Галина Жигунова - Ювенальная инвалидность в системе социальной реальности российского общества

• Название: Ювенальная инвалидность в системе социальной реальности российского общества
• Автор: Галина Жигунова
• Жанр: Социология
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-3293-2

Монография посвящена исследованию институциональных, социокультурных и функциональных характеристик ювенальной инвалидности в Российской Федерации как проблемы, обусловленной противоречием между потребностью в полноценной социализации, социальной интеграции и самореализации детей, подростков и молодых инвалидов, с одной стороны, и инститтшюнальным полем, призванным на практике обеспечить успешное осуществление указанных процессов, с другой. Книга предназначена для научных работников, специалистов социальной сферы, занимающихся проблемами инвалидности и разработкой программ по социальной интеграции детей, подростков и молодых людей с ограниченными возможностями здоровья, а также преподавателей, студентов и всех интересующихся данной проблемой. Ряд положений и выводов могут быть использованы в учебном процессе.

---

В самом широком понимании практики – это все, что делают люди, используя как веществественные (предметы, вещи), так и символические (язык, нормы, традиции) средства.64 Это многообразие способов реализации человеческого бытия в различных формах закрепления, воспроизводства и развития человеческого опыта, процесс накапливаемого и накопленного опыта людей в условиях их жизни, в средства их деятельности, в схемы их самоутверждения.65 При этом рациональность содержится не в самих практиках, а в знании о них: «Логика свойственна не институтам..но способу рефлексии по их поводу», – отмечали в этой связи П. Бергер, Т. Лукман.66

Природа социальных практик такова, что они в равной мере конституируются как действием, так и структурой (возникшей общностью – результатом и следствием взаимодействия). Следовательно, можно утверждать, что социальные практики обеспечивают повседневный, привычный социальный порядок, воспроизводят в нормативном, социально-культурном плане саму действительность. Поэтому важнейшей из их функций будет функция контроля за человеческим поведением, благодаря установлению предопределенных образцов, которые придают социальным действиям должный характер, отвечающий интересам общества.67

Структуру социальных практик можно рассматривать по разным основаниям. Они объективны по результатам, субъективны по намерениям субъектов, а также интерсубъективны. Исходя из возможностей структурно-функционального анализа и элементов феноменологической социологии, важнейшими элементами социальных практик выступают индивиды и их взаимодействия; совокупность правил, предписаний как формальных, так и неформальных, явных и неявных (фоновых); интенции, намерения, цели; ресурсы, находящиеся в распоряжении субъектов практик; привычный способ работы с ними.68

Категория практики, по мнению П. Штомпки, закреплена вертикально в понятиях «операции» и «действия», и горизонтально, проявляясь в социальных событиях. Эта горизонтальная связь между деятельностью и практикой названа ученым «эвентуация» (событийность), отражающая слияние действительностей.69 «Практика, – указывает П. Штомпка, – есть «место встречи» операций и действий; диалектический синтез того, что происходит в обществе, и того, что делают люди. В практике сливаются оперирующие структуры и действующие агенты, практика – это комбинированный продукт момента оперирования (на уровне тотальностей) и направления действий, предпринятых членами общества (на уровне индивидуальностей)».70 Другими словами, практика обусловлена «сверху», обществом в широком смысле, и «снизу», поведением индивидов и их групп.

П. Штомпка осуществляет связь между практикой и сознанием. Через практику люди обретают убеждения и проверяют их, получают подтверждение истинности или ложности тех или иных идей. С другой стороны, сознание не только воздействует на практику, но является посредником влияния среды, которую люди по-своему интерпретируют. Таким образом, «естественные условия, ограничивающие или стимулирующие практику, в значительной степени опосредованы «идеологической» средой».71

П. Штомпка делает акцент на социальном изменении. В определенное время практика оформляет действие, которое проявляет себя позже; данное действие актуализируется в уже измененной практике, и весь этот процесс повторяется бесконечно. Социальные условия при этом для осуществления практических действий меняются. Если в результате деятельности происходят какие-то события, то она находит выражение в новой практике, которая, в свою очередь, соединяет деятельность новых структур и действия новых субъектов.72

Таким образом, практики – это, в первую очередь, действия людей, но главным образом, это действия по определенным правилам, процедурам в целях реализации собственных интересов. По мнению В.В. Волкова, исследователя в области практик в социальных науках, «социальные практики играют более активную роль коллективной человеческой деятельности в воспроизводстве и изменении социальной системы».73 И это не только «типизации других людей, … но и типизации любого рода событий и опыта, как социальных, так и природных».74 Данные моменты позволяют рассматривать практики как упорядоченные и воспроизводимые структуры, что объясняет их родство с социальными институтами.

К. Маркс утверждал, что именно практика есть критерий истины. То есть практика служит для доказательства наших суждений о реальном мире и происходящих в нем процессах. К. Маркс имел в виду массовые движения, революционную практику классов, изменяющих ход исторического развития, однако современные теоретики акцентируют внимание на обыденных практиках «простых людей», которые могут в своих действиях либо следовать традициям, либо поступать «по-своему».75

В концепции К. Маркса выявляются два важных смысла понятия практики, применявшегося для усиления дихотомий, дифференцирующих человеческое поведение. В первом случае понятие используется как описание человеческой природы и всей человеческой деятельности: «практическая деятельность» как единство общественного сознания и социального бытия, обладающее возможностью воздействовать на реальность и изменять ее. Таким образом, нерасторжимое единство полярных конструктов субъекта и объекта, сознания и бытия возможно только в практике. Во втором случае практика связана с теорией, актуализирует и проверяет теорию и предоставляет данные для дальнейшего теоретического развития.

Аналитически социальные практики могут рассматриваться не только в деятельностном, но и в обыденном (повседневном) аспектах. Обыденное, повседневное измерение практик подчеркивает привычки, стереотипы, привязанности и симпатии индивидов, в то время как деятельностный аспект практик выделяет целенаправленность, рациональность в поведении. Социальные практики в повседневной жизни – это постоянные действия и взаимодействия, которые производит индивид или общность, воспроизводя тем самым саму упорядоченность жизненного мира.

Однако все же текущую повседневную жизнь, которая многогранна, многомерна, можно разграничить с социальными практиками. Повседневность – характеристика жизненного мира, реализуемого зачастую автоматически без серьезных размышлений. Социальные практики объективируются и подлежат описанию, когда действия становятся интенциональными, в них просматривается темпоральность времени и достигается результат (или осуществляются действия для его достижения). Социальные практики ограничены во времени и пространстве, в то время как повседневная жизнь (жизненный мир) текуча и в силу своей обыденности, рутинности не подлежат рефлексии.76 Практики, в отличие от будней повседневности, процедурны, имеют свою внутреннюю логику, содержательно тематизированы, имеют свои правила, как формальные, так и неформальные.

Объектом социальных практик являются способы жизнедеятельности людей, определяющие место сообществ, например, инвалидов, в обществе, характер взаимодействия с другими социальными группами. Другими словами, социальная практика – это ситуации, в которых индивид получает социальный опыт. Такие ситуации возникают в результате сложившихся в обществе условий: формирования социальной компетенции к общественно-значимой деятельности; приобретения практических умений в процессе осуществления различных социальных взаимодействий; знакомства с конкретными условиями и содержанием социальных процессов, проходящих в обществе; приобретения навыков формирования моделей поведения, адекватных ситуации решения существующих проблем.77

Категория практики была подхвачена структурализмом Леви-Стросса и стала центральным понятием различных школ. Так, Ю. Хабермас считал основанием всей социокультурной жизни коммуникативное действие, которое является описанием развертывания «жизненного мира», который воспроизводит культуру, общество и личность, способствует координации действий субъектов социальной ситуации. Типичность и интерсубъективность, по мнению Ю. Хабермаса, лежащие в основе социальных практик, делают практики самоочевидными и стереотипными действиями людей с использованием всех известных средств как вещественных или материальных (предметы, материальные носители образов и идей), так и символических или духовных (языка, традиций, ценностей, правил и норм). В связи с этим социальные практики воспроизводят упорядоченность «жизненного мира» благодаря привычному поведению или механизмам «хабитулизации», т. е. опривычивания.78 Из интерсубъективных значений, являющихся центральными для данного «понимания» общества, выстраивается сама социальная действительность, в которой общество заполнено системой смыслов и событий, образующих повседневный жизненный мир людей.

Становлению современной практической парадигмы способствовала теория культурных изменений М. Вебера. Основное отличие между концепциями культурных изменений у М. Вебера, К. Маркса и Э. Дюркгейма в том, что последние относятся к убеждениям и верованиям как последствиям действий социальных сил, в то время как М. Вебера, в основном, интересуют происхождение и трансформирующая роль духовной жизни. Согласно М. Веберу, люди придают форму социальной жизни посредством своих верований, ценностей или убеждений.