Владимир Колычев - Уголовных дел мастер

• Название: Уголовных дел мастер
• Автор: Владимир Колычев
• Жанр: Русское современное

На следователя прокуратуры Ворсина, неторопливого увальня, начальство смотрит косо – неуправляем. Но все запутанные уголовные дела навешивает на него: въедлив, как майский клещ, копает глубоко и вдумчиво. В быту Ворсин неумеха, да и жена его ни в грош не ставит. Гораздо хуже то, что он, всю жизнь изобличающий убийц, на основании ложных показаний сам оказался на скамье подсудимых.

---

– Спасибо за приглашение, непременно им воспользуюсь, если, конечно, получится. Я ведь только приступил к работе, боюсь, что в отпуск не скоро соберусь, – ответил Сергей и торопливо добавил:

– Извините, что все так по-дурацки вышло.

– Это вы о Ленчике? Честно говоря, ничего другого от него не ожидал. Я его хорошо знаю. Кое-какие способности у Ленчика, безусловно, есть, но лень гораздо раньше его родилась. В школе учился отвратительно, одни двойки и трояки домой таскал. Знаю об этом не понаслышке, одно время в той же десятилетке электриком подрабатывал. Ленчик особым рвением и тогда не отличался, обожал с утра до ночи баклуши бить. Зато потребностей у парня воз и маленькая тележка. Года два назад состоялся у нас любопытный разговор. «Дядь Вась, – предложил он, – а давайте ваши творения продадим? Я клиентов нашел, неплохую цену, между прочим, предлагают. И зря вы на дурацкую древность запали. Сейчас офигенным спросом пользуются каменные памятники, да только делают их на один манер. Попадете в Симферополь, обязательно на местное кладбище загляните. Все надгробные плиты на одно „лицо“, никакого разнообразия. Предлагаю кооперацию. Я буду заказчиков искать, стройматериалы добывать, а вы надгробия клепать. Шестьдесят процентов мне, сорок – вам» – «Предложение занятное, – ответил я, – только условия сделки немного смущают» – «Это потому, что вы советскую систему плохо знаете, – заявил он. – Не переживайте, на мою долю больше двадцати процентов перепадать не будет, остальные деньги на взятки пойдут, чтобы никто палки в колеса не вставлял». Я, конечно, отказался от столь лестного предложения, а Ленчик с той поры меня невзлюбил.

Разговор с Вирником окончательно успокоил Ворсина, в общежитие он возвратился в отменном настроении. По пути Сергей заглянул в гастроном, купил две бутылки вина «Біле міцне», именуемое в народе «биомицином». Это забористое пойло хоть и гнали из гнилых яблок, зато было оно крепким и дешевым. Спиртное Ворсин купил, намереваясь поближе познакомиться с соседом по комнате, который только вчера вернулся из отпуска. Парень привез из дома кучу деликатесов, включая традиционное сало и соленые рыжики. Сержант Дмитрий Панчухин, простодушный упитанный увалень двадцати двух лет от роду, честно признался, что в милицию пошел только потому, что его достали родители.

– После дембеля батя устроил меня фрезеровщиком на завод, – рассказывал он. – Чтобы вовремя на работу попасть, вставал в полпятого утра, а потом через весь город в переполненном трамвае тащился. С работы возвращался часов в восемь вечера. Пожрал, телик посмотрел – и на боковую. Честное слово, о бабах даже забывать начал. Через две недели от такой пахоты завыл, как раненый изюбр. Позвонил в Северокрымск корешу, с которым в одной части служил. Обрисовал ситуацию. Он предложил в милицию податься. Объяснил, что в больших городах в патрульно-постовую службу лучше не попадать, ее собачьей называют, а в таких мелких, как Северокрымск, сильно пахать не придется. Теперь мы с ним в одном экипаже работаем. Его Геной зовут.

Вечером Дима с тремя товарищами по службе решил отметить благополучное прибытие в Северокрымск. Ворсину ребята обрадовались, но вино спрятали от греха подальше, объяснив, что с самогоном его лучше не смешивать: такое гремучее зелье получается, что наутро глаза из орбит вываливаются.

Разлив по граненым стаканам мутную самогонку, Дима предложил выпить за то, чтобы свежеиспеченный оперуполномоченный недолго оставался в холостяках и нашел суженую. Ребята пояснили, что девушек легчайшего поведения в райцентре хватает, а с невестами напряг, поскольку все классные пацанки, окончив школу, перебираются в Симферополь или на ЮБК, а дома остаются только дурнушки. Когда Ворсин заметил, что, сидя в салоне патрульного автомобиля, глупо надеяться на встречу с серьезной девушкой, парни пообещали в ближайшие выходные сводить его в местный клуб на танцы, чтобы лично удостоверился в их правоте.

– Хочу предупредить, – перешел на шепот Дима, наклонившись к Ворсину, – комендант нашего общежития – стукач, каких поискать. Я одну биксу на ночь привел, так утром командир взвода прямо на построении мне выволочку устроил, потребовал объяснительную написать. Однажды я спросил его: «Марк Игнатьевич, вы в молодости на танцы бегали?». Знаешь, что он ответил? «Я такими глупостями не занимался и тебе не советую». – «Где с девушкой можно познакомиться, как не на танцах? – поинтересовался я. – „В нашем Доме культуры работает много кружков, – ответил старый пень. – Коль женилка спать по ночам не дает, можно хоровым пением заняться или в театральную студию пойти. В таких местах девиц невпроворот, выбирай, какую хошь, толстую, тонкую, блондинку или брюнетку. Но только портить девок не смей! Коль понравились друг дружке, так сыграйте свадебку, да и дело с концом. А то напридумывали, понимаешь ли, всякую гадость вроде битлов патлатых или рока дебильного, наслушаются дребедени, а потом в кустах паруются, как шавки подзаборные“. Вот такая провинция, одичавшая и несуразная. Но ты, Серега, не горюй, найдем мы тебе невесту».

Последнюю фразу Дима произнес громко, парни дружно расхохотались. После этого беседа оживилась, потекла ровно и весело. Ближе к полуночи выяснилось, что выпивка закончилась, а поскольку дежурный уже запер двери на замок, «биомицин» оказался как нельзя кстати. Вино еще пуще развеселило ребят, кто-то вспомнил, что этажом ниже недавно поселились две девушки. На робкое предположение Ворсина, что они, должно быть, уже легли спать, ребята отреагировали бурными протестами и заверениями, что девицы ловко стреляют глазками и наверняка будут не прочь познакомиться с такими бравыми парнями. Когда Ворсин категорически отказался участвовать в авантюре, его подняли на смех.

– Если мужчина хочет понравиться женщине, он не должен праздновать труса, – заметил Дима.

– Вы как хотите, а я спать ложусь, – пожал плечами Ворсин. – Напоследок, пока вы не успели дров наломать, расскажу одну поучительную историю, случившуюся со мной, когда учился на третьем курсе. На ноябрьские праздники поехал к своему другу Антону Запрудскому в Днепропетровск. Он обучался в институте инженеров железнодорожного транспорта, жил в старой пятиэтажной общаге, в которой все комнаты обставили одинаково: возле стен – армейские панцирные кровати, посредине стол, в правом углу железная рогатая вешалка, в левом – деревянный шифоньер. «Сокамерники» Антона по случаю праздников разъехались по домам, так что проблем со спальным местом не возникло. Мы отправились в горный институт, где училась пассия Антона. Ее звали Машей, она пообещала познакомить меня со своей подругой, которой нравились крупные мужчины. Но та загрипповала, так что остался я без потенциальной Дульсинеи.

– Антон с Машей потащили меня на дискотеку, – продолжил Ворсин, воодушевившись симпатией ребят. – Танцую я скверно, любое столпотворение вызывает дискомфорт. То ли у пацанов из вокально-инструментального ансамбля подходящих песен не было, то ли они терпеть не могли медленную музыку, но все время звучали исключительно быстрые композиции. Проплясав минут десять, занял освободившееся кресло. Тут объявили белый танец. С моей комплекцией надеяться не на что, так что я расслабился, в сторону столпившихся возле стен девушек даже не смотрел. Вдруг предо мной возникла симпатичная черноволосая худышка, улыбнулась, продемонстрировав изумительно белые зубы, протянула руку. От неожиданности я не сообразил, что меня натуральным образом приглашают на танец.

Обрадовавшись, что хоть кому-то нужен, поспешно вскочил, вывел девушку на середину зала, приобнял за талию, попытался закружить по часовой стрелке, но худышка не тронулась с места. Двигаться против часовой стрелки она тоже не пожелала, будто ее приклеили к полу. Поначалу решил, что она таким оригинальным способом хочет наказать меня за медлительность, но, присмотревшись, понял, что ошибся, таких мыслей у нее и в помине не было. Она напоминала человека, который настолько занят собственными мыслями, что ему начхать, что думают о нем окружающие. Стоять на пионерском расстоянии, на виду у всего честного народа, как-то не с руки, поэтому я прижал девушку к себе, тем более что она прильнула ко мне с такой готовностью, будто только этого и ждала. Стою, значит, посредине зала, вдыхаю медвяный аромат, исходящий от ее волос, ловлю на себе любопытные взгляды окружающих. Тут Антон с Машей нарисовались, круги описывают, подмигивают, жестами восторг выражают, дескать, продолжайте ребята в том же духе. Минуты через две я снова попытался расшевелить девушку, но безрезультатно, ни вправо, ни влево кружиться она не желала. Вокруг нас даже запретный круг образовался, в который другие парочки предпочитали не вкатываться. Надеялся, что медляк скоро закончится, но ребята из ансамбля, должно быть, решили приколоться, устроили марафон. Центр зала постепенно опустел, в итоге все глазели только на нас. Когда музыка наконец стихла, шарахнулся от худышки, как от зловредной кавказской овчарки. Потом втроем гуляли в парке, Антон предложил продегустировать портвейн «777». Не знаю, из чего его сделали, но ударил по мозгам крепко. Антон пошел провожать Машу, а я отправился в общагу. Добрался до комнаты на автомате.