематики Другого, понимания, свободы. Книга предназначена для всех, кто ищет «свой путь», задаётся вопросами об основаниях собственного бытия и конструировании отношений с миром и, в целом, интересуется современной онтологической проблематикой.

---

Однако самой по себе онтологической интуиции не достаточно, чтобы коренным образом преодолеть ощущение «минимума бытия». Каждый человек в силу своей природы рано или поздно оказывается в этой ситуации, но перед лицом «угрозы небытия» естественной реакцией является попытаться закрыться, отшатнувшись от этого ощущения. Для обыденной жизни зачастую достаточно существования на более «поверхностных» уровнях, чем проблематическая глубина бытия. Поэтому большинство людей, по крайней мере, в повседневной жизни (до встречи с кризисной ситуацией) действуют «интуитивно», то есть согласно своей склонности к тому или иному образу мысли, не углубляясь в ощущение «минимума бытия» и не пытаясь противостоять ему. Философ же постоянно удерживает себя в состоянии разворачивания онтологической интуиции, азначит, в пограничной ситуации.

В свете определённой онтологической интуиции Я может противопоставить ощущению «минимума бытия» лишь своё вопрошание. Хотя и «нельзя сказать, что начинается сам вопрос»6, мыслителю в онтологической ситуации не с чего начать, кроме совершения акта постановки вопроса – вопроса о бытии. В бытии дана способность вопрошания. Вситуации онтологического одиночества мы обнаруживаем, что задаёмся вопросом, то есть вместе с вопрошанием уже дано, задано инаше положение в бытии. Это положение открывается в свете организующего начала, благодаря которому каждый становится способным к вопрошанию и которое было обозначено выше как «онтологическая интуиция». Не случайно М. Хайдеггер, задаваясь фундаментальным вопросом о бытии, приходит к некой «заданности» позиций, которая позволяет ему говорить о «судьбе бытия».

Стоит отметить, что не только Хайдеггер обращает внимание на данную особенность пребывания мыслителя в ощущении «минимума бытия». Мотив «топологии бытия», или заданности бытием позиций, точек зрения, пронизывает всю постмодернистскую философию. Тезис об относительной расположенности точек или углов зрения в бытии, атакжеидея разворачивания и прояснения своих интуиций (стремление перевести свои неосознаваемые восприятия в осознаваемые), несомненно, характерны для философской системы Г. – В. Лейбница. Судьба бытия, задающая онтологическую природу каждого как способность к вопрошанию, не только отмечается, но и принимается в качестве «отправного пункта» философствования многими мыслителями. Так, «Критика чистого разума» И. Канта начинается следующим образом: «На долю человеческого разума выпала странная судьба…: его осаждают вопросы, от которых он не может отделаться, так как они задаются ему собственной его природой, но в то же время он не может ответить на них, так как они превосходят его силы»7.

Онтология начинается с вопрошания, открывающего тот или иной способ бытия. Любая философская система строится в свете онтологического вопроса, который, всвоюочередь, уже содержит в себе постановку определённым способом. Главный онтологический вопрос ставится каждым мыслителем по-разному, выражая различные модификации вопроса о бытии согласно уникальности онтологической интуиции. Мыслитель может не проговаривать сам вопрос непосредственно, однако последний организует его философствование как способ отвечания и высвечивает специфическое для данного автора поле проблематики. Понятие «способа» при этом предполагает не только вопрошание, начинающееся со слова «как …?». Онтологический вопрос может иметь любую формулировку, может быть задан любым способом, например, «кто я?», «каков смысл бытия?», «почему есть нечто, а не ничто?», «как возможно моё бытие?», «что такое философия?», «как быть?» ит.д.

Задаваясь своим собственным вопросом, каждый отвечает на него уникальным способом, то есть осуществляет приспособление кситуации «минимума бытия». Однако это не означает статичности или фиксации тех или иных положений раз и навсегда. Способ бытия предполагает постоянное разворачивание, осуществление своего онтологического пути. Онтологический вопрос ставится каждый раз всё настойчивее в ситуации выбора, аспособбытия, к которому выходит мыслитель, нуждается в непрерывном осуществлении.

Можно ли, однако, говорить о каких-либо «критериях правильности» выбора «своего» способа бытия? Выражение «судьба бытия» уже предполагает, что выбираем, вконечном счёте, не мы, но бытие выбирает в нас. Даже не придерживаясь какого-то «конкретного» образа действий, каждый всё равно осуществляет один определённый способ бытия. Человек может не осознавать линию своего способа, и ему может казаться, что он действует «хаотично». Но любая череда осуществления «выборов», даже когда человек бездействует и «ничего не выбирает», является актуализацией одного и того же собственного способа быть. Как говорит Ж. – П.Сартр, «выбор возможен в одном направлении, но невозможно не выбирать. Я всегда могу выбрать, но я должен знать, что даже в том случае, если ничего не выбираю, тем самым я всё-таки выбираю»8. Дело втом, что, действуя на более «поверхностных» уровнях существования, Я не всегда отслеживает единообразие собственного онтологического способа, более того, не каждый в течение жизни выходит к постижению наличия уникального способа бытия. На чью-то долю в силу судьбы бытия выпадает лишь действовать интуитивно, не осмысляя свою онтологическую ситуацию, которая, тем не менее, свойственна самой человеческой природе. С позиций «универсального» ни один способ не может быть назван «правильным». Только уникальный способ может быть единственно правильным для конкретного Я – ив этом смысле способ каждого абсолютен. Относительным он становится опять же благодаря судьбе (или топологии) бытия ввиду открытия «онтологического Другого» как осуществления иного способа бытия, как становления другой точки зрения. Таким образом, самое «правильное», что мыслитель может сделать, чувствуя в себе интуицию бытия, – это попытаться в своём становлении осмыслять свой способ бытия. Это означает, что в умении проецирования уникального способа на всю многомерность бытия выражается возможность приспособления также и к своему способу быть.

Как только Я выходит к осмыслению своего способа, обнаруживается, что его можно, развивая и обогащая, применять в совершенно различных аспектах бытия, для преодоления разнообразных ситуаций, с которыми Я сталкивается как в онтологическом, так и в психологическом или физическом планах. Когда осуществляемый способ бытия работает, открывая новые пространства для самоосуществления, тогда можно говорить о том, что выявился критерий его «правильности», который также предполагает и то, что всё вокруг начитает работать на этот уникальный способ. Так, мучительные состояния души и тела неизбежны, но их смысл в том, что они способствуют их преодолению. Они предоставляют пространство для действия и тоже работают на способ, проверяя его на прочность и побуждая к дальнейшему развитию. В своей свободе Я уже не может поступать иначе, чем следуя своему способу быть, чем разворачивая то, что «свёрнуто» в его уникальной онтологической ситуации. Чисто «интуитивно» существовать уже не получится: открытие своего способа бытия приносит и ответственность за его постоянное разворачивание-осуществление.

Способ бытия – это путь самоосуществления Я, то есть то, что делает каждого самим собой. Таким образом, способ бытия можно понимать как основание (и обоснование) бытия каждого. Однако такое основание изменчиво в своём становлении и несубстанциально. В онтологическом плане способ бытия оказывается основанием, которое можно назвать субъектом той или иной онтологии. Казалось бы, в современной философии, во всех своих направлениях явно или неявно постулирующей «смерть субъекта», говорить о последнем неуместно. Ясно, что «субъект», как и любое сущее, не может лежать «в основе всего» ни как аристотелевская материальная причина (hypokeimenon – субстрат, субстанция9), ни как новоевропейский «мыслящий субъект». Однако в рамках данного исследования речь идёт не об «общих» основаниях, но о единственно возможном основании, к которому можно выйти только в индивидуальном порядке. Такого рода основание невидимо, неуловимо, уникально, и оказывается одновременно самым надежным.

На онтологическом уровне способ бытия, или субъект, представляет собой некую активность, организующую пространство Я перед лицом пограничной ситуации, ощущения «минимума бытия». Активность, в топологическом смысле, возникает именно на границе пространства Я, которое, всвою очередь, не совпадает с организующей силой способа бытия. В этом случае в рамках даного исследования далее предлагается использовать понятие «субъектности» онтологии, которое отличается от традиционной «субъективности», предполагающей классическое тождество Я и «мыслящего субъекта». Кроме того, в свете особой интуиции проблематического и специфического вопрошания о способе бытия «приспособление» вузком смысле является уникальным способом быть, поэтому данный термин некорректно использовать в отношении способов бытия других Я (Других). Однако понятие «субъектности» онтологии позволяет обозначить под одним «именем» способы бытия, вцелом, как онтологические основания, тем самым также разводя понятия пространства становящегося Я и действующей активности – динамического субъекта.